Третий муж (СИ) - Лазарева Элеонора. Страница 15

Все же по истечении времени Игорь исполнил нашу мечту и наше свадебное путешествие — мы уехали в кругосветку «вокруг Европы», где пробыли две недели. Посетили все скандинавские страны, потом Данию с Англией, Португалию и Испанию. Было много впечатлений и фото. А главное мы были вместе и счастливы.

Конечно, я всегда с волнением провожала мужа в его военные командировки, но потом уже стала привыкать, хотя в душе побаивалась и ходила ставить свечку Николе-Угоднику на него и просила Бога не разлучать нас.

Так мы прожили пять счастливых лет.

Глава 10

Уже год, как я работала в известном книжном издательстве редактором художественной литературы. Меня ценили и давали работу в «свободном полете», то есть я могла работать дома, не появляясь каждый день на рабочем месте, но обязана была сдавать книги вовремя, так как они стояли в плане. Я старалась и у меня получалось. Даже, как-то, наша старшая редактор высказалась, когда главный похвалил меня за изящную редактуру одного известного автора.

— Да он должен ее фамилию ставить рядом со своей как соавтора, — говорила она, улыбаясь, — Чтобы он был, без такого острого взгляда и четкого слога.

Я смущалась и говорила, что моя работа легкая по сравнению с фантазией и вымыслом автора.

— Вот-вот, вымыслом, — хмыкала саркастически старшая, — а ты этот вымысел превращаешь в богатство слова.

Мне была приятна такая похвала от известной редакторши и к тому же старшей коллеги и начальника. После этого мне начали предлагать на выбор любую редактуру, и стали ценить даже видные авторы.

Катюша ходила в садик расположенный в нашем поселке и еще она занималась музыкой и английским с приглашенными учителями. Игорь получил уже звание майора и редко ездил по «горячим» точкам, больше работал в газетах и писал книгу о своих наблюдениях в тех местах, где работал корреспондентом и о людях, которые его окружали. Я помогала ему в редактуре, и мы жили друг в друге.

Но как говорится: все имеет свое начало и свой конец. Так и случилось. Наша жизнь дала крен и потекла по кривому руслу.

А случилось это на одном из многочисленных приемах, которые устраивались по разным целям и праздникам. Этот же был с прекрасными намерениями: нужно было создать Фонд помощи больным детям. Практически он был создан, оформлен, нужны были только пожертвования, коих пока было мало и требовались спонсоры. Это мероприятие так и задумывалось и приглашены были все, кто хотел быть его участником. Не конкретные лица, а все, кто так или иначе мог либо поддержать финансово или морально: медиамагнаты, известные журналисты, популярные артисты и режиссеры. Зал был полон гостей и телевидения. Слушались речи выступающих организаторов, гостей и желающих приобщиться к высшему кругу олигархов и политиков. Тусовка была яркой. Встречи, разговоры — все это было в тесной толпе разгоряченных людей с разнообразной выпивкой и знакомством с одиозными людьми. Строгий вначале вечер плавно перетек в обычную вечеринку и тут и там уже слышались выкрики, громкие голоса и смех.

Вот тогда-то я и потеряла своего мужа, который оставил меня вместе с Вероникой, а сам ушел поговорить с каким-то издателем по поводу своей книги. Мы постояли немного, потом ее забрал Степан Петрович, а я осталась стоять на месте, так как мы могли разминуться в такой толпе. Ко мне подходили наши общие знакомые заводили разговоры, но мужа я не видела уже больше часа. Сердце начало биться громко и часто, подкатило какое-то странное отчаяние и безысходность. Я хлебнула из бокала шампанского и все-таки пошла его искать. Бродила уже минут двадцать, пока меня не остановил мой коллега по работе, тоже редактор. Он был знаком с моим мужем и сказал, что видело его недавно, уходящего в коридор. Я поблагодарила его и пошла по указке. Пройдя немного в полутемном коридоре, наткнулась на пару, которая выскочила из угла, и бросились бежать.

— Видимо спугнула парочку, — хмыкнула я и продолжила путь.

Увидев несколько дверей, толкнула одну и та была заперта. Толкнула другую и она открылась. Я решительно вошла, только зачем потом не могла себе объяснить, и увидела, как двое целуются: это был мой муж и какая-то светлая девушка, молоденькая совсем, если только вошедшая в возраст совершеннолетия. На меня нашел ступор. Я стояла, как вкопанная и не могла оторвать взгляд от этой картины: спущенные бретели бального платья, оголенная маленькая грудь и его губы на ее соске. Она же с закрытыми глазами в экстазе и даже постанывает. Потом вдруг она открывает их и тут же ойкает и отталкивает рот Игоря, закрываясь стыдливо ладонями. Он от непонятного ее действия, оборачивается и встречается с моими глазами. Его удивленный взгляд становится осмысленным и он вскрикивает:

— Зачем ты здесь? Уходи!

Я еще больше теряюсь и продолжаю стоять, не понимая его слов.

— Кому ты сейчас это сказал, — прихожу в себя и говорю ему в злое лицо, — мне или этой девочке?

Он уже приходит в себя и направляется ко мне, протягивая руку с просящим лицом.

— Прости меня… прости меня…, - повторяет он и пытается достать рукой, прикоснуться ко мне, но я резко отталкиваю его руку и поворачиваюсь уходить.

Он все же хватает меня за платье и пытается остановить. Я вырываюсь и отскакиваю со словами:

— Поговорим дома.

Поворачиваюсь и ухожу. Слышу, что он тоже идет за мной. Спустившись по служебной лестнице, вышла на крыльцо. Лицо горело, руки тряслись, и вся я была как один оголенный нерв. Повернув голову, увидела, что он тоже выходит. Подхватив его под руку, повела к остановке транспорта. Махнув водителю рукой, сели в такси, и я назвала адрес. Мы ехали молча. Игорь попытался взять мою руку и, склонив голову, сказал:

— Прости, я не знаю, что случилось со мной.

— Давай все обсудим дома, а не в такси, — прошипела я, выдирая из его рук свою ладонь.

Он вздохнул и отвернулся. Так и ехали до самых ворот. Рассчитавшись с водителем, я нажали кнопку звонка, и мы вошли на территорию нашего дома. Катюша уже спала, и только горничная встретила нас и спросила, чем будет нужна, но я отправила ее спать.

В спальне, переоделась в домашнее и вышла из ванной комнаты. Игорь так и сидел в кресле, не переодеваясь, во фраке, только расстегнул ворот, сняв бабочку. Прикрыв ладонью глаза, он, казалось, даже задремал, но убрал руку и тут же встал, когда я вышла и закрыла двери ванной.

— Простишь меня? — приблизился ко мне и попытался обнять.

Я оттолкнула его руку.

— За что ты так меня опустил ниже плинтуса, — с тоской спросила я и опустилась на кровать.

— Что ты говоришь, родная, — присел он передо мной на корточки, — что ты говоришь. Я не хотел…честно…как-то само получилось, — промямлил он, хватая мою руку и целуя ее.

— Что должна была подумать, когда увидела тебя целующего грудь этой девочки? Вот скажи мне, что? — отняла я руку у него.

Он встал на колени передо мной.

— Прости, черт попутал. Она такая свеженькая, молоденькая, к тому же дочь моего редактора. Вот я выпил малость, и голова закружилась. Уж даже не помню, как там очутились и как все получилось.

— Боже, — вскочила я и начала ходить по комнате, — и ты мне говоришь об этом, как само собой случившемся, как будто ненароком! Опомнись! Ты говоришь с женой, а не со своим собутыльником!

— Вот я и прошу у тебя прощения, как у любимой жены, — пополз он за мной на коленях, — Прости…прости…не буду больше никогда.

— Что не будешь? — устало сказала я и села в кресло.

— Не буду больше пить и целовать молодых девушек, — припал он губами ко моей руке, — я так тебя люблю, ты даже не знаешь, как я тебя люблю.

— Да уж видела, как ты меня любишь, — махнула я ему рукой и направилась к дверям, — Сегодня я буду спать в детской с Катюшей, — и остановилась у дверей, — А с тобой у меня еще будет разговор.

Посмотрев на него коленопреклоненного и поникшего, я испытала даже некоторое чувство брезгливости, которое чуть царапнуло мою душу и исчезло.