Не бойся желаний - Чиж Антон. Страница 16
– Из деканата сообщили, что погиб наш педагог, Карина Антоновна Торчак.
Варвара, как молодой аспирант, еще не глубоко погрузилась в жизнь института. Она и не знала, что на курсе Мукомолова вторым педагогом была… Торчак. В институте они не пересекались. Даже мельком. Неужели Торчак не знала, кому подает бокал с ядом? Или наоборот: знала точно?
– Что с ней случилось? – спросила Варвара.
– Подробности неизвестны, – ответил печальный Масарский. – Зачет по актерскому мастерству у нас отменили. Поэтому я здесь.
Надо было выразить соболезнования. Варвара не умела лукавить. Даже перед слабым студентом.
– У вашего курса появилось время подготовиться к пересдаче. Используйте его разумно.
Она повернулась и пошла к метро. Как должен поступить безжалостный, бессердечный, неумолимый педагог. Настоящий дракон. Масарский что-то лепетал ей вслед о прошлых жизнях, но это уже было неинтересно. Фотографии предков на смартфонах – еще не повод заводить роман.
На другой стороне канала Грибоедова промелькнула красная спортивная машина. Эти железные игрушки на четырех колесах для Варвары были на одно лицо.
12
Переделав театр «Аквариум» под кинофабрику, советская власть устыдилась и захотела исправиться. Потому отняла купеческий клуб и отдала его старушке Мельпомене. С тех пор Средний драматический театр обитал в особняке невдалеке от Невского проспекта. Там, где купцы просаживали в карты сотни тысяч, заливая горе реками шампанского, возник театр. Он был не слишком большой, как раз чтобы заполнить зал.
С тех пор как Мукомолов стал здесь главным режиссером, аншлаги случались только на премьерах. Зато в актерском буфете для театральных критиков всегда был бесплатный кофе. Чтобы почаще заглядывали за кулисы просто так, поболтать и мило провести время. Заодно упрочить привязанность к театру. Халява была для всех. Кроме критика Ванзаровой. Администраторам и кассирам запретили пускать ее. И продавать билеты.
Маскировку Ингрид оценила критически:
– Ты не выглядишь москвичкой.
Варвара не мечтала быть столичной жительницей, но замечание подруги ее задело.
– Почему это?
– Потому, что ты просила не называть себя Мукомолову. Я сказала, что моя московская приятельница мечтает познакомиться и взять автограф. Ты не похожа на московскую приятельницу.
В зеркальце заднего вида на Варвару смотрела девушка в очках, маске, туго забинтованная платком. Очень мило.
– Что надо исправить?
– Выбросить старье и вложить тысяч двести. А лучше триста, – ответила Ингрид, вылезая из своей маленькой розовой машинки. – Как раз хватит на нормальный вид.
– Значит, я скромная москвичка, – ответила Варвара, поправляя маску. Не хватало, чтобы Ингрид заметила синяк.
– Скромных москвичек не бывает. Раз напросилась, идем как есть.
Варвара ожидала, что на служебном входе в театре висит ее фотография с красной надписью: «Опасно!» или «Не пускать!». Но доску объявлений занимал только плакат про необходимость пребывания в театре в маске и перчатках. Ничего похожего на маску и перчатки у пожилого вахтера не было. Он с интересом героя-любовника и бывшего актера рассмотрел девушку в очках, бросил неодобрительный взгляд на стрижку Ингрид и пропустил их.
Кабинет скандального режиссера оказался на редкость обычным. Старинный, еще купеческий письменный стол с бронзовым чернильным прибором, громоздкие напольные часы и дореволюционные картины с пастушка́ми и пастушками. В общем, все, что не пригодилось советской власти для строительства коммунизма.
Мукомолов вышел из-за стола, обнял Ингрид и скромно поцеловал в щеку. Кажется, он не знал, что между ними все кончено. По мнению Ингрид.
– Представь меня своей очаровательной знакомой, которая соблюдает санитарные правила, – сказал он, прихватив ее под руку.
– Сама умеет здороваться, – ответила подруга, прижимаясь к плечу режиссера.
– Меня зовут София, – ответила Варвара, вспомнив волжского гостя.
– София! Прекрасно! – Мукомолов еще не понял, как вести себя с незнакомкой. Будто подбирал ключик к актрисе. – Как ваша фамилия, прекрасная Софи?
– Ва… Валевская. – Язык Варвары начал, а ей пришлось выкручиваться.
– Софи Валевская… Звучит прекрасно. Словно вы явились из девятнадцатого века.
– Да, она путешествует во времени, – сказала Ингрид. – Вся такая не от мира сего.
Мукомолов выпустил ее локоть, шагнул к Варваре и с поклоном протянул ладонь.
– Не по правилам ковидной эпохи, но позвольте вашу ручку, прекрасная мадемуазель Софи.
У театральных людей всегда наготове реплика из пьесы. Варвара не отказала себе в удовольствии: режиссер не догадывается, что целует ручку, которая отхлестала его спектакль. Губы у него были плотными и мягкими, женственными.
– Чем занимаетесь, прекрасная Софи? – Мукомолов не отпустил ее руку, пытаясь разглядеть сквозь солнечные очки.
– Спиритизмом, – ответила Варвара.
– Неужели? Как интересно. Что именно вы делаете?
– Изучаю мир непознанных сил. Иногда добиваюсь любопытных манифестаций [5].
– Удивительно. – Режиссер обернулся к Ингрид. – И ты скрывала от меня такое сокровище?
– Извини, не знала, что тебя это волнует. – Ингрид злилась: не могла раскрыть Варвару и не желала, чтобы ее мужчина проявлял интерес к другой.
– Меня волнует все новое, – сказал Мукомолов. – Так вы, значит, сильный медиум, Софи?
– Не только, – ответила Варвара. Терять ей было нечего: подруга обиделась, разоблачение неизбежно, надо использовать шанс. Режиссеры доверчивы, как дети. – Я вижу прошлое и могу угадывать будущее.
– Да неужели? – вырвалось у Ингрид.
Мукомолов был сражен.
– Очаровательная Софи, можете продемонстрировать ваши способности? – он крепко сжимал ее руку.
– Конечно, София не откажет, – съязвила Ингрид. – Такое покажет, только держись.
Для начала Варвара освободила пальцы. Отошла на шаг от режиссера. Надо было что-то изобразить. Немного достоверное. Как делает настоящий медиум. Чтобы Ингрид не испортила.
Опустив голову, Варвара приложила кисти рук к вискам. Будто внезапно разболелась голова, а пальцы запачканы.
– Я вижу, что вчера вы были на спиритическом сеансе…
Мукомолов издал удивленный возглас. Как же они наивны, люди театра. Всю жизнь играют.
– Это был не вполне обычный сеанс.
– Верно! – отозвался Мукомолов.
– Был приглашен незнакомый медиум…
– Точно!
– Вы получили какие-то нужные ответы.
– Да! Да!
– В конце сеанса должно было случиться нечто важное.
– О да!
– Что-то пошло не так, сеанс сорвался.
– Невероятно!
– Сеанс проходил… – Варвара сделала драматическую паузу. – В старом доме у какого-то моста. Название начинается на «К», но дальше не вижу… Эти петербургские названия такие странные.
Ингрид издала неприличный смешок. Что не подпортило эффект. Мукомолов был сражен.
– Фантастика! – проговорил он. – Софи, умоляю вас, скажите что-нибудь о моем будущем!
Варвара помахала пальцами, будто стряхивала воду, и отправила подруге умоляющий взгляд: потерпеть и простить. Сквозь темные очки взгляд пробился с трудом.
– Я попробую, – сказала она и выставила ладонь. – Я вижу: вас ждет слава, большая, невероятная… И еще: ваши желания исполнятся. Опасайтесь этого.
Импровизация имела успех.
Мукомолов издал рык голодного тигра. И сделал движение, будто наметил упасть перед Варварой на колени. Телефон на письменном столе затрясся в истерике.
– Да кто еще! – фыркнул режиссер, подошел к столу, снял трубку и раздраженно сказал: – Слушаю.
Всем видом Ингрид показывала, что думает о медиуме Софи. Варвара молитвенно сложила ладошки, чтобы подруга поняла: ничего личного, наглый обман. Ради важного дела.
– Боже мой! – трагически воскликнул Мукомолов. – Когда? Где? О нет!
Он закрыл глаза ладонью. Будто его ослепило солнцем.