Империя храмов (СИ) - Кас Маркус. Страница 25

— И с ними тоже не связываться, — совсем тихо пробубнил Карл.

Меня отпустило, я было испугался, что сейчас защитник примется расспрашивать, где же меня воспитывали. Если меня привез другой монах, то значит такие вещи мне объясняли. А я не знал, могу ли притвориться тоже найденным хранителями слишком поздно.

Упустил я отличный шанс притвориться беспамятным. Ведь можно было сделать вид, что ритуал мне память то совсем отключил… Может, конечно, и был способ её вернуть, опять кубок и корчи на полу. Но попробовать стоило.

Может контузию себе изобразить? Головой на какой-нибудь тренировке ушибиться и под это дело списывать незнание очевидных вещей. Пока я мечтал убиться об стену, Глеб всё же прояснил:

— У одаренных свои заморочки. Например о том, чтобы не смешивать кровь с неодаренными. Даже случайно. У большинства до абсурда доходит, прикасаться себе простым не дают. Дочки баронские и без того младшие. Замуж им выйти сложно, мало того, что кровь слабая, так и приданого нет. Один вариант — дать семье сильного наследника.

Чем дольше он говорил, тем больше охреневал я и мрачнел он. Было заметно, что все эти нюансы Глебу не по душе. У меня вообще возникло странное чувство, что мужик завис между миром высшего света и простым.

Выходило, что даже на таких, как я, непризнанных и не пойми откуда, охотились девицы. Потому что, как я и думал, в императорскую обитель слабых не привозят. А слабокровками нас называют только из-за неизвестного происхождения.

Впрочем, со слабокровками я запутался окончательно. То ли это просто оскорбление, то ли есть там система.

Но суть была в том, что от одаренного могло получится потомство, дающее положение и перспективы для целого рода. Признать ребенка могли хоть от кого, лишь бы вышел силой искры. А вот отца, да даже мать, и послать могли куда подальше, если родитель никто и звать его никак.

Зашибись! Жесть. Меня аж передернуло от такого расклада. И визитку, подсунутую Стефанией, захотелось тут же достать, сжечь и пепел растереть. Что-то мне эта идея чистокровности напоминала.

— Барон, безусловно, человек видный и известный. Но даже ему не дадут к хранителям каждый бегать для вычисления родословных. Ну а на экспертизу тем более средств не хватит, — усмехнулся защитник. — Для старшей ещё возможно, а младшим придется самим ловить удачу, за ваш хвост, нда.

С одной стороны, ну нахрен быть ходячим банком спермы. А с другой — ну не может быть дело только в этом. Это мне не плевать кому я и сколько настругаю, но не все же такие. От таких реалий голова кругом пошла.

Вопросов прибавилось ещё, но спрашивать напрямую, как же они тут грешат, чтобы от души, я не стал. Ясно, тех, кто с гербом — не трахать. И не бить… Нелегко мне придется.

Я стал мечтать о встрече с демонами, хоть с ними не придется раздумывать. С этой нечистью, надеюсь, всё можно? В смысле бить, тьфу ты.

— А если что-то скребется, это необычно? — шепотом спросил Карл.

Мы замерли и скрежет когтей раздался очень отчетливо. Задумался, мать его, о непотребствах, пропустил. Кто-то пыхтел и шебуршился впереди. Как только мы остановились, тоннель начал наполняться и другими звуками.

Чавканье, хрипы, дыхание и топот ног были негромкими, отдаленными. Но спокойнее от этого не становилось. Когда из темноты завыло, я начал вспоминать, как складывать чертову фигуру из пальцев и призывать диарею. Да что за фраза там была?

Вдруг Глеб выключил фонарик, от темноты зарезало в глазах и я метнулся в сторону, к стене.

— Свои! — громко крикнул мужик.

Он кому это, демонам? Но тут звуки резко прекратились и всё залило ярким светом. В нас светили мощным прожектором, метрах в пятидесяти впереди. В этот момент я поскользнулся в луже и замахал руками в попытке ухватиться.

— Глеб? — прозвучал далекий удивленный голос. — А этот чего мельницу изображает?

Монах оглянулся на меня и наградил укоризненным взглядом. Да чтоб тебя, предупреждать надо! А не просто «не дергаться лишний раз».

— Разминается. Молодая кровь, горячая. Времени не теряют, — проорал он в ответ и прикрыл глаза. — Да вырубай ты уже.

Прожектор потух, вместо него зажглись тусклые лампочки по центру потолка. Там, откуда только что слепил яркий свет, был тупик. Тоннель заканчивался остовом старого ржавого вагона, торчащего прямо из стены.

Когда мы дошли до замурованного раритета, оказалось что у него и все окна закрашены. Глеб, кряхтя, забрался на подножку и распахнул дверь. За ней нас радушно встретило дуло калаша.

Мне показалось, что держит его пацан, совсем мальчишка. Но присмотрелся и понял — уже за тридцать, а то и больше. Бывают такие, состроит умильную морду, сойдет за подростка. А вот так посмотрит, как он сейчас, всё понятно.

Не смотря на то, что целился он в грудь Глеба, улыбался при этом во все зубы. Нормально улыбался, душевно, как старому приятелю. Монах автомат воспринял спокойно, даже кажется обрадовался немного.

Оружие убрали только когда мы все оказались внутри и защитник закрыл дверь, щелкнув замками. Судя по его возне, запоров там было немало. В вагоне убрали все сиденья и устроили наблюдательный пункт.

Я подивился современным мониторам и оборудованию, но недолго. Через вагон мы прошли быстро, выйдя с другого конца.

И тут была станция метро. Точнее, когда-то была.

— Добро пожаловать в Авалон, — Глеб сделал широкий приглашающий жест.

Огромный холл бывшей станции превратился в подобие городской площади. Между высоких колонн на другой стороне выстроили дома. Миниатюрные, но полноценные — крыльцо, дверь и окно. Даже второй этаж умудрились впихнуть.

Мраморная лестница уводила в переход. Везде сновал народ, раздавались голоса, смех и даже приглушенный лай собак. Тут находилось преддверие настоящего города. Подземного города под названием Авалон.

Интересно, есть ли связь с мифическим островом или вообще страной блаженства? Если последнее, то у этих людей отличное чувство юмора. Подземный мир, он же рай, нда уж.

— Ух ты, — искренне обрадовался Карл и потрогал резьбу на ближайшей колонне, проверяя её на реальность. — А как это?

Поведать наверняка увлекательную историю этого места Глеб не успел. Из теней отделились двое мужчин. Бородатые, прищуренные и плавные. Одежда у местных стражей представляла такое нагромождение лохмотьев, что базуку под ними спрятать можно.

— По делу или развлечься? — сипло спросил один, чуть наклонив голову и прицениваясь к нам с Карлом.

Интересно, как тут развлекаются. И какие дела ведут. Я напрягся, сжимаясь для рывка. Типы были смертельно опасны. Из тех ребят, что не переставая улыбаться, перережут глотку.

— По делу, — защитник тоже подобрался, медленно засунул руку в карман и, достав что-то, раскрыл ладонь. — Нас ждут.

Типчик вытянул шею, рассматривая предмет. Быстро взглянул и я — какая-то монета или медальон. Темный кругляш с мелкой гравировкой. Пропуск.

Нам ничего не ответили. Типы так же растворились в тенях, пропуская дальше. Я сглотнул и выдохнул. Эту штуку на груди тут таскать надо. Но Глеб убрал монету обратно и направился к лестнице.

Подземные жители вообще не обращали на нас внимания. Беглые равнодушные взгляды и всё. Видимо, раз уж попал сюда, значит и правда «свой».

Лестница и переход тоже были облеплены какими-то постройками, то ли хозяйственными, то ли жилыми, превращая проход в узкое ущелье. Духота давила запахами старого пота, дешевой лапши и чего-то приторно сладкого.

Этот «задний» проход мы проскочили и углубились в город. Я старался не упускать из виду спину Глеба, держать в поле зрения Карла, смотрящего по сторонам, и следить за теми, кто близко к нам.

Так что полюбоваться на подземный быт не получилось. Только и заметил, что по мере продвижения, «жилье» становилось добротнее и чище. И народ не весь в рванине тут скитался.

Мы прошли ещё один вестибюль и переход, и опять спустились в тоннель. В его конце, в бывшем депо, под высоким потолком стояла крепость. Высокие стены из бетонных блоков, колючая проволока и охрана у ворот.