Ученик Рун (СИ) - Якубович Александр. Страница 90

Лучше всего, конечно, разговоры у меня шли с кузнецами. Ту и Ваал помогал, и парни рассказывали про работу с металлом. Я же мог поддержать беседу, делясь своими наблюдениями при работе с амулетами. Временами–то мне приходилось и медь, и серебро подогревать, чтобы мягче гнулась оправа, да и выборка по холодному металлу не всегда шла ровно. Тема это была кузнецам довольна близка, особенно, когда вопрос касался меди, и мне даже дали пару дельных советов.

Вот только ни один из моих пацанов на подмастерье кузнеца не тянул — слишком мелкие были ребята, что росли в вечном недоедании. А с кожемяками, бондарями или портными беседа шла уже хуже.

Наконец–то заиграла музыка, а потом выяснилось, что все, что говорил Митрич про Нурада — чистейшая правда. Голос у молодого парня с залихватски закрученными усами был на редкость мощным и глубоким, и баллады он пел — одно удовольствие. Я припомнил, чему меня учила Марта в прошлый раз, и даже немного потанцевал с одной молодой прачкой, что густо краснела каждый раз, когда ее взгляд падал на медное кольцо на моей груди.

По рукам ходили кувшины с вином, все, как и тогда, в избе. Только размах тут был другой, посолиднее. Как потом выяснилось, это были последние или предпоследние большие танцы в этом году, вплоть до праздника Лета — начнется сезон навигации, а значит, жизнь в портовом городе закипит с удвоенной силой. Так что молодые люди сейчас отводили душу на долгие месяцы вперед, выкидывая коленца чуть ли не до ушей.

Митрич опять пошел по толпе с шапкой и я, как и научил Ваал, кинул сначала серебрушку, предварительно показав монетку хозяину праздника, после чего выудил пять медяшек сдачи.

— Правильно! — гаркнул раскрасневшийся Митрич, перекрикивая окружающий гул. — Деньги счет любят, да?!

Я только с улыбкой кивнул веселому подмастерью. Все так, любят, даже если у тебя их девать некуда.

Внезапно для себя я понял, что мне тут нравится. Тут были самые разные ребята — даже пара моих ровесников, что несмело прикладывалась к кувшинам с вином, а самое главное, я не увидел Марты.

Первые полчаса я неосознанно, но высматривал бывшую подругу в толпе, шаря взглядом по головам. Но так и не обнаружив дочь кухарки, с которой мы расстались непонятно как, даже не поговорив — хотя о чем можно было говорить? — я как–то успокоился. Не хотелось этих сцен, шепотков за спиной и всего прочего, в подобном духе.

Пару раз ко мне походили уже изрядно пьяные бондари, трое, и, подзуживая один одного, с хохотом спрашивали, как мне восточные сладости, стоило ли того? До меня не сразу дошло, что это были похабные шуточки про Витати, ведь я даже и подумать не мог о смертельно опасном винефике в подобном ключе. Пусть я, по сути, и видел ее уже голой. Для меня Витати была второй ипостасью Осиора — еще один наставник, который учит меня магии. Впрочем, совершенно иной магии. Но когда эти шуточки стали уже выходить за всякие границы, рядом как из–под земли нарисовался Ваал с парой коллег по цеху, так что выпившим парням пришлось быстро ретироваться.

Пришлось еще раз, краснея, благодарить парня, который в первую нашу встречу пытался сломать мне челюстью ударом ноги.

— Ой, да это известные трепачи! — отмахнулся Ваал. — Не люблю я их! Но ты бы, кстати, вон с тем, левым, потолковал бы. Завтра, правда, я тебе расскажу, где их мастерская стоит, в порту. У них вроде место есть, ходит все, жалуется, что мастер его всякой мелочью грузит, вместо того, чтобы бочки делать. Точно младший ученик нужен!

Примерно в том же ключе я нашел еще полдюжины потенциальных мест для парней. Два — у кожевенников, а остальные — у бондарей и прядильщиков, что делали снасти, канаты и чинили паруса.

Ушел я с танцев в приподнятом настроении. Ноги чуть заплетались от выпитого, но в целом — чувствовал я себя бодро. Конечно, был шанс нарваться на лихих людей, но я демонстративно повесил медное кольцо поверх куртки, чтобы его было хорошо видно даже в полутьме. Учитель говорил, что больше дураков нападать на его ученика в городе не найдется. А вот как я зашел в дом и поднялся в свою комнату, я помнил слабо — просто рухнул на постель, даже толком не скинув сапоги, да так и уснул.

— Подъем! — прогремел в ушах бодрый голос Осиора. — Солнце уже высоко, мой гулящий ученик, высоко! Так что пора к делам!

Я кое–как разлепил глаза. Во рту стоял неприятный, почти гадостный привкус вчерашнего дешевого вина. И только более–менее придя в себя я понял, на каких рогах приперся домой.

Осиор же делал вид, что ничего такого не произошло, и что в комнате не воняет перегаром. Распахнул окошко–отдушину, толкнув наружу маленькие ставни, да окинул взглядом мою не богато обставленную комнату.

— Ну, давай, вставай! Тут уже пара ребят приходили, тебя спрашивали! Говорят, мастера тебя ждут!

— Какие мастера? Какие ребята? Сопля? Невер? — тупо спросил я.

Осиор только покачал головой, после чего сколдовал футовую печать Бор и толкнул ее в мою сторону небольшим Нидом. Руна очищения вошла мне в грудь, после чего я почувствовал рвотные позывы.

— Так! Тихо! Тихо! Давай, сюда! — Осиор вытащил из–под кровати ночной горшок, которым я почти никогда не пользовался, куда меня и вывернуло желчью.

Внезапно для себя я почувствовал облегчение. Головная боль, что наваливалась тяжким грузом, отступила, да и в глазах прояснилось.

— Вот тебе и урок дня — маленькие хитрости печати Бор, — лукаво сказал Осиор. — Ладно, пойдем, там каша с яйцами, легче станет… А потом тебе в порт надо, много ты вчера знакомств завел, Рей, много.

Кое–как запихнув в себя завтрак и запив все большой кружкой обжигающего чая с медом, я выскочил за дверь. Солнце и вправду было уже высоко, часов десять, так точно. Надо поспешить в порт… Благо, ребята подробно объяснили Ирману, где мне следует их искать.

До конца дня я пристроил двух ребят к бондарям. Договорились с мастерами на десять полновесных за первый год с учетом столования, плюс я наложил укрепляющие печати на некоторый готовый товар в качестве задатка. Еще условились, что соответствующие бумаги об ученичестве подпишутся на неделе в управе — это мне уже на пороге посоветовал учитель, чтобы ребят не обдурили и не выперли на улицу без штанов.

И если в первый день прошло все спокойно, то на следующий день под дверями дома моего учителя чуть не началась драка. Весть о том, что господин Осиор через своего ученика ищет, к кому бы пристроить пару беспризорников подмастерьями, да еще и кроме десятки полновесным серебром дает такое приданое, как магические печати, разнеслась со скоростью пожара. Так что все мастера, у кого были свободные места, отправили к дому поясного мага учеников или вовсе пришли сами. Была даже пара кузнецов — с этими ребятами я отлично общался на танцах.

Предложения были один слаще другого, но я собрал самые нормальные, а потом сделал то, что посоветовал мне Ирман — пошел по знакомым мастерам собирать отзывы. Соответственно, заглянул я и к Гандасу, как раз и забрал пяток амулетов на зарядку, потом к Ваалу, а в самом конце — уже к бондарям, с которыми мы договорились накануне. В итоге было присмотрено еще два приличных места — у портного, для Невера, что был самым хилым, да еще одно у кожевника, что как раз для того самого портного занимался выделкой шкур на сумки и куртки.

— Так правильнее будет! — советовал мне один из бондарей. — Ребята ж вместе росли, получается. А тут работать вместе будут, пусть и на разных дворах! Это всегда хорошо, когда ученики ладят меж собой, говорю вам, господин ученик мага…

Это «господин ученик» так било мне по ушам, что я каждый раз буквально морщился, но ничего я с бондарем поделать не мог — сухонький мужик имел свое мнение о том, как стоит общаться с магиками и никакие уговоры называть меня просто по имени, он не воспринимал.

Все расходы — сорок монет, а остальное я выплатил натурой, то есть магическими печатями. Кому — укрепление Ур, а кому нужны были и целебные Ис или Эо. Но в отличие от серебряных монет, которые надо было еще заработать, печати были бесплатными и сотворить я их мог почти в любом количестве. Так что я охотно шел навстречу мастерам. Тем более, никто мне на шею не сядет — учитель сказал, что уже через несколько недель мы отплываем из Нипса.