Самопознание шута - Калмыков Юрий. Страница 4
И пока обычная горечь разочарования не схватила её за горло, она успела подумать: «Почему бы мне самой не умереть?! Почему я должна ждать свою смерть? Ждать, когда мои физиологические процессы зайдут в тупик? К чему мне эти примитивные мучения?! Я сама распоряжусь этими процессами! Как я решу – так и будет! Пусть на день раньше или на день позже, но я сделаю по-своему!»
Людмила Петровна придумала свой способ смерти: она войдёт в старую квартиру – и весь груз воспоминаний, несбывшихся надежд и разочарований обрушится на неё, подобно камнепаду, сердце, конечно, такого не выдержит, и она умрёт.
Удача
Людмила Петровна сидела, опираясь спиной о холодильник, – вот оно, торжественное прощание с жизнью! И долго бы сидела, если б не телефонный звонок. Жизнь ещё не кончилась. Звонил Костя, договорились о времени переезда.
Была жалкая мысль – оставить всё как есть, но другая мысль, что «девочкам» придётся убирать «это свинство», заставила совершить подвиг уборки кухни. Прогулки уже не получалось.
– Вот он, мой последний день! Я получаю по заслугам! – говорила сама с собой Людмила Петровна. – Совсем одна! Всё меньше подруг, всё реже встречи. И вот – одна! В молодости мы безрассудно доверяли друг другу, казалось, всегда будем одинаково думать, чувствовать, поступать! А в старости… Как можно рассказать другому свою жизнь, со всеми её заморочками?! Немыслимо! Поэтому старые люди в одиночку таскают такое – никому не нужный хлам своей жизни! Как протухшее рыбное филе! Бросить бы его куда-нибудь! Да не получается – только вместе с головой!
Помывшись под душем и одевшись в последний наряд, она села пить чай. Звуки в соседней квартире прекратились. Была открыта заветная банка яблочного варенья, и оно оказалось действительно чудесным.
– Всего лишь убрала кухню, а впечатление такое, что жизнь прожита не зря. Должна же быть хоть какая-то удача! – сказала вслух Людмила Петровна. – Раньше она была.
Да, была-была! Ещё как была! Глаза блестели, лицо сияло, в улыбке – сплошной восторг! В каждом движении – радость! И весь мир вокруг был сплетён в удачу! – Извините, что вмешиваюсь! Это не автор! Не важно, кто. Свидетель. Немой свидетель, который ни во что не вмешивается. – Но… Дурость непроходимая!
Она задумалась, глядя в чашку чая:
«Когда удача от природы, её не ценишь, не замечаешь и не знаешь, что может быть иначе. Это не твоя заслуга! Родишься в семье королевы или в семье прачки – ни королевство, ни грязное бельё ты не заслужила.
Удача бывает, когда делаешь то, чего очень хочется, а когда только обороняешься от жизни, удачи нет. А как чего-нибудь хотеть, если внутри холод?! Хотеть разумом бесполезно – внешние достижения на внутренний мир не распространяются, там разум не нужен, там нечего считать. Иногда мне кажется, что я чего-то очень хочу и могу, но как будто застыла. И ничего мне не мешает, но не делаю ничего!»
И всё понимает, и хочет, и не делает! Ну чего ей не хватает?!
– Когда я была молодой, мне никогда не было жалко стариков и старух. Я, конечно, всегда относилась к ним с уважением, – снова заговорила Людмила Петровна со своей чашкой, свидетельницей размышлений, – Но мне никогда их не было жалко. Я смотрела на них со своей колокольни, мне и в голову не приходило, что жизнь им уже не союзник, они только ждут, сами не зная чего. И это ожидание хуже самой мучительной смерти!
Каждому доступно
«Потрясающе глубокий сон! Чувствуешь, что просыпаешься, но ещё не помнишь, ни кто ты, ни где ты. Какая красивая тайна! Только что тебя не было, и вот ты есть. Не было – и вдруг есть! Дальше каждый из нас сразу и без тени сомнения вспоминает, кто он, где находится, какие у него дела и заботы. Всё происходит быстро – не на чем задержать своё внимание, не на чем сосредоточиться перед вспоминанием себя. На самом деле, редко на этом этапе удаётся что-либо осознавать – мы привыкли, что осознавать должен кто-то, и нужно сначала узнать – кто. Каждый должен кем-то оказаться, а потом уже может думать. Может быть, вспоминание себя – это и есть осознавание? А если просто осознавать, ни с кем себя не идентифицируя?
Почему бы каждому из нас хоть разок не провести эксперимент – задержаться после пробуждения и не вспоминать: кто я? Простой опыт, доступный каждому! Зачем спешить, если я уже есть?! Просто смотреть и не спешить вспоминать себя. Интересно, что из этого получится? Сейчас как раз такой редкий случай, поэтому провожу эксперимент: задерживаюсь, не спешу кем-то оказаться, просто смотрю…
…что-то есть знакомое в этой бездне. Я жил в этом сне: сонные, медлительные люди с открытыми сонными глазами, их жилища, которые они строят из старых, кем-то забытых снов. Из старых разложившихся снов вырастают растения. Переработанными снами люди питаются, шьют себе одежду. Тела у них есть, наверно, потому, что они кому-то когда-то приснились. А теперь они снятся мне. Смешные люди! Наверно, думают, что они настоящие! А что им ещё остаётся?!
Вот комическая старушка с безумными чёрными, широко открытыми, испуганными глазами, обессиленная, полысевшая, с тяжкими усилиями поднимается по лестнице. Позади её сопровождает вежливый молодой человек с двумя чемоданами в руках. Взгляд у него задумчивый. Что он может видеть, кроме своего сна и чужих снов?!
Они идут в квартиру, которая мне что-то напоминает из безумно далёкого прошлого. Книжные полки вдоль стен. Как здесь всё фантастически убого! Они пережёвывают мысли и считают это чем-то значительным – в сонном мире других ориентиров нет.
При желании можно, наверно, вспомнить, кем я был в этом сне и что делал, но не всё ли равно?! Ни к чему здесь не хочется прикасаться, особенно к своим прошлым мыслям. Это что? Зеркало? Задёрнуто какой-то мешковиной. В зеркало смотреться не стоит, я не спешу вспоминать, кто я есть.
Звонок!!! Безумная старушка звонит в пустую квартиру! Зачем??? Я аж вздрогнул!»
– А это что, на кухонном столе? Моя чашка! Я много раз держал её в руках. Какая, однако! О! Это творческая мысль художника, достойная уважения, совершенная форма! Везде можно достигнуть чего-то подлинного, даже здесь!
«Вот и старушка, приплелась на кухню, видит меня, села в изнеможении.
Она не была такой старушкой. Это же моя бывшая жена! О! Да! Я целовал эти губы! Но почему такая тоска меня охватывает? Эта тоска держала меня здесь, волновала, казалась чем-то важным».
– Георгий?!
«Да, это её голос!»
– Да, это я!
«Теперь я вспомнил себя полностью, но почему мне не хочется прикасаться к своим воспоминаниям? Если бы мы действительно любили друг друга, то сейчас бросились бы друг другу в объятия, поскольку любовь – это из реального мира, а здесь – недоверие. Вот основной порок этого мира! Жаль!»
– Ты пришёл за мной? Как там? Ты в раю или в аду?
– Ха-ха-ха-ха! – «мне просто смешно!» – У тебя талант задавать дурацкие вопросы! Если я в аду, то ты, конечно, со мной не пойдёшь! А если вдруг в раю, то ещё подумаешь!
– Ты никогда не можешь ответить ни на один вопрос!
– А может быть, муж в аду, а жена в раю или наоборот, а по выходным они встречаются, где-нибудь в загородном доме. Чудесно!
– У тебя ужасный характер! От тебя никогда ничего не добьёшься! И характер твой не улучшается – на него ничего не действует!
– По-моему, ты мне это как-то уже говорила…
– Перестань! Я тебе задала вопрос!
– Ну хорошо! Я не помню!
– Не помнишь???
– Не помню. Пока я здесь – не помню! Я здесь как будто ещё во сне. Ты многое о себе помнишь, когда ты во сне?! Но первое моё впечатление, когда я здесь оказался: как всё убого и нереально! Но скорее всего, там такая же дрянь, как и здесь, только в каком-нибудь другом виде.
– Там всё должно быть иначе! Ты же не помнишь ничего!