Дневник плохого парня (ЛП) - Куинн Меган. Страница 12

― Папа!

― Что? ― он улыбается. ― Была же, ― продолжает он, пожимая плечами, а затем кладет меню на стол. ― К тому же, вам двоим стоит научиться ладить между собой, если вы собираетесь работать вместе.

Это заявление заставляет меня выпрямиться на стуле.

― Работать вместе?

― Какого хрена? ― буквально кричит Саттон, сверкая глазами от возмущения.

Разделяю твои эмоции, крошка.

― Давайте определимся с заказом и перейдем к делу, ― произносит Фостер, сжимая наши руки, чтобы остудить обстановку. Затем он поворачивается ко мне и кивает в сторону моего стакана. ― Думаю, для сегодняшней встречи достаточно. Возьми себе что-нибудь перекусить, парень.

Заметно воодушевившись и рисовано улыбаясь, Саттон снова возвращается к меню. Она преисполнена уверенности, что только что опрокинула меня.

Для этого понадобится намного больше усилий, девочка.

Вот почему в такие моменты я предпочитаю воздерживаться от еды, ну или тяжелой еды, если быть точнее.

Макароны с сыром были крайне хреновой идеей. Ощущение, что я проглотил целую головку сыра и теперь она крутится в моем желудке, а в совокупности с выпитым виски это подобно пытке.

Меня мутит.

К тому же я готов вырубиться прямо за этим столом, уткнувшись лицом в свою же тарелку.

И эта отрыжка. Святые угодники. Бесконечная череда абсолютно неуместных позывов, которые мне приходится подавлять, потому что, не дай бог, я сделаю это в присутствии мисс Хорошие манеры, сидящей напротив. Это явно испортит ей настроение.

― Ты выглядишь так, словно тебе нужно вздремнуть.

― Ну, примерно в это время мне свойственно отходить ко сну, ― отвечаю я, демонстративно бросая взгляд на черные часы от Gucci на своей руке.

Фостер смеется, но Саттон, не проявляет никаких эмоций.

― Я не планирую вас особо задерживать, поэтому перейдем непосредственно к делу. Я назначил сегодняшнюю встречу, не только чтобы обсудить наши рабочие вопросы, Роарк, но и для того, чтобы поговорить о часах, которые ты должен.

― Какие еще часы? ― интересуется Саттон.

― Часы общественных работ, ― поясняет Фостер, прежде чем вновь вернуться ко мне. ― Ты не возражаешь, если я введу свою дочь в курс дела?

― Моя жизнь ― открытая книга, ― отмахиваюсь я.

И это действительно так. Мне плевать на то, что людям известно обо мне. Чем больше они знают, тем, в какой-то степени, лучше, потому что, возможно, тогда мне не придется доносить до них, что я не заинтересован в новых контактах и абсолютно удовлетворен, имея рядом лишь пару хороших друзей.

Возможно, вам захотелось узнать о моем детстве? Там все довольно скучно. Вырос в Ирландии с отцом, которому по большому счету было плевать на меня, и строгой матерью-католичкой, которая сломала об меня столько деревянных ложек, что и не сосчитать.

Касательно, колледжа... Я бы рассказал, но мало чего помню. Точно знаю, что являлся членом братства. Большую часть времени я был пьян и блевал в мусорные баки на территории кампуса, но все же был своим в доску и благодаря своим чертовски хорошим навыкам коммуникации смог стать агентом некоторых из моих друзей-спортсменов сразу по окончанию колледжа.

И сейчас, когда мне нужно уделить время бизнесу, я выключаю в режим мудака и заключаю одни из самых крупных контрактов в спортивной индустрии, а потом закатываю безбашенные вечеринки на всю ночь, отключаясь от всего внешнего мира.

Чтобы отвлечься.

И это та жизнь, которая меня устраивает.

И да, мне не чуждо ввязываться в драки, и, возможно, я бы даже мог загреметь за решетку, но лишь потому, что какой-то волосатый выскочка, которому я пробил в челюсть, оказался слишком «девчонкой» и накатал на меня заявление в полицию вместо того, чтобы дать сдачи.

Не исключаю, что подобное может повториться.

― Роарк не так давно ввязался в драку в одном из баров и едва не угодил в тюрьму, ― откашлявшись, начал свой рассказ Фостер, обращаясь к дочери, глаза которой заметно округлились на этих словах. ― В итоге он отделался несколькими часами общественных работ и посещением тренингов по управлению гневом.

― Ну и как твои успехи? ― фыркает Саттон в мою сторону.

Я стряхиваю соринку со своих черных джинсов.

― Мы с моим психотерапевтом только в начале пути.

― И поскольку он работает над управлением своим гневом и планирует перелистнуть эту страницу...

― Похоже, все впустую, так как он продолжает срываться по пустякам. Папа, ― заявляет Саттон, ― он ввязался в драку из-за кетчупа.

― Этот придурок слишком много возомнил о себе, и я должен был поставить его на место.

― Твой идиотский поступок выбил меня из колеи.

― Так тебе было не все равно? ― интересуюсь я. ― Ты серьезно испугалась?

― Да, мне было очень страшно. До жути. Откуда тебе было знать, что у того парня нет при себе ножа или пистолета?

Я пожимаю плечами.

― Я и не знал.

Саттон вскидывает руки в воздух.

― Поверить не могу, что этот парень ― твой агент. Из всех людей, папа, ты выбрал самого невоспитанного, непрофессионального и беспринципного парня на планете.

― На планете? ― Я вскидываю бровь. ― Вау, как статусно звучит! ― Я имитирую, словно что-то записываю. ― Обязательно приберегу это для своего резюме.

― Прекращайте, ― вмешивается Фостер, вытирая салфеткой лоб. ― Святые угодники, у меня такое чувство, что я имею дело с двумя детьми.

― Вот, наконец-то, ― отмечает Саттон. ― Я безумно рада, что до тебя наконец-то дошло, что этот человек ― сущий ребенок.

― Он сказал с «детьми» во множественном числе, намекая и на твое поведение, ― отмечаю я, слегка подавшись вперед.

― Именно так, Саттон Грейс, ― заключает Фостер. ― Все происходящее заставляет меня усомниться в том, что ты готова к работе в Фонде.

― Что? ― возмущается Саттон, и в ее глазах отчетливо виден испуг. ― Папа, я вкалывала, как проклятая, и даже получила степень магистра, хотя этого и не требовалось для моей должности. Это куда больше, чем сделал он. ― Она тычет пальцем в мою сторону, и, несмотря на то, что в большинстве случаев я стараюсь сохранять хладнокровие, порой достаточно просто щелкнуть условным выключателем, чтобы меня понесло.

В данный момент Саттон играет с тем самым выключателем.

― Откуда тебе знать, сколько мне пришлось вкалывать, чтобы достичь того, чего я достиг? ― возражаю я.

Она складывает руки на груди.

― Помилуйте. Ты вообще учился хотя бы в колледже?

― Он окончил Йель, ― с усмешкой отмечает Фостер.

― Йельский университет? ― Саттон вытягивается в струну. ― Ты учился в Йеле?

― Да, именно так, девочка. И я, черт возьми, окончил школу почти с отличием, если бы не «экономика», которая была для меня как кость в горле. К тому же, занятия начинались так рано, что мне требовались все гребаные усилия, чтобы не вырубиться во время лекций.

― Оу...

― Вот тебе и оу... Сразу после колледжа я стал агентом Тайлера Гейнса, Генри Кумара и Уэстина Хэнкса. Сначала не обошлось без ошибок, но потом я открыл для них массу возможностей. С этого момента в плане бизнеса все начало складываться более чем удачно. На данный момент под моим началом трудится двадцать человек, а я являюсь агентом более пятидесяти профессиональных спортсменов, в числе которых и твой отец. В моем послушном списке одни из самых крупных контрактов в истории спорта. Я беру двадцать процентов. Да, именно двадцать и не меньше, потому что я чертовски хорош в том, что делаю. По последнему контракту, который я помог ему заключить, твой отец заработал более ста миллионов баксов... Дальше, простая математика.

Саттон не произносит ни слова, пытаясь переварить услышанное.

― Я могу пить, как подобает настоящему ирландцу, и ввязываться в кровавые разборки, когда те сами идут ко мне в руки, но как только дело касается работы, то она для меня на первом месте, и я справляюсь с ней блестяще. Так что, когда в очередной раз соберешься судить обо мне, вспомни одно: я даю себе отчет, что могу себя вести по жизни как мудак, но во всем, что касается бизнеса, я разобьюсь в лепешку, что преумножить доход моего клиента с каждым гребаным контрактом.