Дневник плохого парня (ЛП) - Куинн Меган. Страница 16

— Привет. Я Саттон, — как можно громче говорю я, пытаясь перекричать музыку, а потом указываю на Роарка. — Я посчитала нужным предупредить тебя. Сегодня мы с ним помимо прочих дел нанесли визит к венерологу, чтобы выяснить, как протекает его заболевание. Теперь вот ждем результатов.

Я показательно скрещиваю пальцы.

Отметив, как она окидывает ирландца недовольным взглядом и поднимается с места, я понимаю, что это сработало. Конечно, сегодня мы не были ни у каких докторов, но если уж он нацелился на то, чтобы превратить мою жизнь в ад, я вполне могу себе позволить пообламывать его в плане секса.

Как только незнакомка удаляется, Роарк удрученно вздыхает и откидывается на спинку дивана. Он бросает взгляд в мою сторону и произносит лишь одно слово. Но даже оно заставляет меня получить удовлетворение от осознания того, что я выиграла этот раунд.

— Мило.

Роарк разминает шею, допивает залпом свой алкоголь, ставит стакан на стол перед нами и встает. Я хватаю его за руку прежде, чем он успевает уйти.

— Эй, куда ты собрался?

— На улицу. Подышу свежим воздухом.

— Я с тобой.

Я вскакиваю с места и чуть не падаю через людей, сидящих рядом со мной. Роарк придерживает меня, а затем уходит, выглядя куда более раздраженным, чем я рассчитывала.

Он спешит, поэтому я в панике пробиваюсь сквозь толпу тусующихся, напрочь забыв о шарфе и куртке. Пролетев мимо вышибалы, уже знакомого мне, я следую за Роарком к задней двери, которую он подпирает какой-то доской.

Оказавшись снаружи, я в первую очередь ощущаю прохладу ночного воздуха, а затем слышу щелчок зажигалки. Прислонившись к стене и запрокинув голову, Роарк затягивается сигаретой, а затем выпускает клубы дымы.

Курение никогда не было привлекательным для меня, но почему-то сейчас, когда ирландец стоит в тусклом свете фонаря, демонстрируя свой кадык и опираясь одной ногой о кирпичную стену, это выглядит чертовски горячо.

Не глядя в мою сторону, он протягивает мне зажженную сигарету.

— Затянешься?

— Нет. Я не курю.

— Правильно. И не начинай.

Скрестив руки на груди, я переминаюсь с ноги на ногу, так как, несмотря на длинные рукава, моя кофта ни черта не греет меня. Пожалуйста, пусть он окажется не из тех, кто любит посмаковать сигарету.

Роарк склоняет голову набок и окидывает меня взглядом с ног до головы.

— Ты, правда, можешь вернуться внутрь. У меня нет в планах бросить тебя в этом клубе. Не в моих принципах.

Почему-то я ему верю.

— Отдохнуть от музыки даже приятно.

Все еще не сводя с меня взгляд, ирландец отталкивается от стены и снимает с себя куртку, которую предусмотрительно набросил на плечи. Он бросает ее в мою сторону и, спасибо моей реакции, я хватаю ее налету раньше, чем она окажется на земле.

— Накинь ее, чтобы не замерзнуть насмерть.

Материал, из которого сделана его куртка, невероятно теплый.

— А как же ты?

— Тебе она нужнее. Просто забей на это и накинь эту чертову штуку на себя.

Ну, если он просит...

Я набрасываю куртку на плечи и просовываю руки в рукава, моментально погружаясь в его запах, заключающий меня в свои объятия. Боже, это обезоруживает. Неудивительно, что девахи с блестящими ногами без конца крутятся вокруг него. Лишь один его запах способен привлечь толпы женщин, а приплюсуйте к этому привлекательную внешность и соблазнительный акцент, и перед вами мужчина, на которого вы просто не сможете не обратить внимания. Даже если он вас крайне раздражает. К тому же, у меня до сих пор не выходит из головы сегодняшний ланч. Мой отец, безусловно, очень уважает Роарка, а после того, как тот озвучил свои заслуги и достижения и дал мне понять, что он далеко не просто праздный гуляка, я и вовсе почувствовала себя не в своей тарелке. Мой отец не из тех, кто свяжет себя с дураками, поэтому, если он ведет дела с Роарком, значит, он действительно верит в него. Поэтому, Ирландец — воистину ходячее противоречие, и я пока не понимаю, как с этим быть.

Я стараюсь собраться с мыслями и сосредоточиться хоть на чем-нибудь, помимо его одеколона.

— Так вот значит, что ты называешь «подышать свежим воздухом», — спрашиваю я, прочистив горло.

Он выпускает очередной клуб дыма.

— Свежее не придумаешь.

— Ты же понимаешь, что это вредно...

— Спасибо за заботу, Поллианна (прим. пер.: героиня серии книг американской писательницы Элинор Портер).

Вполне справедливо. Я действительно веду себя, как ребенок. Потому что я нервничаю. Нервничаю по ряду причин, и самая главная из них, что меня реально тянет к этому парню. Это помешательство — чертовски охренительное безумие, потому что, несмотря на то, насколько по-хамски грубо он позволял себе вести себя со мной, я продолжаю ловить каждый его жест: по типу одолженной мне куртки, до лукавой ухмылки на его лице, когда я злюсь.

Мне бы следовало сейчас сдаться и уйти, похоронив надежды вернуть свой телефон, но, черт подери, я не могу. Вместо этого я делаю шаг вперед.

Роарк смотрит на меня, его зеленые глаза блестят из-—под густых ресниц.

— Что?

— Да так, ничего.

— Ты как-то странно смотришь на меня.

Черт.

— Я?

— Да. Давай прекращай.

— Прости. — Я потупляю взгляд и ковыряю носком землю, пытаясь сообразить, как вырулить из этой неловкой ситуации. — А сколько тебе лет?

— Побольше, чем тебе.

— Это понятно, но сколько? Сорок?

— Что? Да пошла ты, — говорит он, к счастью, с улыбкой. — Мне тридцать два.

— Это было мое второе предположение.

Он делает последнюю затяжку.

— Какая умничка.

Между нами повисло молчание.

— Разве тебе не интересно, сколько мне лет? — прерываю я тишину.

— Только малолетки задают такие вопросы, словно пытаясь доказать, что они умны не по годам.

— Мне двадцать четыре, — говорю я, пропустив колкость мимо ушей.

Он медленно скользит по мне взглядом, останавливаясь на лице.

— По тебе заметно.

— Что ты хочешь этим сказать?

Бросив окурок на землю, он отталкивается от стены, засовывает руки в карманы и пристально смотрит на меня.

— Ты слишком эмоциональная, прущая напролом и слишком позитивно смотришь на мир, чтобы всецело принять все тяготы судьбы. Только покинувшая стены образовательного учреждения, еще не битая жизнью. Тебе еще только предстоит вкусить реальной жизни.

Его краткосрочные умозаключения не трогают меня, так как кажутся мне чересчур пессимистичными. Роарк проскальзывает мимо меня. Невероятно горячий мужчина с печально упадническими взглядами на жизнь.

— Что-то не так? — спрашивает он, когда моя рука ложится на его руку. Крупные хлопья снега неожиданно начинают падать с неба, делая пространство вокруг нас немного светлее.

Натянув на лицо самую милую из своих улыбок, я указываю ему на выброшенный окурок.

— Ты поднимешь его? Потому что мусорить не хорошо.

— Просто трындец, — бормочет он, нехотя поднимая остаток сигареты с земли.

Я абсолютно потеряла счет времени, так как создается ощущения, что ночной клуб — это темная бездна, в которой время остановилось. Зато я точно знаю, что слопала три мини-сэндвича, наверное, штук двадцать креветок и, что уж скрывать, еще немного пасты, и, как минимум, четыре миндальных пироженки, которые казались просто раем на моем языке. На протяжении всей вечеринки я пила только воду, как подобает хорошей девочке, и лишь иногда постукивала пальцем в такт мелодий тех песен, которые казались мне вроде бы ничего.

Роарк сидит рядом со мной, закинув одну руку на спинку дивана, а другой сжимая стакан с виски, к которому он почти не притронулся с тех пор, как мы вернулись с улицы.

Его клиент все же объявился. Они пообщались буквально минут десять, а затем обменялись рукопожатиями, после чего высоченный баскетболист отправился в свободное плавание. Сейчас он затихарился в темном углу с одной из красоток на коленях.