Умри за меня (ЛП) - Роуз Карен. Страница 71

— Все может быть, но и ты мне кое-то должен за работу переводчиком.

Вито ухмыльнулся:

— Думаю, это можно назвать процент на процент. — Тело Софи вдруг начало зудеть, и она сглотнула. — Увидимся у меня.

Среда, 17 января, 21 час 25 минут

Она шла с сопровождающим, что весьма некстати. Он, наморщив лоб, смотрел, как Софи Йоханнсен уезжала со стоянки на бабушкиной машине. За ней следовал грузовик с человеком, который сопровождал ее в дом престарелых. Придется подождать, пока она не останется одна. Он знал, что она появится здесь. Ее финансы он проверил уже давно и видел перечисления за дом престарелых. Она отдавала за него внушительную сумму.

Он слышал, что расходы за уход неуклонно растут, но все же сумма его поразила. Он никогда бы не заплатил столько денег за своих родителей. Но так как родителей у него больше нет, то и нечего размышлять на эту тему. Интересно, о чем говорили эти двое? В следующий раз придется лучше готовиться. Он хотел одним круговым ударом избавиться ото всех потенциально слабых мест, но сегодня вечером это вряд ли удастся. Значит, удовольствие поищем в другом месте. Он глянул через плечо на грузовой отсек, где лежал связанный и с кляпом во рту Дерек Харрингтон.

— Ты же хотел знать, откуда я черпаю свое вдохновение, — произнес он. — Ну, вот, скоро ты узнаешь.

Завтра он попробует еще раз с Софи Йоханнсен.

Четверг, 18 января, 4 часа 10 минут

Вито пробудился от глубокого сна. Четыре долгих рабочих дня и две короткие ночи со способной ученицей вымотали его. Особенно ученица, которая быстро приспособилась к его лекциям и полностью его истощила. Но сейчас он чувствовал себя бодрым и снова желал ее.

Он протянул руку и потрогал другую сторону кровати. Пусто.

Вито рывком сел. Ее нет. С колотящимся сердцем он вскочил с кровати, но в дверях остановился и прислушался. Слава Богу, снизу доносилось тихое бормотание телевизора. Он натянул штаны и заставил себя прыгать только две ступеньки сразу, а не нестись вниз сломя голову.

Софи лежала, свернувшись калачиком на диване, в руках кружка. У ее ног спали собаки, похожие на радужные парики. Она услышала его шаги и подняла голову. А ведь она тоже нервничала.

— Я проснулся, а тебя нет, — сказал Вито.

— Я не могла уснуть.

Он остановился рядом с приставным столом, на котором лежали папка и книга по искусству. Она оказалась открытой на странице с изображением картины «Крик», Софи наблюдала за его реакцией.

— Я не хотела шпионить, извини. Я не знала, что книга имеет какое- то отношение к твоему делу. На самом деле мне просто хотелось отвлечься, но… Ну, во всяком случае, страница была помечена. Это имеет какое-то отношение к этим крикам, не так ли?

Вито начала мучить совесть. Пока он спал, как младенец, она ворочалась с боку на бок, вспоминая ужасные крики с автоответчика.

— Да, мы так думаем. Мне очень жаль, Софи. Плохо, что ты это слышала. Или, что видела трупы.

— Да. Но это случилось, — спокойно констатировала она, — и я с этим справлюсь.

Вито сел рядом с ней, положил ей руку на плечо и обрадовался, когда она прижалась к нему. Потом они молча смотрели фильм, который показывали по телевизору. Он шел на французском, а Софи смотрела его без английских субтитров, так что через некоторое время Вито потерял к нему интерес и понюхал кружку в ее руках.

— Горячий шоколад?

— Хорошее немецкое какао, — подтвердила она. — Семейный рецепт Шубертов. Ты тоже хочешь?

— Может, попозже. Это один из фильмов с твоим отцом?

— «Защищайся!». Не такой хороший, как «Ласковый дождь», который ты видел. — Софи грустно улыбнулась. — Алекс не был великим актером, а в этом фильме его слишком много. Бои на шпагах, он сражался на чемпионатах в школьные годы. Вот он.

На экране появился марширующий Александр Арно с мечом в руке. Высокий, с золотисто-русыми волосами, Вито сразу заметил семейное сходство.

— И сегодня вечером ты должна была его посмотреть.

— Ну, я уже говорила, что я не могу не смотреть. Мне не нравится быть одной в этом доме. Если бы ты не пришел, я бы сейчас сидела у дяди Гарри и смотрела фильмы с Бетт Дэвис.

В этом доме. Довольно мрачная фраза, но как только Софи заговорила о дяде, в ее голосе появилась искренняя привязанность. Значит, для начала поговорим о Гарри.

— Ты в детстве жила здесь или с дядей? — как бы мимоходом поинтересовался Вито.

Ироничный взгляд Софи подтвердил ему, что она видела его насквозь.

— Большую часть времени здесь. С бабушкой. Поначалу с Гарри и Фрейей, но у них четверо детей, а здесь я могла иметь отдельную комнату.

— Но ты сказала, что тебе не нравится находиться здесь одной.

Софи откинулась назад и наградила его испытующим взглядом.

— Это допрос, детектив?

— Нет. Хотя с какой точки зрения посмотреть. Но ты сделаешь мне приятное, если назовешь этот вопрос простым любопытством. Это звучит менее официально.

— Ладно. Я жила с мамой до четырех лет, но потом ей со мной надоело возиться, и она отправила меня к дяде Гарри. У него я впервые получила настоящий дом.

— И это еще одна причина ненавидеть свою мать.

В голосе Софи появился лед.

— О, нет. У меня есть более веские причины ненавидеть свою мать. — Она смотрела на экран телевизора невидящим взглядом. — Еще целый год Анна разъезжала по гастролям, но когда она была дома, я проводила с ней время в Питтсбурге. Когда она отсутствовала, я жила у Гарри. Но когда я пошла в детский сад, бабушка продала дом в Питтсбурге и переехала в этот, чтобы мне не приходилось кататься туда-сюда.

Образ маленькой Софи, которую пихали из рук в руки, причинял ему боль.

— И Фрейя тебя тоже не хотела? — спросил Вито.

Софи подняла на него глаза:

— По-видимому, от тебя ничего не ускользает. Фрейя ненавидела Лену. Ей было тяжело держать меня у себя.

«Какая эгоистка» — подумал Вито, но вслух не произнес.

— А что было с твоим отцом? С Алексом?

— Алекс долгое время ничего обо мне не знал.

— Анна ему не сказала?

— Меньше, чем за год до моего рождения, она рассталась с ним, но, по словам Мориса, все еще тосковала от любви. С другой стороны, дядя Гарри говорил, что она ужасно боялась, что отец заберет меня.

— А когда ты с ним познакомилась?

— Я постоянно задавала вопросы, но никто не хотел рассказывать о моем отце, поэтому однажды я села в автобус, поехала в соответствующее учреждение и спросила о моем свидетельстве о рождении.

— Очень толково. И тебе его дали посмотреть?

— Принимая во внимание, что мне было всего семь лет, то нет.

Вито уставился на нее.

— Ты в семь лет ездила одна на автобусе?

— Я обменяла в киоске четыре пустые бутылки на шоколадный батончик и «Beef Jerky», — бесцветным голосом произнесла она. — Как бы там ни было, сотрудница этого учреждения расспросила меня о моих ближайших родственниках, и, как по мановению волшебной палочки, появился страшно обеспокоенный дядя Гарри. Он сказал бабушке, что я имею право знать, но та заявила, что это будет только через ее труп. И дядя Гарри замолк. Я уже подумала, что с этой темой покончено. И начала строить новый план, чтобы добыть свое свидетельство о рождении. Но однажды в школу пришел Гарри с паспортами и двумя билетами в Париж.

— И он просто взял и потащил тебя во Францию?

— Да. Он оставил Фрейе письмо, чтобы та передала его бабушке. Но мне кажется, что после нашего возвращения дядя Гарри долго спал на диване в гостиной. Полагаю, что он до сих пор там спит.

— А что случилось во Франции?

— Такси высадило нас перед дверью, не менее пяти метров в высоту. Я помню, что крепко вцепилась в руку Гарри. Мне очень хотелось познакомиться с отцом, но я вдруг ужасно испугалась. И Гарри тоже. Он боялся, что Алекс не захочет видеть меня или, того хуже, оставит во Франции. Но тогда это больше походило на визит вежливости, в конце которого прозвучало приглашение вернуться следующим летом.