Как по книге (ЛП) - Соннеборн Джулия. Страница 24

1. Здравствуйте! Могу я с Вами поговорить?

2. Это от Процветания! Кампания Фэрфакс Кэпитал! Я — выпускник / профессор / друг колледжа Фэрфакс. Вам удобно сейчас говорить? Я обещаю, что это займет всего несколько минут.

3. [Если выпускник спонсировал ранее: ] Спасибо за Вашу финансовую поддержку Колледжа Фэрфакс. Мы ценим Вашу щедрость.

4. Мы созваниваемся с выпускниками, чтобы поговорить с ними о нашей захватывающей новой кампании, в поддержку финансирования ремонта библиотеки и общежития. Я знаю, что колледж Фэрфакс много значит для Вас, как и для нас. [Включите личную историю о том, что Фэрфакс значит для вас].

5. Не могли бы Вы рассмотреть возможность пожертвования, чтобы поддержать кампанию и будущие поколения студентов Фэрфакс?

Я побледнела. Я была не сильна в выпрашивании денег, поэтому написала Ларри:

Я не могу этого сделать. Можно я уйду?

Через несколько секунд Ларри ответил:

Прогнись, сучка!

— Помните, это не та сумма, которая имеет значение, — кричала Тиффани. — Мы просто хотим заоблачные цифры участия! Вы все со мной?

Было несколько слабых «да».

— Я вас не слышу! — Тиффани театрально прикрыла ладонью одно ухо. — Я спрашиваю — ВЫ ВСЕ СО МНОЙ?

— Ага! — еще несколько человек присоединились.

— Вперед, Росомахи! — закричала Тиффани, размахивая кулаком правой руки.

Адам пришел во время мини-митинга Тиффани и стоял в стороне, наблюдая, как она подпрыгивает. Потом он что-то прошептал ей на ухо и забрал у нее микрофон.

— Я просто хотел поблагодарить всех вас лично за участие в нашей кампании. — Начал он. — Просить у людей деньги — одна из самых сложных частей моей работы, но я также знаю, насколько это важно. Я был стипендиатом, и я бы не смог поступить в колледж, если бы не такие люди, как вы — выпускники, сотрудники, преподаватели — не тратили свое время и деньги. Со средствами, которые будут собраны, мы можем привлечь и удержать тех, кто даже не рассматривает возможность поступления в Фэрфакс. Так что, спасибо вам от имени колледжа и от имени наших будущих студентов.

Его речь напомнила мне, почему Адам сначала бросил Принстон. Эта история не появилась ни в одном из его официальных PR-материалов, но он доверился мне тем летом, когда мы переписывались. Как-то вечером Адам работал в столовой, соскребая еду с тарелок, спускавшихся с конвейера, — работа была грязной и безжалостной, и в конце смены от него «пахло дымящимся мусором». Его друзья давно уже бросили труд в столовой ради более легкой, работая в библиотеке или выполняя офисную работу для отделов. Но столовая платила больше всех, а Адаму нужны были деньги. Это было в середине его смены, он очищал грязные тарелки, когда какие-то придурки из его общежития заметили его через кухонную дверь. Ухмыляясь, они взяли из буфета кувшины с сиропом и бутылки из-под кетчупа и вылили содержимое в миски с хлопьями и тарелки, наблюдая, как все это движется по конвейеру в сторону Адама. Когда он попытался вылить содержимое в мусорное ведро, забрызгав себя в процессе, ребята расхохотались. «Вскоре после этого я попросил отпуск», — написал он мне.

Раздались аплодисменты, и я увидела, как Адам начал ходить по комнате, пожимая людям руки. Наблюдая за ним сейчас, я гадала, о чем он думает. Помнит ли он, что рассказывал мне эту историю?

— Привет, Энн, — сказал Адам, садясь на мое место. — Слушай, спасибо за помощь. Я действительно ценю это.

— Это великое дело, — ответила я. — Твой личный рассказ был очень трогательным.

— Все это правда. Я часто думаю о том, что, если бы я не поступил в колледж, все могло быть по-другому.

— Ты совсем не жалеешь? Я знаю, как это было тяжело временами…

Адам решительно покачал головой.

— Нет, вернуться и закончить было лучшим решением, которое я когда-либо принимал. По многим причинам.

Его слова повисли в воздухе. Мне хотелось дотронуться до его руки, дать ему понять, что я все поняла, потому что была там. Адам тоже, казалось, осознал странную интимность момента. Он на секунду поднес руку ко рту, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше. Я поймала его взгляд, и он слегка улыбнулся.

— А как же ты? — Продолжил он. — У тебя есть сожаления?

— У меня? — Я немного растерялась. — Я… Ну, каждый месяц, когда я вижу, что у меня осталось еще тридцать с лишним лет выплат по студенческому кредиту… да, у меня есть некоторые сожаления.

Адам выглядел удивленным.

— Я думал, твой отец платит за колледж.

— Он отрезал финансирование, как и угрожал, — пробормотала я.

— Потому что ты училась в аспирантуре?

Я молча кивнула.

— Я брала кредиты, максимизировала свои кредитные карты, откладывала платежи так долго, как могла. Аспирантура тоже была не из дешевых, — сказала я с горьким смешком. — Стипендия едва покрывала мою арендную плату, поэтому мне пришлось взять больше кредитов, чтобы покрыть расходы на проживание. Я думала, что смогу все это оплатить, как только найду работу, но потом экономика рухнула и, ну, ты знаешь… Наверное, мне некого винить, кроме самой себя. Это то, чего я хотела.

— Так ты сделала бы это снова? — неуверенно спросил Адам. — Зная все, что ты знаешь сейчас?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, стоило ли оно того? Ты счастлива?

Теперь настала моя очередь лишиться дара речи. Я думала о грудах оценок, о рукописи, которую нужно сдать, о призывах к сбору средств. Я думала о годах, которые скакали от одного временного отрезка до другого, живя на чемоданах и наполовину распакованных коробках. Я подумала о том, как мне было одиноко, сколько ночей я провела в библиотеке, окруженная лишь книгами. Я моргнула, глядя на Адама, и заставила себя улыбнуться.

— Конечно, — весело ответила я. — Как ты и сказал. Все это того стоило.

Я отвернулась, прежде чем Адам успел заметить мое омраченное сомнением лицо.

ПОСЛЕ ВСТЕРЕЧИ я направилась в свой кабинет, чтобы забрать просроченные книги и вернуть их в библиотеку, сложив столько, сколько смогла, в две большие картотечные коробки, а затем с трудом спустилась вниз, к ящику для возврата книг. Когда я сделала перерыв, чтобы перевести дыхание, я услышала рев мотоцикла, и Рик подъехал к обочине рядом со мной.

— Эй! — Он снял свой шлем. — Я просто уезжаю на целый день. Тебе нужна помощь с этим?

— Это было бы здорово. — Выдохнула я. — Они тяжелее, чем я думала.

Рик легко поднял коробку и отнес ее к ящику, опрокинув коробку и позволив книгам упасть в ее пасть.

— Как прошла ваша встреча по сбору средств? — спросил Рик, когда мы вернулись за второй коробкой.

— Ну, ты же знаешь. Это было в значительной степени то, что я ожидала. Много рах-рах речей о Фэрфакс.

— Кстати говоря… — пробормотал Рик себе под нос.

Я обернулась и увидела идущих к нам Адама и Тиффани.

— Привет, — сказал Адам, взглянув на Рика, а затем на меня. Его голос звучал отчужденно.

— По-моему, мы еще не встречались! — Тиффани широко улыбнулась Рику и представилась. — Что вы там делаете, ребята? — Она взглянула на оставшуюся коробку с книгами, лежащую у моих ног.

— Рик помогает мне вернуть просроченные библиотечные книги, — только и ответила я.

— Похоже, у тебя там половина библиотеки! — Попытка пошутить явно провалилась. Она повернулась к Рику и подмигнула. — Это наша Энн. Она всегда с головой в книгах.

— Видели бы вы другую коробку, которая у нее была. — Сдержал смех Рик. — Это была другая половина библиотеки.

Слушая их дружеское подшучивание, застывшая поза Адама казалась еще более заметной. Он просто стоял, не делая ни малейшего движения, чтобы поучаствовать в разговоре, и, казалось, ему не терпелось уйти. Я попыталась поймать его взгляд, но он лишь вежливо улыбнулся мне, а потом вообще избегал смотреть на кого-либо. Он уставился на тропинку или куда-то вдаль, где несколько студентов шумно направлялись в столовую. После еще одной минуты светской беседы они пожелали нам доброго вечера и ушли.