Убить Первого. Том 4 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 41

Издав могучий рык, Мао отбросил прошлое и тут же почувствовал, как столь желанная сила хлынула в его тело сплошным потоком. Там, где когда-то был сосуд души внутри, раздвинув органы, возник крохотный шар, от которого тут же подобно корням во все стороны потянулось множество тонких отростков. Они вырастали вдоль скелета, опутывая органы и питая мышцы чистейшей атрой. Плоть снова пришла в движение. Больной глаз с шипением зажил и обрёл прежний цвет, кости вытянулись. Лапы в мгновение ока покрылись мощными жгутами мышц, хвост из короткого обрубка превратился в толстый канат, не уступая в длине хассире. Уже через несколько мгновений хищная кошка обратилась настоящим гигантом, размерами не уступая шрии и улеглась на гору трупов под старым дубом, приходя в себя после тяжелого прорыва.

***

Тьма медленно, словно нехотя отступила и на её место пришла боль. Вначале слабая, далёкая, она накатывала волнами до тех пор, пока не затопила собой всё его сознание. Жуткая, нестерпимая боль, пронизывала каждую частичку тела. Казалось, словно внутренности скручивают в тугой узел, а мускулы разрывают по волокну. Ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Даже атра не слушалась… постепенно пропало даже желание сопротивляться. Словно кто-то вытягивал из него все силы, саму жизнь. Он не знал, как долго продлилась эта чудовищная пытка, просто в какой-то момент боль притупилась и ушла, покинув усталое сознание. Где-то неподалёку раздался чудовищный звериный рёв, такой мощи, что его измученное тело дёрнулось от порыва ветра, но кроме самого факта движения он ничего не почувствовал. Ни боли, ни самого дуновения ветра, ни даже удара о землю. Или… он был не на земле?

Мысли ворочались тяжело. Кажется… он попал в какую-то передрягу? Или, не он? Кажется… было что-то с беженцами? Верно, Уборг, Яль, беженцы… Перевал. Да, они сопровождали неодарённых, когда произошло нападение. Эйл исчез, а он побежал. Образ ярко-жёлтого кошачьего глаза возник в сознании подобно маяку и Алан с трудом открыл глаза. Светало. На небе ещё виднелись редкие звёзды. Луну отсюда было не разглядеть. Со странным, холодным равнодушием он отметил, что плечи проткнуты насквозь осколками от древка копья, а сами руки висят петлями. По правде говоря, он не был даже уверен, остались ли у него ещё руки. Вроде бы, что-то смутное ещё ощущалось.

Алан попробовал пошевелить ногами. Когда не получилось, он лишь равнодушно вздохнул. Похоже, вот и пришёл его конец. Предчувствие не ошиблось, не стоило идти в этот поход. Сейчас, правда, уже ничего не поделаешь. Мазнув взглядом по огромному телу монстра, который лежал под старым дубом на настоящей горе мертвецов, Алан почувствовал, как глубоко внутри него шевельнулось какое-то чувство. Гнев, кажется, это был он. Впрочем, блондин не обратил на это чувство никакого внимания. Апатия быстро поглотила всколыхнувшуюся эмоцию. Она липкой ледяной паутиной окутала всё его естество. Прибитый к дереву молодой алхимик безразлично наблюдал за движениями трёх айадов вокруг и за огромным чудовищем под старым деревом, совершенно ясно осознавая, что его дни сочтены. У него не было даже сил что-либо сказать. Приходилось прилагать усилия даже просто для того, чтобы держать глаза открытыми.

«Жаль… с Анной не успел попрощаться», — подумал он спустя полчаса безмолвного созерцания медленно светлеющего неба. А откуда-то справа, кажется, надвигалась гроза. Вдруг, огромное тело зашевелилось. Звуки доносились как будто издалека, словно сквозь толщу воды.

Два ярко-жёлтых глаза глядели на Алана, а тот безразлично глядел в ответ, отметив про себя, что шрам от алхимического зелья тварь всё-же залечила. Монстр оскалился, подошёл ближе. Огромные клыки зависли в локте от головы юноши, но тот лишь апатично смотрел перед собой. Он не мог пошевелиться и давно смирился с гибелью. Не испытывал страха. Ему было всё равно. Тварь отошла на шаг. Подняла лапу и огромный коготь впился в ногу юноши. Тот лишь смутно ощутил, как что-то проткнуло его кожу. Кажется, тварь зарычала. Что-то проткнуло вторую ногу. Алан почувствовал, как кровь вытекает из его ног. Контракт воды всё ещё работал. Даже атра, кажется, была в сосуде души…

Тварь фыркнула, резко дунула в него какое-то зелёное облачко… и тут всё тело юноши пронзила вспышка чудовищной боли. Измученный организм на мгновение ожил, но Алан не издал ни единого звука. Лишь неловко дёрнулся. Апатия никуда не исчезла. Да, он снова мог легонько пошевелить ногами, или при должном усилии двинуть кистью руки, но какой в этом толк? Он чувствовал, что несмотря на усилия твари, жизнь покидает его с каждой каплей крови. Осталось совсем недолго. Огромная кошка вновь пронзила его когтем — на этот раз в живот. Тварь рычала, а Алан видел в её глазах странную смесь гнева и наслаждения этой пыткой. Рана действительно причиняла чудовищную боль, такую, что даже апатия на мгновение отступила, позволив злобе пробиться сквозь её заслоны. Склянки со снадобьями всё ещё висели на его поясе. Рядом с руками. Часть, конечно, разбилась… но не все. Алан зачерпнул всю атру, которая осталась в сосуде души. Подумав, что он пытается сопротивляться, тварь нанесла новый удар. Скривившись от боли, он с трудом шевельнул левой рукой. Благо, стеклянная бутыль висела ближе всего, специально на случай драки, чтобы быстро достать. Ослабевшие пальцы с трудом откупорили сосуд. Зверь ударил вновь и на этот раз Алан не сумел сдержать крика. Оскал на морде стал чуточку счастливее… кажется, Мао наслаждался.

Вдруг, где-то вдалеке раздался громкий хлопок. С трудом сощурив глаза, блондин разглядел в мельтешении цветных пятен тёмный силуэт. Неужели, кто-то пришёл на помощь? Жаль, поздно… Мысли в голове Алана ворочались очень тяжело. Он почувствовал странный холодок на кончиках пальцев, который медленно распространялся по всему телу. Завеса апатии словно лопнула и все чувства обострились до невозможности. Отчаяние, страх, злость, гнев, грусть и скорбь смешались в тугой комок в груди, и именно в этот миг юноша осознал — это конец. Мерзкая тварь отвлеклась. Зачерпнув всю оставшуюся атру, Алан заставил жуткую алхимическую смесь вырваться из склянки, смешаться с его собственной кровью и ударить прямо в глаза чудовища. Словно сквозь толщу воды до него донёсся громкий вой, холодок достиг сердца, а затем и головы. Мир медленно утратил краски, а побелевшие губы юноши тронула улыбка. Последним, что он увидел была ослепительно-белая вспышка, отдалённо похожая на молнию.

Что-то промелькнуло в воздухе, оставляя за собой длинный шлейф серого цвета, похожий на густой дым. Воющая тварь не успела увернуться — копьё прошило её насквозь, и вонзилось в землю, разбросав в стороны огромные куски почвы и дёрна. Сила броска оказалась так велика, что от попадания снаряда вздрогнул весь холм, а в земле появилась глубокая яма. Ударная волна переломала все ветви старого дуба, заставила верхушки сосен недовольно зашуметь и затихла где-то далеко-далеко в лесу. Через мгновение по окрестностям разнёсся дикий рёв Чёрного Мао — дымящаяся сквозная дыра не желала зарастать. У дороги зверь заметил знакомую человеческую фигуру. Чёрный доспех Лунной тени из ненавистного кошачьего клана… и колючий, полный самой жгучей ненависти взгляд. Огромные жёлтые глаза ответили человеку тем же взглядом. От злобы чудовище аж заскрежетало зубами и, не обращая более внимания на боль в теле, сорвалось с места, а мгновением позже человек бросился ему навстречу.

Ярость клокотала в груди Эдвана, заставляя кровь кипеть и атру бурлить, вырываясь наружу синими искрами электрических разрядов. Костяной меч в руке гудел от энергии так, что казался издалека застывшей молнией. Лаут нёсся прямо на врага, всем своим естеством желая лишь одного — уничтожить мерзкую тварь. Окружающий мир казался смазанной мешаниной образов, он приближался к врагу с чудовищной скоростью. Счёт шёл на доли мгновения. Когда между ними оставалось не более десятка шагов, Лаут резко повернул, отклонившись в самый последний момент. Жуткие когти мелькнули в опасной близости от головы, в глазах чудовища успело отразиться удивление прежде, чем Эдван вонзил сияющий атрой клинок в бок врагу. Раздался оглушительный грохот, тело зверя подбросило на три шага вверх, а небо расчертила ветвистая молния громадных размеров, но Лаут не обратил на это внимания, продолжив яростную атаку. Двигаясь на пределе своей скорости, он ударил снова, метя в сердце твари, но та рванулась вперёд и костяной клинок вошёл в брюхо. Снова громыхнуло, зад монстра оттолкнуло на пару шагов в сторону, но он резко развернулся на передних лапах и попытался достать парня когтями. Ловко уклонившись от неуклюжего удара, Эдван молнией взлетел на спину огромной кошки и всадил оружие в короткую шею. Целился в голову, но промазал, когда зверюга дёрнулась всем телом, едва не смахнув его со спины. Сил Лаут не пожалел — он воткнул клинок так глубоко, как только смог, пустив по рукояти удар молнии чудовищной силы. Позвонки не перерубил, оружие пробило лишь плоть, но Эдван впервые с момента восхождения на третью ступень собственная атра обожгла его руку. Раздался треск, запахло палёным мясом и кровью, тварь дико завыла и через миг чёрное тело резко ушло из под ног. Лишь чудом парень успел вырвать клинок из страшной раны. Зверь перевернулся в воздухе и Лаута снесло ударом огромной лапы. Небо с землёй несколько раз поменялись местами. Словно снаряд из баллисты, он пролетел больше сотни шагов и с глухим ударом врезался в землю, оставив за собой глубокую борозду и с десяток поломанных деревьев. Резко вскочив на ноги, Лаут одним прыжком выбрался из ямы и, не обращая внимания на боль в боку и лёгкий звон в голове, рванул назад.