Всё не так, как кажется (СИ) - Морейно Аля. Страница 7

Мачеха едет со мной выбирать платье. Оказывается, у Бахрамова целый вагон строгих требований к нему, а потому выбора у меня почти нет. Разве что шить на заказ, но это для меня слишком хлопотно – овчинка выделки не стоит. Поэтому, померяв несколько вариантов, я сразу останавливаюсь на одном из них и оставляю его в салоне подогнать по фигуре.

Случайно узнаю о том, что платьев у меня будет два – к моему приезду на родине жениха шьют ещё одно. Любопытно, что за цирк там меня ждёт. Надо бы где-то почитать об их брачных традициях. Или Бахрамова расспросить при встрече.

В папином окружении – полный интернационал. Начать с того, что мой отец – этнический немец. На волне общего роста интереса к своей национальной культуре и увлечения генеалогией он поднял архивы и выяснил, что его далёкий предок приехал в Южную Пальмиру более двух столетий назад в статусе ремесленного колониста. В начале Второй мировой войны факт наличия у его деда немецкой крови и фамилии оказался достаточным для того, чтобы его сослали в Казахстан, где и родились мой дед и отец. Лишь спустя полвека семья отважилась вернуться обратно.

Папа прекрасно владеет немецким, ходит в лютеранскую церковь и искренне гордится своими корнями. Его компаньоны – преимущественно горячие восточные мужчины, причём разной веры и национальности, что ничуть не смущает их, поскольку все они повязаны самой главной религией в мире – деньгами.

Живя здесь, вся эта разношёрстая братия ведёт обычный образ жизни и, на первый взгляд, не сильно выделяется из общей массы какими-то особыми традициями и уж точно не шокирует ими. Они не выглядят инородными элементами в моём мире и весьма органично разнообразят его своим национальным колоритом.

У меня нет и не может быть никаких национальных или религиозных предубеждений. Но поездки на родину Бахрамова я подсознательно опасаюсь, поскольку не представляю, с чем мне придётся столкнуться там, как ко мне отнесутся, не обидят ли. Жадно читаю всё, что нахожу в интернете о свадебных традициях его народа и отношении к женщинам.

В суматохе суббота наступает быстро. Жених заезжает за мной, и мы едем на набережную, где нас ожидает белая яхта. Мой папа хоть и богат, но такой роскоши у нас никогда не было.

Ризван галантно подаёт мне руку, помогает забраться на борт. Кроме нас, плывут четыре человека: капитан, официант и два охранника. Бахрамов без своих амбалов никуда не ходит, а меня они раздражают. Интересно, в брачную ночь они тоже будут стоять в спальне у нас над душой?

Видимо, папа хорошо просветил жениха насчёт моих вкусов и предпочтений – всё устроено именно так, как мне нравится. Ризван явно старается сделать мне приятно, и эта мысль теплом отзывается в моей исколотой терзаниями душе. Может, не так всё плохо в моей жизни?

За бортом журчит вода. Можно закрыть глаза и слушать, слушать, слушать… Отключиться от внешнего мира. Забыть о предстоящей свадьбе, о мужчине, который расположился в нескольких метрах от меня, о боли и несправедливости. И мечтать о счастье.

А что такое счастье?

Яхта причаливает к какому-то острову с песчаным пляжем.

- Будешь купаться? – подаёт наконец голос Бахрамов. Получается, он всю дорогу сюда молчал?

Киваю. Я не способна сейчас что-то произносить. Всё ещё нежусь, продлевая хоть на несколько секунд волшебное ощущение счастья.

Сбрасываю одежду и, оставшись в бикини, медленно захожу в воду. Температура комфортная – не меньше двадцати пяти градусов.

Бахрамов не мешает мне, не идёт за мной, не заговаривает. Как будто мы отдыхаем по отдельности друг от друга. Я благодарна ему за то, что даёт мне возможность побыть наедине с собой и получить удовольствие от общения с рекой. Наверняка папа рассказал ему о моих пристрастиях. Ризвану хватает такта и терпения не мешать мне кайфовать.

Плаваю я долго. Кажется, стоит мне выбраться на берег, как волшебство испарится. Лишь когда я понимаю, что устала, начинаю грести к берегу.

Выходя из воды, ловлю на себе тяжёлый взгляд жениха.

- Ты всегда ходишь на пляж в таком откровенном купальнике?

- Да. А что с ним не так?

- Ты в нём как голая. Купи себе нормальный купальник, в таком нельзя показываться на глаза мужчинам.

Я закипаю. Нормальный у меня купальник! Плавки – как плавки, не стринги, не тоненькие полосочки, которые ничего толком не прикрывают. Верх – тоже почти монашеский.

- Ризван Каримович, давайте мы с Вами сразу договоримся. Мы живём в современном мире и цивилизованной демократической стране, где не должно быть места религиозным предрассудкам и средневековым традициям. Я с готовностью выслушаю все ваши замечания к моему гардеробу, но менять в нём что-то буду, если посчитаю нужным лично я. И вам придётся смириться.

- Николь, – он говорит тихо, даже вкрадчиво. Так, будто его совсем не взбесили мои слова. Но в глазах полыхает такое пламя, что мне становится не по себе. – Скоро ты станешь моей женой. Ты должна слушаться меня – это незыблемое правило, оно не зависит от века и страны, это основа любой семьи. Я и так иду тебе на уступки, но всё должно иметь меру. Ты не будешь щеголять перед другими мужиками практически голая, и это не обсуждается. Я не запрещаю тебе ходить на пляж, но купальник должен быть закрытый!

Ну вот, началось. Хочется сострить про паранджу. Но Бахрамов одним взглядом выбивает из меня желание с ним сейчас спорить.

Глава 5

На родину Бахрамова мы летим на его частном самолёте. Бросается в глаза грань между комфортной безбедной жизнью, к которой я привыкла с детства, и опасным излишеством, когда в магазин без охраны выйти рискованно. В который раз понимаю, что богатство богатству рознь, а постоянное присутствие рядом с моим женихом нескольких вооружённых амбалов – вынужденная необходимость. Немного не по себе от перспективы всю жизнь провести в страхе за себя и близких. Чем больше денег, тем меньше свободы. Смогу ли я к этому когда-нибудь привыкнуть?

В самолёте Ризван усаживается рядом со мной и увлечённо рассказывает о своей семье и родственниках, с которыми мне предстоит познакомиться. Объясняет, как с ними себя вести, что можно говорить, а каких тем стоит избегать.

- Все очень ждут знакомства с тобой. Мои двоюродные сёстры тебе помогут сориентироваться и всё объяснят. Они очень приветливые, вы наверняка поладите.

- Я должна буду всё время проводить в доме? Или смогу ходить на прогулки и осматривать окрестности?

- У нас будет не так много времени, но обещаю что-то придумать. Ты хочешь сходить в горы или посмотреть городские достопримечательности?

- А нужно обязательно выбрать? Хотелось бы и то, и другое.

- Посмотрим, как получится. Думаю, мы сюда будем приезжать каждый год, так что ещё успеешь нагуляться. Но прогулку завтра обещаю.

Несмотря на волнение от предстоящих знакомств и событий, настроение хорошее. Бахрамов не пугает меня, а всё больше располагает к себе. Может, удастся к нему привыкнуть или даже полюбить? Детские чувства обычно не исчезают в никуда. Хочется дать им второй шанс, раз уж так странно складывается моя жизнь.

Когда самолёт начинает снижаться, Ризван протягивает мне платок:

- Надень, пожалуйста.

Видимо, на моём лице красноречиво отображаются мысли, потому что он начинает оправдываться:

- У нас так принято. Мои родные оценят, если ты продемонстрируешь им готовность уважать наши обычаи и традиции.

Платок – это, конечно, не паранджа. Но это только пока… Или я слишком нагнетаю?

Нехотя беру из рук жениха кусок ткани и пытаюсь приладить его на голову. Получается не с первого раза. Ризван доволен. Хочется сказать ему какую-то гадость, чтобы не думал, что так легко нагнул меня. Но он смотрит по-доброму, ещё и благодарит за понимание. Заготовленная тирада застревает в горле. В этом сражении я ему уступаю, но войну обязательно выиграю!

В аэропорту нас встречает несколько чёрных внедорожников. Мы с папой садимся отдельно от Бахрамова. Едем довольно долго через весь город. Пытаюсь вертеть головой, жадно впитывая в себя увиденное за окнами. Люблю новые города.