Сон длиной в зиму (СИ) - Либрем Альма. Страница 3

— Если б у меня не было ни грамма совести, — довольный, как тот кот, которого только что погладили именно там, где ему хотелось, сообщил Орловский, — это был бы французский поцелуй, Сойка.

— Э, нет! — возмутилась Зоя. — Давай-ка свои парижские штучки ты оставишь для кого-нибудь другого, а? Можешь потестировать на женской половине нашего университета, если что, я не против.

Богдан хмыкнул.

— Не-а, я верный, — протянул он.

— Верный, — скривилась Зоя. — Ты — верный? И где ж твоя дама сердца?

— Так тут, стоит, — расхохотался Орловский. — А я, между прочим, веду себя прилично. Из последних сил стараюсь!

Зое хотелось заявить ему, что это — точно не прилично, но она сдержалась. Может быть, потому, что другие пытались позволить себе больше, а может, потому, что сейчас не хотела вновь проваливаться в тотальное одиночество, в котором ничего, кроме печалей, её уж точно не ждало.

Что-то сзади зашелестело, и девушка вздрогнула и попыталась выглянуть из-за плеча Орловского.

- Там кто-то есть, — прошептала она так тихо, чтобы услышал только Богдан, а не какие-то случайные свидетели. — Ты это потому так?

Что ж, теперь все его поцелуи выглядели логично. Если они разыгрывали пару, то, конечно, очень правильно притворяться с самого начала. Такое Зое подходило. Она не искала настоящих отношений, но вот развлечься, получить удовольствие от общения, перестать постоянно чувствовать себя одинокой — да, вот этого как раз она и хотела.

Богдан наконец-то выпустил её из своих объятий и обернулся в поисках нарушителя спокойствия.

— Леська, — скривился он, — надеюсь, когда я говорил про даму сердца, ты не приняла это на свой счёт? Вылезай давай. Тебе за этими стульчиками не спрятаться.

— Хам ты, Орловский! Зоечка, — вездесущая Леся выглянула из-за ряда стульев, — ты не можешь верить этой скотине и нарушителю спокойствия. Ты просто не имеешь права с ним встречаться во имя всех независимых женщин! Такой, как Орловский, должен быть одиноким, чтобы понести наказание за своё поведение.

Зоя посмотрела на растрёпанную, огненно-рыжую Леську, потом перевела взгляд на Богдана и решительно промолвила:

— Любовь, Леся, зла. Мой долг обезопасить всю женскую половину нашего университета и всё-таки завоевать сердце этого хама и сволочи, разве ты не понимаешь?

Девушка наконец-то выбралась из-за невысоких спинок стульев и, одёргивая свитер, уверенно двинулась к Зое. В светло-карих, под стать волосам, глазах сверкало возмущение и искреннее недовольство, которое Леся искренне пыталась замаскировать под благочестивое желание помочь Зое избавиться от назойливого поклонника, способного разбить ей сердце.

Поверить в это Горовая могла только… Да нет, пожалуй, до состояния, в котором она повелась бы на подобные заверения со стороны Леськи, Зоя никогда не доходила. К тому же, Богдан ей сказал — всё понарошку. Чего здесь бояться? Разве что того, что сдуру сама влюбится, а он потом пожмёт плечами и ответит коронным "я тебе ничего не обещал".

— Я от тебя такого не ожидала, — возмущённо заявила Леся, останавливаясь прямо напротив Зои. Она подняла руку и ткнула пухлым пальцем Зое в грудь, на что та ответила только спокойным взглядом, а Богдан — издевательски изогнутой бровью. — Ты — лучшая студентка факультета, возможная победительница, может, будущая "мисс Университет", и будешь встречаться с этим?.. Этим… Да его и на сто метров к женскому полу подпускать нельзя! Он же хулиган!..

Богдан, закатив глаза, направился на сцену. Вид у него был такой, словно парень мог заранее предсказать, что сейчас будет рассказывать Леся.

— Зоя, нам пора репетировать, — он отодвинул стул, на вид — собирающийся вот-вот развалиться, — и устроился у фортепьяно, даже опустил руки на чёрно-белые клавиши. — Я не собираюсь проводить пятничный вечер в нашем прекрасном учебном заведении. Леся, ты нам мешаешь.

— Вот видишь, он не хочет слышать правду! Отрицает! — возмутилась Леся. — Это же сам Богдан Орловский! Каким местом ты думаешь, Зойка?! Тебе надо, чтобы тебя втянули в драку?!

Зоя махнула рукой и уверенно двинулась следом за Богданом, собираясь тоже подняться на сцену. Подраться? У Богдана была не такая уж и плохая репутация, между прочим. А если он кому-то врезал год назад, то необязательно распространять эту историю и рассказывать о случившемся всем на свете.

— Это сумасшествие! — продолжила Леся. — Мало того, что он — драчун… — Богдан, кажется, выразительно закатил глаза, — и что за ним гоняется половина университета…

— Ну не виноват же я, — фыркнул Орловский, — что у них такой плохой вкус. Но ты, Леся, вполне можешь рассказать всем о том, что они ошибаются в своих симпатиях, что мешает?

Девушка едва не задохнулась от гнева. Она метнулась следом за Зоей — так стремительно, что за короткие метры сцены умудрилась запыхаться, — и вырвала у неё из рук университетский микрофон. Динамики противно затрещали, но Лесю это нисколечко не остановило. Горовая попыталась вернуть устройство обратно, но Леся держала его мёртвой хваткой.

— Он ещё и мне хамит! — не отступала она. — Ты только посмотри на него! И что все в нём находят?

Зоя оглянулась. Богдан крутнулся на своём сломанном табурете и с вызовом смотрел на Лесю.

— Хулиган, прогульщик, троечник с вызывающим поведением! — выпалила Леся с таким видом, что могла бы — сама б этого Орловского съела, лишь бы только никому, кроме неё самой не достался. — Вокруг столько хороших ребят! Ты хочешь, чтобы тебя преследовали все его сумасшедшие поклонницы?

— Одна уже начала, — вновь влез Богдан. — Сойка, у нас мало времени, ты помнишь, да?

Зоя помнила. Но Леся не унималась. Разгневанная, как та Артемида, только почему-то рыжая и полноватая, ещё и в смешном растянутом свитере, она наступала на Зою, размахивала руками и едва не ударила девушку микрофоном.

— Ты никогда не станешь "мисс Университет", если будешь так портить свою репутацию…

— Отдай микрофон, Леся.

— Нет! — девушка дёрнула его на себя, и последние фразы заорали во включенных на полную мощность динамиках. — Зоя, ты не можешь встречаться с Богданом Орловским! Ты не имеешь права! Тебе мало того, что у тебя и так есть?!

Слова прогремели, должно быть, на весь университетский корпус. Леся застыла, ошеломлённая, и Зое наконец-то удалось высвободить микрофон из её рук, но было уже поздно. Если Богдан хотел огласку, то, несомненно, они её уже получили.

Богдан поднялся со своего места — Зоя поняла это по тому, как под весом парня заскрипела сцена, — и подошёл девушкам. Пришлось сдерживаться, чтобы не столкнуть руку, по-хозяйски опустившуюся ей на талию, но они ж разыгрывали парочку! Да и отступать некуда.

— Леся, — протянул Богдан, — если ты полагаешь, что мы вместе потому, что она лучшая — самая красивая, самая умная и, может быть, обеспеченнее, чем вы, то это не так. Ну, то есть, она, конечно, лучшая, — Зоя закатила глаза, — но основная проблема в том, что я предпочитаю ухаживать за девушками. А ухаживать за той, которая готова под ноги вместо коврика постелить своё пальто, а потом прыгнуть на шею, прости, неинтересно.

— Как ты смеешь так обо мне говорить! — Леся стояла красная, как свёкла.

Богдан только хмыкнул.

— Мне кажется, я тебя не упоминал, — ядовитая ухмылка на его губах, несомненно, должна была вызвать у Зои раздражение. Но вместо этого она только сердито посмотрела на Лесю.

— Нам репетировать надо, — серьёзно промолвила Горовая. — Вы ж сами просили, чтобы Богдан мне аккомпанировал. Так что, Леся, все претензии к…

Её не дослушали. Леся, всё ещё больше напоминающая варёного рака, чем спокойную и уравновешенную девушку, пулей слетела со сцены и бросилась к выходу из актового зала. Зоя боялась, что сейчас сюда заглянет случайный свидетель Лесиных криков, но, к счастью, в коридоре было пусто, и единственным звуком оказалось громкое хлопанье дверью.

— Ну, что играем? — поинтересовался Богдан таким спокойным тоном, словно ничего не произошло.