Во все Имперские. Том 2 (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 33

Глубина не прерывал моих раздумий, а смотрел на меня с интересом, явно понимая, что я начал въезжать в сущность моей магии, но князю о своих открытиях не расскажу.

— Ладно, — наконец сказал я, — У меня есть кое-какие догадки по поводу того, как именно работает магия Лунных магов. И мне нужны трикоины, сейчас же. Шесть штук. За каждый заплачу по двести рублей. Сойдут самые дешевые африканские.

— Африканские? — Глубина рассмеялся, — Вы съели Слизевик, Нагибин?

Веселье князя мне пришлось совсем не по нраву.

— Разумеется, я съел Слизевик, — ответил я, — А что, у меня был выбор? Я пока что не особо богат, так что евразийские трикоины себе позволить не могу. А дешевые африканские можно жрать, только захавав Слизевик. А что?

— А, ничего, Нагибин, — мило улыбнулся князь Глубина, — Просто до сих пор никому неизвестно, откуда Соловьёвы этот Слизевик взяли. И как он влияет на организм мага и магию в перспективе тоже неизвестно. Этот Слизевик Соловьёва — весьма тёмная субстанция, во всех смыслах.

— Мда, но от него же никто пока не умер, насколько я понимаю, — заметил я, — А кроме того, что еще остаётся худородным магам? Или жри Слизевик, или вообще не колдуй. А что касается происхождения Слизевика, то Соловьёв утверждал, что этот Слизевик изобрел его родственник.

— Тупорылая байка, — разозлился Глубина, — Изобрёл Слизевик? Магию нельзя изобрести, Нагибин! А Соловьёвы считаются создателями современной теории магии, прежде всего Владимир, конечно, но и остальные тоже внесли свой вклад. А от такого они погрязли в гордыне, а от гордыни часто сносит башню, наглухо. Именно это с Соловьёвыми и произошло.

И я не уверен, что эти надутые бараны и сами знают, откуда взялся Слизевик, которым они кормят студентов. Но плевать, жрать Слизевик или нет — это ваше дело, барон. Но зачем вам шесть трикоинов? Вы просто умрёте от магического шока и разрыва желудка, если съедите их разом. Вы же не собираетесь этого делать?

— Именно это я и собираюсь сделать, — кивнул я.

— Вы же думаете, что у вас появилось сразу шесть новых заклинаний? — недоверчиво спросил Глубина.

Я не стал на это отвечать, а просто потребовал:

— Это уже не ваша забота, князь. Я могу поделиться с вами своими теориями по поводу моей магии, но только если вы согласитесь стать моим наставником. А вы, вижу, все еще не согласны. Так что разрыв моего желудка — не ваша забота. Давайте трикоины. Только не афрокарпус и масличную пальму. Эти породы деревьев у меня уже привязаны к заклинаниям.

Глубина неожиданно заколебался, он нахмурился, через лоб прошли сразу две суровых морщины.

Князь явно мучительно раздумывал о том, что я сейчас собираюсь провернуть, а кроме того засомневался, не стать ли ему на самом деле моим наставником.

Я безразлично смотрел на Глубину, но в тайне надеялся, что тот все же решиться обучать меня. Но Глубина не решился.

— Вы или сдохнете в процессе культивации, Нагибин, или станете великим магом, — наконец прервал молчание князь, — И оба эти варианта мне невыгодны. Я не люблю ни когда у меня умирают ученики, а такое уже бывало, ни когда в мире появляются новые маги, способные меня побить. Так что вашим наставником я стану, только когда вы принесете мне мой миллион.

И еще один добавите сверху, за само наставничество. Вот тогда и поговорим. А трикоины… Ну что же. Воля ваша. Вы полагаете, что у вас на самом деле появилось шесть новых заклинаний?

— Да.

— Да с чего вы это решили? — Глубину явно мучило любопытство, — Такого не бывает! Иногда при повышении ранга у мага появляются три новых заклинания, как я говорил. Но шесть? Совершенно невозможно! Можно узнать, что это за заклинания?

— Соловьёв объяснял нам, что сам маг узнает это, только уже когда начинает кастовать, — ответил я, — Так что странный вопрос. Вы что ли в школе не учились, князь? Не знаете, как работает магия?

Но Глубина был настолько объят любопытством, что даже проигнорировал моё оскорбление:

— Но вы же предполагаете, что их будет шесть, Нагибин! Значит, возможно, у вас есть предположения и по поводу характера этих заклинаний?

— У меня есть предположения по поводу характера этих заклинаний, — кивнул я, — Но такие вопросы я готов обсуждать только с наставником. Это слишком интимная тема, сами понимаете. А левым дядям я о своем наборе заклинаний сообщать не намерен, уж извините. Вот если бы вы стали моим на…

— Отвяньте, Нагибин, — перебил меня Глубина, — Я не буду ни вашим, ни чьим-то другим наставником бесплатно. Я даже у студентов из своих групп здесь в Лицее беру плату за наставничество. А вы не в моей группе. И вы Лунный маг, так что быть у вас наставником — все равно, что ходить по льду, тонкому, скользкому, да еще вдобавок и горящему, если можно так выразиться.

Ибо ваша магия — нечто древнее и предельно непонятное. Так что платите два миллиона или отвалите с вашим предложением. Вот ваши трикоины. Жрите. Но я за вероятный разрыв вашего желудка или остановку сердца ответственности не несу.

Глубина достал из-под кровати закрытый ящичек, открыл его ключом и вывалил на стол россыпь мелких африканских трикоинов.

Как я помнил из объяснений Соловьёва, мне сейчас нужно было интуитивно почувствовать среди них «свои» породы деревьев. И после этого, когда я их съем, именно к трикоинам из выбранных пород у меня привяжутся новые заклинания.

— Жрите, — повторил Глубина, — И проваливайте. Если, конечно, останетесь в живых.

— Вообще я намерен остаться в живых, мда, — пробормотал я, разглядывая трикоины на столе.

Как вы наверняка уже догадались, я реально полагал, что у меня появилось шесть новых заклинаний после повышения ранга. Потому что я, как Лунный маг, был лишен собственной родомагии, зато впитывал чужие заклинания, которыми меня били.

А били меня, когда у меня был второй ранг, шестью разными заклинаниями. Я считал. Следовательно, по моим расчетам, сейчас после повышения ранга до третьего, я должен был получить шесть новых заклинаний, ранее впитанных в бою или на уроке у Соловьева.

Теперь главное выбрать правильные трикоины, чтобы они активировались.

Я решил сначала выбрать, а уже потом жрать.

Потратив пару минут, я набрал из кучи шесть трикоинов — финиковую пальму, гифену, акацию, кротон, канарскую сосну и колбасное дерево.

Последний трикоин меня весьма развеселил, хотя никакая колбаса на этом дереве, судя по картинке на трикоине, не росла.

— У него плоды похожи на колбасу по форме, — устало пояснил Глубина, услышав мой ржач, — Вы прямо как дитё, Нагибин.

— Дети вряд ли делают то, что сейчас сделаю я, — заявил я на это, а потом не спеша съел все шесть деревянных кругляшей.

Вкус у всех был отвратным и примерно одинаковым, разве что канарская сосна выделялась горечью, а гифена кислинкой.

Как и раньше на уроке магии, трикоины быстро растворились у меня во рту.

Я прислушался к своим ощущениям и почувствовал, как во мне возрастает магия. На мгновение я вдруг ощутил её резкий и неконтролируемый всплеск, я даже успел подумать, что Глубина был прав, и магия сейчас разорвёт меня.

Но этого не произошло, резкой скачок магии прошёл, она стабилизировалась и свернулась внутри меня в нечто мощное, но странное и непонятное.

Как будто у меня вырос новый орган внутри, где-то под сердцем. Необычное ощущение, но скорее приятное.

Глубина внимательно всматривался в моё лицо, явно ожидая когда меня начнёт корчить агония.

— Не дождетесь, князь, — доложил я Глубине, — Я смог все это переварить. У меня теперь шесть новых заклинаний, я так понимаю?

— Это не узнаешь, пока не проверишь на деле, — ответил удивленный Глубина, — Возможно у вас даже появилось не шесть слотов под заклинания, а больше. Может быть, съедите еще?

— Нет, я чувствую, что я полон, — отверг я предложение Глубины, — А больше трикоинов я сожру, когда у меня будет наставник, разбирающийся в лунной магии.