Ведьма по профессии (СИ) - Коуст Дора. Страница 18

А ведь мои ученики вчера заселились в общежитие. Надо бы спросить у них, все ли нормально. Все-таки новое место. Да и дети сейчас бывают не очень добрыми. Лишь бы конфликтов между ними не появилось. Хотя чего я себя обманываю? Конфликты будут стопроцентно, и разгребать их придется мне.

— Доброе утро, дети! — широко улыбаясь, проговорила я, отрываясь от своих бумаг, стоило двери распахнуться.

Но как только мой взгляд впился в тех, кто входил в класс, меня бросило в жар. А потом в холод. А потом снова в жар. В общем, мне сделалось дурно, потому что в кабинет вошли вовсе не дети, а вполне себе взрослые мужчины и девушки примерно моего возраста. Они неторопливо заполняли собой длинные лавочки.

Пока я пребывала в полнейшем шоке, прямо с потолка мимо моей кафедры двумя ровными стопками свалились серые папки, поверх которых медленно слевитировала записка от ректора, что это личные дела моих учеников, с которыми я должна ознакомиться.

“Желаю удачи!” — приписал он в конце, и отчего-то мне показалось, что с явной такойнасмешкой.

В этот момент я очень красочно представляла, куда конкретно директору эту удачу засуну.

— Рассаживайтесь, а я на минутку, — оповестила я своих “детей” и пулей вылетела из кабинета, но уже в дверях застопорилась. — Аристотель, ты за старшего!

Промчавшись по коридорам академии, а потом и мимо возмутившегося секретаря ректора, в его кабинет я влетела разъяренной фурией. Затормозить умудрилась только перед его столом, где и грохнула от души ладонями по столешнице.

— Мои ученики не дети! — прокричала я, не скрывая ни возмущения, ни негодования.

— А кто вам сказал, что ваши ученики дети? — Правая бровь Артимуса медленно поползла вверх, но это все, чем он выразил свои эмоции. Внешне мужчина оставался абсолютно спокойным.

— Но вы же… — вспомнив все, что в моем присутствии произносил господин Прайвс, я, к своему удивлению, поняла, что он действительно ничего такого не говорил.

Это я изначально думала про них, как про детей, доверяя своей логике. Я почему-то считала, что магия просыпается в людях еще в малолетстве. По крайней мере, именно так писали в большинстве фэнтези.

— Вы серьезно думали, что ваши ученики дети? — спросили у меня ровным тоном, даже снекоторой долей участия.

— Да вы вообще ничего не сказали! — по инерции продолжила я возмущаться, не желая признавать, что сама ошиблась. — Они… Да некоторые из них выглядят старше меня!

— Вот это, пожалуй, ложь. Сколько вам лет? Ах да, дамам нельзя задавать такие вопросы, но наверняка больше пятидесяти, раз вы живете одна, без надзора старшей ведьмы рода, — сам себе придумал Артимус ответ на вопрос. Полученной информацией я, безусловно, была удивлена. Я не знала, что мне полагается старшая ведьма! — Так вот им от двадцати семи до тридцати пяти лет. По сравнению с нами они еще дети, а в магическом смысле и подавно.

— Прошу прощения, а сколько вам лет? — поинтересовалась я, поумерив свой пыл.

Он думает, что мне больше пятидесяти! Неужели я так плохо выгляжу, что мой реальный возраст нужно умножать на два?

— Сто три, — ответили мне без лишнего смущения, повергая все в больший шок. — Еще вопросы?

— Нет, — скромно отказалась я от дальнейшей беседы. — Меня ждут на уроке.

Из кабинета ректора в секретарскую я вышла не только ошарашенной, но и полностью выбитой из колеи. На ходу забрав у Лукреции с подноса кружку с чаем, который готовили явно не для меня, я выбралась в коридор.

Так, с этим чаем, нервно отхлебывая его, я и вернулась обратно в класс, где стояла абсолютная тишина. Глянув на столы и мельком на учеников, я отметила, что все они сидели с раскрытыми тетрадями, а кое-кто даже успел что-то себе записать.

Интересно, что, если я еще даже тему урока не озвучила?

Господи, да они все старше меня! Но я ведь учитель! Так и не поработавший по профессии, если не считать практики. Так, Лилька, отставить панику! А ну-ка, соберись!

— Итак, я рада приветствовать вас в ведьмовской Академии Магии. Ко мне можно обращаться госпожа ведьма или госпожа Браус. Я являюсь куратором вашей группы, — представилась я, глядя исключительно в стену напротив. Так говорить было гораздо легче. — Большинство занятий у вас буду проводить именно я и именно в этом классе. Чуть позже с вами запишем тему урока, а сейчас закройте, пожалуйста, ваши тетради. Каждая ваша тетрадь должна быть подписана, чтобы я точно знала, кому она принадлежит…

Первый урок, как и второй, и третий, и четвертый, прошел на одном дыхании и в состоянии полнейшего ужаса. Руки почти все время прятала под столом, потому что они мелко тряслись. Я даже не помнила, что говорила со страху, но в свои конспекты заглядывала часто, и если бы не они, то, наверное, так и сидела бы молча. А так весь запланированный материал изложила и даже на чьи-то вопросы ответила.

Первая пара была посвящена целиком и полностью предмету ведьмовское право. На нем я говорила о технике безопасности в академии и на уроках, а также раскрывала перед будущими ведьмами и ведьмаками самые главные, а точнее, первые по списку законы в кодексе ведьм.

Ох, если бы мне их кто-нибудь рассказал прежде, чем ко мне заявился ректор!

Первый закон касался распространения полученных знаний. Ведьмы и ведьмаки ни при каких обстоятельствах не имели права раскрывать информацию никому, кроме своих будущих детей. Даже женам и мужьям нельзя было, если они являлись магами или, например, людьми. За это действительно грозило сожжение на костре своими же — приговор в исполнение всегда приводило братство.

Второй закон касался личных вещей. У каждой ведьмы за жизнь накапливался особый список предметов, который подлежал передаче из руки в руки наследникам или сжигался. Список этот не был большим. В него входили книги и записи, ведьмовской котел, метла и фамильяр. Все остальное в список личных вещей не входило и могло быть спокойно брошено, если, например, ведьме срочно необходимо было бежать.

Метла, кстати, в случае смерти ведьмы являлась вещью бесполезной, потому что у каждой ведьмы она была своей. Что же касалось котла, то он сохранял в себе информацию обо всех когда-либо приготовленных зельях, и если ведьма была нечиста на руку, то эту информацию недруг мог обратить против нее.

Вторая пара был посвящена зельеварению. Я коротко рассказывала о сборе ингредиентов, а точнее, о том, что берутся они не из воздуха, а некоторым ингредиентам, прежде чем они отправятся в котел, необходима особая подготовка. Акцентируя внимание на всех тонкостях и нюансах, я показательно сварила одно и то же простое зелье в трех котлах, подчеркивая мелкие и на вид незначительные детали, которые могут привести к абсолютно другому результату.

В первом котле успокоительное зелье было сварено согласно рецепту. Во втором вместо высушенных листьев одуванчика я добавила свежие, принесенные мне котом, а в третий вместо грацестии положила грацастию. Оба растения приходились на одно семейство, но первое было безобидным и употреблялось в пищу, а второе ядом отравляло любое варево.

Когда вторая пара подходила к концу, я решилась вступить в диалог со своими учениками.

— На этом на сегодня все, но я хотела бы узнать, как у вас вчера прошло заселение в общежитие? Не возникло ли трудностей?

В ответ весь мой класс дружненько промолчал. Ну, радует то, что они хотя бы дружны.

Тишина длилась гораздо дольше минуты, приводя меня в полнейшую растерянность, ибо дети начальных классов если не все, то многие охотно шли на контакт. Да и знала я, как с ними себя вести. А с взрослыми что делать?

— Ну раз все хорошо, то можете идти. У вас сейчас по расписанию физкультура, то есть физподготовка, — тут же поправила я себя и обреченно выдохнула, усаживаясь обратно закафедру.

Шум поднимающихся мужчин и девушек меня больше не волновал. Я отчаянно хотела, чтобы они поскорее оставили меня в одиночестве.

— Шо, умаялась, бедняга? — с сочувствием спросил у меня Аристотель, а я вздрогнула, услышав его голос.