Я стираю свою тень - 5 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич. Страница 8

— А как же Гордей?

— У них с моей дочерью уникальный случай. Он благотворно повлиял на Айрис, и ему разрешили в виде исключения, но сами видите, жизнь все расставила по своим местам. — Пояснила Вестлина.

— Высшее общество. — Цыкнул отец. — Голубая кровь.

Теща подвела нас к небольшой парковке прозрачных транспортных средств, висящих над землей без всякой опоры. Она открыла дверь крайней машины и предложила войти. Внутри находились десять белых сидений с синей окантовкой. Мы расселись. Транспорт состоял из платформы, на которую поставили прозрачный колпак. Много воздуха и свет внутри. Машина плавно поднялась вверх, на уровень, о существовании которого с уровня пола даже не догадываешься. Отсюда были видны разветвления тоннелей для этого вида транспорта. Наш «вагончик» нырнул в один из тоннелей и помчался. Никасу было очень любопытно наблюдать за меняющейся обстановкой за бортом. Он комментировал все, что видел восторженными восклицаниями.

Вы вылетели в космос и поплыли над освещенными далеким солнцем стенами станции.

— Ноть? — Решил Никас из-за черноты космоса.

— Здесь всегда ночь. — Айрис погладила его по голове.

Мать с отцом вертели головами, не скрывая удивления. Посмотреть было на что. Серебристая в лучах солнца поверхность станции, испещренная различными надстройками, делающими ее похожей на искусственную планету. Наш «вагончик» несся над ними, но некоторые, особенно высокие, облетал стороной. Кроме нас, пунктирной линией другими маршрутами неслись сотни таких же транспортных средств. А над нашей головой, фиолетовым пятном светилась газовая туманность. Дважды величественно пролетали большие космические корабли, следующие к стыковочным узлам.

— Вот мать, теперь нас можно считать космонавтами. — Отец похлопал ее по плечу. — День космонавтики наш праздник. А кстати, почему здесь нет невесомости?

— Ее здесь не может быть, потому что мы находимся близко к поверхности станции, являющееся источником гравитации. Могу сделать силу тяжести естественной, которой она должна быть. — Вестлина покумекала в нейроинтерфейсе и стало легко. — Попросите Никаса попрыгать.

Я поставил сына на ноги в проход между сиденьями. Он никак не мог взять в толк, почему он так необычно себя ощущает.

— А ну-ка, сынок, прыгни вверх. — Предложил я ему, страхуя за штанину.

Никас присел и оттолкнулся вверх. Обычно, при нормальной гравитации ему не удавалось оторвать носки от пола, а тут он подлетел на полметра вверх. Я поймал его, иначе он просто свалился бы на пол, потеряв с непривычки равновесие. Он удивился и попросил еще раз прыгнуть. Вместо этого я бросил его на руки Айрис. Она поймала и легонько подкинула вверх. Никас взлетел под самый потолок, но не достал. Он заливался смехом, не осознавая причин внезапной прыгучести.

Он прыгал возле меня, возле деда, возле обеих бабок и непрерывно хохотал.

— М-да, Гордей, чувствую, на станции ему будет веселее. Это тебе не собачьими какашками на газоне кидаться.

— Пусть растет и там и тут. Чем раньше для него станут естественными обе среды, тем легче ему будет определиться, какая больше по душе. А нам не надо ждать, когда вдруг мы останемся одни, а работать над следующими проектами. Мы с тобой единственные дети в семье, и пора прекратить эту порочную тенденцию.

— Ты хочешь превратить меня в инкубатор?

— Он хочет всех заставить размножаться. — Встрял отец. — И даже нас матерью. — Поведал он Вестлине.

— Да? — Теще стало неловко за его болтливость. — Почему бы и нет? Дети это так прекрасно в любом возрасте.

— Никого, кроме Айрис я не имел в виду. — Оправдался я. — Нам не помешала бы дочурка для разнообразия и гармонии.

— Дочки в нашей семье растут оторвами. — Айрис усмехнулась.

— Ничего подобного. Это моя вина, что я не досмотрела за тобой. — Вестлина покраснела. — Хочу при всех сказать, что матерью я была не очень. Айрис была крайне любопытной девочкой, а мне не хватало времени и желания быть рядом, когда она задавала вопросы. Отсюда и протестный характер и обиды на весь мир. Спасибо Гордею, что не дал ей опуститься на дно. Так что, я благословляю вас на внуков. Вы хорошие родители и должны производить детей конвейерным способом.

— Спасибо, мама. — Айрис не скрыла иронии. — Заселим космос своими детьми.

«Вагончик» мягко опустился на поверхность станции и заехал внутрь. Мы очутились внутри вокзала, по земной аналогии «пригородного». Здесь использовался транспорт для коротких маршрутов. Ждать своего «автобуса» долго не пришлось. Минут через десять Вестлина отвела нас на посадку. Мягкая самодвижущаяся дорожка подхватила нас и понесла к кораблю. В него мы попали через мембрану.

Это был небольшой корабль с минимумом комфорта. Жесткие кресла, никаких экранов. Зашли, сели, пять минут полета, всё, прощайте. Сам процесс доставки пассажиров до места назначения сложно было назвать полетом. Видимость одна, что летишь, а на самом деле телепортация с использованием подпространства. Я не понимал физики этого процесса, но воображение мое рисовало что-то вроде сворачивания пространства и прокалывания иглой двух точек, входа и выхода из подпространства.

— А сколько длится тур по этой планете? — Спросила мать у Вестлины.

— В стандартных часах — восемь.

— Не мало? Только разгонимся и сразу назад. Я еды на трое суток набрала. А там ночи холодные?

— Там нет ночей, всегда день из-за двух солнц.

— Ой, забыла. Так непривычно, два солнца на небе.

— Там бывает тень от планеты — газового гиганта, спутником которой она является. Но это как легкие сумерки. Какая-нибудь из звезд всегда сияет на небосводе.

— Для меня это сплошная тарабарщина. — Призналась мать.

— Побываешь на разных планетах, привыкнешь. — Пообещала ей Вестлина.

Корабль мелко затрясся. Пропищали в ушах предупреждающие сигналы. Нейроинтерфейс сообщил, что начался полет.

— Етим? — Спросил Никас.

— Етим. — Ответил я ему.

Полет длился меньше пяти минут. Дольше происходил процесс стыковки со станцией, летающей по орбите туристической планеты. Мы покинули корабль с группой людей возбужденных предстоящим приключением. Все они были одеты как на городскую прогулку, в повседневную одежду, в которой ходили по станции. Мать смотрела на них снисходительно, как бывалый турист на новичков из числа офисного планктона, решившего ради фоточек выбраться на пленэр.

Станция, откуда туристы оправлялись на поверхность планеты, оказалась небольшой, размером с футбольное поле. Основание станции, всегда обращенное к планете, на которую мы собирались высадиться, было накрыто колпаком из затемненного стекла. Виды из-под него открывались потрясающие. Огромный шар, преимущественно синего цвета, в узорах процессов, происходящих в ее атмосфере, нависал над головами. По темному небосводу плыли оба солнца. Их движение было заметно невооруженным глазом.

— Друзья. — Раздался голос из динамиков, по старинке, видимо из-за того, что многие туристы не имели встроенного нейроинтерфейса. — Я расскажу вам о правилах посещения планеты. Их немного, но их надо знать и выполнять. Первое: не оставляйте после себя мусор. Туристы используют для передвижения одни и те же тропы и будет неприятно видеть вдоль них мусор. Уверяю, это сильно испортит вам погружение в прекрасный мир Эль-Два-Шестнадцать. Второе: какими бы мирными ни были местные животные, не пытайтесь хватать их на руки. Помните, что вы наблюдатели, интересующиеся другим миром и вся прелесть его в том, чтобы увидеть и понять его первозданность. Если вы прикормите животных, то со временем получите попрошаек, ждущих вас с протянутой лапой. Не вмешивайтесь в законы природы. Третье: это касается смены времени суток. Здесь нет понятия ночи в привычном для большинства из нас понимании. Флора и фауна приспособились отдыхать в момент схождения светил. Если можно так выразиться, то живой мир этой планеты спит мало, но очень сильно. Они буквально падают замертво, и им этого хватает, чтобы восстановить силы. Вы этот момент не застанете, но я обязан вас предупредить о нем.