Страшно любимая (СИ) - Штаний Любовь В.. Страница 36

Так вот… Половая зрелость у акронов наступает спустя ещё несколько десятилетий, но конкретных сроков нет. Изменение цвета ногтевых пластин и пигментации кожи на ступнях — симптом, означающий, что следует срочно возвращаться на родную планету. Уже через несколько месяцев после этого прорезается голос, потом начинается активная фаза мутации. Длится она от семи до десяти суток и неизменно приводит к помутнению рассудка со всеми вытекающими.

Всё это я знала уже несколько дней, а вот остальное… Оказывается, взрослые акроны не покидают Гессу вовсе не по своей прихоти или из-за лени. Во время мутации единственным связующим звеном с реальностью, не позволяющим окончательно и бесповоротно утратить разум, становится женщина. Ещё и поэтому так важно вернуться на планету в кратчайшие сроки, едва появляются первые симптомы мутации.

Дома молодых людей встречают не родители и друзья, а уполномоченные из числа старейшин-мужчин. Это делается нарочно, чтобы избежать неприятных недоразумений с близкими по крови или связанными обязательствами женщинами. Вновь прибывшие до окончания трансформации проживают обособленно, не имея возможности покинуть территорию небольших, тщательно охраняемых домиков, которые называются ренгессе. А вот общаться по сети и приглашать гостей не возбраняется.

Для уборки, готовки и прочего на Гессе используют роботов, но только не в ренгессе. Там все работы выполняют незамужние акронки. Кроме того, любая желающая может запросто зайти в гости познакомиться и присмотреться. Не смотря на это, чаще всего якорем становятся девушки из прежнего круга общения.

Когда выбор сделан и одобрен обеими сторонами, прочие акронки покидают дом. Молодые остаются вдвоём, а избранница становится якорем для мужчины. Только её одну он будет слышать за порогом безумия. Лишь ей одной никогда не причинит вреда намеренно — ни во время мутации, ни после. Секс, кстати, вредом не считается и является обязательной частью закрепления привязки. Одна заковыка — расстаться на длительный срок эти двое уже не смогут никогда. Долгая разлука мучительна и морально, и психически.

— Хм… — я задумчиво почесала за ухом. — А если никто так и не приглянется до срока?

Цаце дёрнул плечом и отмахнулся, пояснив, что в этом случае выбор остаётся за девушкой. Которая изъявит желание стать спутницей несвоевременно разборчивого лорри, та и будет.

— А если вообще без девушки?

— Сон разума сродни сгоранью тела, и тлен приходит к лорри не спрося…

— Фигово.

Я говорила, растягивая звуки на манер цаце, но сами фразы составляла без ветиеватости. Слишком поджимало время. В памяти то и дело всплывали пресловутые «два дня». Мало того, что я проспала собственное совершеннолетие, так ещё почти прилетели, а у меня ни кодов, ни сил. К счастью, Алукард тоже старался сократить рассказ и для цаце выражался очень сухо и кратко.

— То есть… — неоправданно пристально разглядывая свои ладони, протянула я. Договаривать не хотелось, но выхода не было. Хоть сто раз зажмурься, очевидное не перестанет таковым быть. — Если я правильно поняла, те лорри, которых нам предстоит вызволить из казематов, не только безумны, но и неизлечимы?

— Их дни судьбою сочтены, но душам время стало колыбелью.

Я в сердцах выругалась. Мы едем воровать покойников. Да, агрессивных и подвижных, даже живых в каком-то смысле, но всё-таки покойников. Лорри без признаков разума и шанса на выздоровление. Но причины, по которым Роберт готов рисковать ради них, я понимала.

По договоренности, пиратов не трогают, пока те ограничиваются похищением заложников ради выкупа. Все захваченные корабли и лорри учитываются автоматически. О товарах, правда, речь не идёт. Что нашли, то ваше. Да и во время самих захватов смерти случаются. Не без этого. Но нападающим и самим выгодно обойтись без крови. Ведь каждый живой лорри — это немалые деньги, а мёртвый — испытание договорённостей на прочность и куча проблем.

Именно поэтому пленников не убивают никогда. Их не только обеспечивают всем необходимым, но и лечат хорошо. Если же кто-то умирает по естественным причинам, покойников отправляют в лабораторию Союза. Там трупы тщательно исследуют, чтобы выяснить причину смерти.

Если погибшие акроны попадут в лабораторию, их расовая принадлежность станет очевидной, а физическая форма и моральное состояние вызовут множество вопросов. Где вопросы, там и ответы. При Союзе заняты не только самые лучшие, но и самые дотошные специалисты со всей Вселенной. Плохих не берут, а лишённые любопытства сидят дома.

— Как же в казематах оказались сразу двое? — возмущённо воззрилась я на Роберта.

Ладно бы один. Его вид можно было бы списать на случайную мутацию. Всякое бывает. Радиация, магические отходы, да что угодно! А двое — это конец. Никто же не поверит, что идентичные изменения произошли случайно. Хотя, если сослаться на какого-нибудь фанатичного учёного-маньяка… Нет, не выйдет. Вопросы всё равно никуда не денутся. Вот бублик горелый!

Помешкав, блондин начал рассказ, но в ту же секунду из ближайшего шкафчика донёсся звон лопнувшей мензурки. Алукард укоризненно покачал головой и перехватил инициативу.

С его слов выходило, что старший из молодых людей оказался заперт на Шлее, в гареме правительницы. Как уж он там очутился, история умалчивает, но могу предположить. В соседней системе располагается крупная торговая база, а на ней ремонтные доки.

В дороге всякое случается, часто проще устранить неполадки по пути, чем, рискуя, тащиться на неисправном корабле до пункта назначения. Думаю, там акрона и заприметили. Похитить лорри в шумной толпе торговцев — не штука. Но не об этом.

Выбраться из плена лорри не смог, зато спустя пару лет умудрился послать весточку другу. Тот как раз направлялся на Гессу, но развернулся и рванул на помощь. Хорошо хоть догадался семью предупредить, а те доложили кому надо.

Из гарема товарища спаситель вытащил. На пару они угнали челнок, потом пересели на пассажирский звездолёт. Об их последующих перемещениях известно всё. Беглецы связывались со своими по сети, не скрывая и того, что находятся на грани мутации. Домики подготовили, а старшего даже ждала какая-то девушка. Увы, молодые люди до Гессы не добрались. Их звездолёт захватили.

Представляя себе последствия мутации на глазах чужаков, акроны спрятались где-то на корабле, напоследок доложив обстановку родным. О дальнейшей их судьбе правительству стало известно из других источников. Из каких — Алукард не сказал, а я не спрашивала. Шпионы есть у любой мало-мальски развитой расы.

Примерно на этом этапе в игру вступил Роберт. Время его странствий тоже подходило к концу, он только-только закончил работу по контракту и летел домой. Тут-то и вышло на него правительство Гессы, всерьёз обеспокоенное судьбой беглецов. Лично я думаю, их куда больше волновали риски другого плана, но спорить с Алукардом не стала. Смысл? Только время потратим, а цаце и сам не дурак. Всё прекрасно понимает.

К сожалению, нанять сторонних лорри для акронов было чревато всё теми же лишними вопросами и рисками. Старшее поколение сиднем сидело на планете, а из молодых поблизости оказался только наш блондин, да парочка едва оперившихся юнцов без опыта и связей. Последних в расчёт не брали, да и Роберт, получив задание, сориентировался очень быстро.

За считанные дни он нашёл корабль, команду собрал в сжатые сроки. Необходимое, вроде запаса хранов, доставил на борт один из акронов, которому пришло время покинуть Родину. Почему Роберт не включил его в экипаж, для меня загадка. Впрочем, наверняка причины были, но важно ли сейчас до них докапываться? А сам капитан… Ну, почему ему так не подфартило?! Почему мутация подступила вплотную сейчас, а не на пару недель позже? Увы, вопрос риторический. Ответ — потому что.

И будто этого мало, с лёгкой руки Фурга, швырнувшего меня прямо в блондина, нарисовалась ещё одна проблема — привязка.

Когда я прилетела капитану в руки, его организм счёл за благо променять далёкого журавля на близкую жабу. В смысле, недоступную по ряду причин акронскую девушку на девушку кшорти. Оно и понятно. Других-то претендентов на роль якоря не было. Ну, не Нельку же за него считать! Нет, она девушка, конечно. Только для продолжения рода не пригодная.