Дитя дракона (ЛП) - Мартин Миранда. Страница 7

Альфа делает пять шагов, прежде чем снова падает на колени. На этот раз он уже не встанет. Он падает на бок, а я поднимаюсь из песка.

Ухватившись за лохабер обеими руками, я рывком высвобождаю его, затем очищаю лезвие песком. Я достаю охотничий нож и свежую биво, чтобы мясо не испортилось. Этого мне хватит на многие месяцы. На освежевание и разделку требуется время. Я наблюдаю за стадом, пока работаю, убеждаясь, что они не проявляют интереса, но они решают уйти.

В небе вспыхивает яркий свет. Я встаю, прикрываю глаза, закрываю защитные веки и смотрю в красное небо. Вспыхивает еще одна вспышка, настолько яркая, что затмевает свет Солнца, а затем на горизонте появляется белая полоса. Крепче сжимая лохабер, я вскакиваю на ноги, не сводя глаз с полосы. Что-то массивное падает с небес. Я смутно помню, как такое происходило. Так давно, что моя память об этом практически стерлась, мы путешествовали и торговали со звездами. Сейчас звезды решили вернуться? Я первым заберу все сокровища, которые там есть. Никому другому они не достанутся. Это моя территория.

Оглядываясь на юг, в сторону моего города, я размышляю о том, как далеко мне придется зайти. Моя добыча собрана лишь частично, но тяга к сокровищам сильна. Я могу охотиться в любое время. Сокровища с неба ждать не станут, и я должен добраться туда первым. Приняв решение, я бегу по раскаленному красному песку. Расправив крылья, я становлюсь легче и быстрее передвигаюсь по песку.

Я соберу все сокровища, какие смогу унести, и отнесу их в свой город. Мой древний дом, где когда-то нас было так много. Интересно, что это упало со звезд? Пока я бегу, мне приходит в голову: а что, если есть выжившие?

Еще до войн, до разрухи другие приходили сюда. Я шиплю, думая о последствиях войны. Древние города превратились в руины, а мой народ — в обездоленных, понесших большие потери. Сколько лет прошло с тех пор, как я видел еще одного змая, похожего на меня? Слишком много, и среди нас нет женщин. Мой хвост напрягается и трясется, при мысли о женщинах. Моя раса вымирает. Нас осталась лишь малая горстка, живущих без цели, нашим смыслом жизни стало удержание нашей территории и сбор сокровищ, которые, не имея наследников, нам некому будет передать.

Взобравшись на вершину дюны, я вижу на горизонте какой-то объект. Солнце поблескивает на его массивных металлических боках. Он такой большой, что кажется частью целого города. Здание возвышается над дюнами и холмами вдалеке. Повсюду на песке разбросаны обломки. Я присаживаюсь на корточки и изучаю то, что вижу, прежде чем решаю подойти ближе. Какие-то… существа… двигаются по песку и смотрят на обломки. Они странно одеты, и, несмотря на расстояние, я знаю, что это не змаи. Кто они такие, я не знаю, но собираюсь выяснить.

Я крадучись двигаюсь вперед. Незнакомцы бродят по песку, борясь с ним, вместо того чтобы использовать его. Они увязают в нем, пытаясь продвинуться вперед. Когда я подхожу ближе, то вижу, что у них нет ни хвостов для равновесия, ни крыльев, чтобы компенсировать их вес. Они очень плохо приспособлены для выживания.

Укрывшись песком, я устраиваюсь поудобнее и наблюдаю, изучая их. Они бродят вокруг, собирая предметы и неся их обратно к гигантскому объекту. Ландшафт усеян их телами, по большей части неподвижными. Те, кто ходит, начинают подходить к ним по одному и тыкать в каждого лежащего. Иногда те, кто лежит, встают, но большую часть времени двое подвижных хватают павших с обоих концов и несут их обратно к объекту.

Солнце проходит над головой, а они все еще бродят. Один из них отделяется от остальных и идет сам по себе. Я смотрю, как он уходит. Когда он приближается, я впервые вижу достаточно, чтобы различить детали. Как только я это делаю, я понимаю, что это она. Черты лица утонченные, без гребней и чешуи. Нежные, как тонкое молочное стекло, но розовые от пребывания на солнце. У нее длинные волосы, спускающиеся ниже плеч. Отсутствие у нее хвоста и крыльев завораживает. От этого она двигается гораздо медленнее, чем было бы в идеале. Она идет по дюне, а я следую за ней, пригибаясь к земле, чтобы меня не заметили.

При ходьбе покачивает бедрами. Это заманчиво. Это пробуждает мысли и эмоции, которых я не испытывал десятилетиями, со времен войны. Я с большим интересом наблюдаю за каждым ее движением, когда ее бедра двигаются то влево, то вправо, то влево, то вправо, покачиваясь при каждом шаге. Она останавливается и оглядывается вокруг, затем достает бутылку из сумки на бедре и подносит ее к губам. У нее полные, красные губы, которые обхватывают горлышко бутылки, пока она пьет, и они прекрасны, как и все остальное в ней. Влага бисеринками выступает у нее на лбу и стекает вниз. Она вытирает ее одной рукой, затем прикрывает глаза и смотрит на дюны.

Почему из нее так вытекает драгоценная влага?

Она замечает растение в отдалении и говорит что-то на языке, которого я не понимаю, прежде чем быстро двинуться к нему. Ну, быстро для нее, с ее плохо спроектированным телом. Возможно, и плохо спроектированным, но завораживающим, и я хочу его. Я добавлю ее к своим сокровищам и буду заботиться о ней.

Я следую за ней, когда она приближается к растению. Она опускается на колени рядом с ним, потом тычет в него пальцами и делает еще что-то, чего я не понимаю. Явно удовлетворенная, она встает и снова оглядывается. Я стою неподвижно и позволяю ее взгляду скользить по мне, пока я сливаюсь с пейзажем. После того, как встала, ее покачнуло, на этот раз по-другому, чем когда она шла. Это выглядело не заманчиво, а больше вызвало тревогу. Ее кожа покраснела, и на лбу больше не собирается влага. Она делает большой глоток из бутылки из своей сумки, затем неуклюже кладет ее обратно.

Она поворачивается и идет, но завораживающих покачиваний уже нет. Ее пошатывает на ходу, и она едва держится на ногах. Я не решаюсь показаться ей сейчас, но решаю, что лучше подождать еще немного. Я хочу посмотреть, что она делает, и выяснить ее намерения и намерения остальных. Я хотел бы знать, почему они здесь. Они пришли за эписом? Это сулит нам начало новой войны?

Я подкрадываюсь к ней, когда она идет и спотыкается еще сильнее, но вдруг она останавливается и выпрямляется. Она вскрикивает — раненый звук, как у пронзенного биво, — и падает на землю. Мое сердце замирает. Она ранена? Это звук боли или удовольствия? Я держу свою позицию достаточно долго, чтобы увидеть, пошевелится ли она снова. Когда она этого не делает, я бросаюсь вперед. Ее глаза закрыты, лицо и руки раскраснелись. Губы у нее сухие и потрескавшиеся. Жара слишком агрессивна для нее. Она не приспособлена для выживания здесь. Я оглядываюсь вокруг и не вижу других таких же, как она. Я не могу оставить ее здесь — она на моей территории, и мне нравится, как она выглядит. Ей нужна помощь, и ее спутникам здесь не лучше, чем ей, поэтому они не смогут ей особо помочь.

Я спасу ее. Я касаюсь ее лица, потом рук. Она мягкая, невероятно мягкая, это странно. Температура ее тела такая же, как у песка. На ее коже нет чешуи, поэтому она не может эффективно распределять тепло. Я роюсь в ее сумке и нахожу бутылку, из которой она пила раньше. Я выливаю немного прозрачной жидкости ей на губы. Та стекает в рот, и наконец, она глотает. Я выливаю немного жидкости ей на лицо, затем беру на руки и направляюсь домой. Она будет моим величайшим сокровищем.

Глава 5

ЛЭЙДОН

Солнце садится. Скоро мне нужно будет найти укрытие. Вдалеке я вижу шпили моего города, но до наступления темноты я не успею туда добраться. После наступления темноты пустыня становится гораздо опаснее, и я не хочу рисковать ее безопасностью. Достигнув вершины дюны, я прокладываю курс к оазису.

Перекинув ее через плечо, я начинаю бежать к своей цели, мчась наперегонки с заходящими лучами солнца. Если я не доберусь туда до наступления ночи, мы скорее всего подвергнемся нападению. Гастеры и сисмисы коварны и охотятся стаями. Я могу противостоять им в одиночку, но я не могу одновременно защищать ее и отбиваться от стаи. Земля дрожит под моими ногами, и я останавливаюсь, опускаясь на корточки. Положив одну руку на песок под собой, я сосредотачиваюсь, пытаясь обнаружить любое движение, каким бы незначительным оно ни было. А землии — худшее, с чем я могу сейчас столкнуться. Это огромные песчаные черви, которые живут глубоко в земле и могут проглотить существо целиком.