Друзья по постели (СИ) - Драготи Анастасия. Страница 2

Ладно, у меня на это просто не было времени.

Для многих я стала эдакой железной леди, которая максимально быстро забыла про Артура. Но я помнила. Помнила каждый его жест, каждый тайный взгляд, помнила, как выглядит его лицо при абсолютно разных эмоциях. Однако я твёрдо решила это забыть, выбросить его из головы, выбросить из жизни, как он сделал это со мной.

Буквально через месяц, на беседе с новичками, я увидела Джошуа в толпе ново прибывших, и, после долгих споров с капитаном на тему того, что он может не выдержать нагрузки и лучше его вначале отправить патрулировать улицы, как всех обычных офицеров, я привела ему аргументы в поддержку того, что от него будет больше пользы в моей команде, намекая на то, что капитан Майлз пошёл на уступки, когда сразу же допустил Артура до расследований. Пару месяцев работы, за время которых мы раскрыли восемь дел, тем самым побив рекорд раскрываемости в отделе, который когда-то установили Артур и Чейз, и Джошуа был повышен до детектива, чему мы все были несказанно рады.

Тем не менее, Джошуа оказался не настолько расчётливым и холодным, каким показался мне на первый взгляд, но у него был хороший склад ума и острая реакция, которыми он не раз выручал нас. И он стал отличным членом команды.

— Тяжелая ночь? — спросил Джошуа, ставя передо мной картонный стаканчик из моей любимой кофейни напротив участка, и я, принюхавшись, понимаю, что он запомнил. Кокосовый раф стал моим любимым кофе после того, как ушёл Артур. — Или тяжелое утро?

Он присел на край моего стола и скрестил руки, а я, прищурившись, посмотрела на него из-под опущенных ресниц, разглядывая светлые, короткостриженые волосы, широкую челюсть, квадратный подбородок, узкий нос и похожие на кошачьи, глаза цвета топлёного молока. Он, вскинув вверх одну бровь, терпеливо выжидал, пока я закончу свой осмотр, не торопя меня с ответом на поставленный им вопрос. Кевин не знает, но я слышала, как он проводил Джошуа инструкцию о том, как надо вести себя со мной. И одним из пунктов было терпение, если я начну его разглядывать. За последние два года я научилась контролировать себя, поэтому сегодня был первый раз, когда я заметила маленький, едва заметный шрам у него над правой бровью и небольшую родинку под левым уголком губ.

— Можно и так сказать, — немного уклончиво сказала я, стараясь медленно взять со стола стаканчик и не осушить его за один раз. Я не смогла удержаться, и прикрыла глаза от удовольствия, когда немного остывший кофе (прямо как я люблю), попал на язык. — Бывший сбежал с другой девушкой и оставил на меня свои рестораны. И хотя бы раз за полгода позвонил администратору и спросил, как дела.

Понятия не имею, зачем я ему это говорю. Просто знаю, что он вряд ли будет болтать о этом разговоре. И он единственный, кто не знал Артура и вряд ли бы начал меня жалеть.

— Вот мудак, — озвучил мои мысли о нём Джошуа, которые я никогда не осмеливалась произнести даже про себя, и скептически цокнул языком. — И как можно было променять тебя на кого-то?

Я поджала губы, стараясь скрыть улыбку, и, отставив кофе, напечатала на ноутбуке пару предложений, касающихся завтрашнего выступления перед прессой. Я знала, что он гей, но слышать комплимент от парня было неожиданно приятно. Когда я вообще в последний раз получала комплимент, как Эмили Эндрюс, а не как какая-то ещё одна личность, которая требовалась для выполнения задания?

— Как видишь, очень легко, — тихо сказала я, перечитывая последние предложения и понимая, что взамен нужной речи начала описывать психологический портрет Джошуа. Надо стереть это, пока он не увидел.

Тяжело вздохнув, я откинулась на спинку стула и возвела глаза к потолку.

— Знаешь, что, хватит, — внезапно сказал Джошуа и схватил меня за обе руки, потащил на себя, заставляя встать. — Идём.

Он вытащил меня за руку из кабинета (я едва успела схватить со стола кофе), провёл за руку через весь третий этаж, и только у лифта остановился. Я удивлённо смотрела на него, но мне нравилась эта смелость.

Когда двери лифта открылись, на нас удивлённо уставились Кевин и Брюс. Благо, что Джошуа отпустил мою руку, когда мы остановились.

— Мы едем проработать новую зацепку по делу, — не моргнув и глазом, сказал Джошуа, заходя в лифт, и я, стараясь выглядеть полностью поглощенной своим кофе, зашла вслед за ним, в знак приветствия просто махнув парням рукой, хотя обычно обнимала их.

Как только двери лифта закрылись, на наших лицах одновременно появились улыбки.

— Но у нас даже нет дела, — напомнила я, наблюдая за тем, как лёгкая тень на губах Джошуа превращается в полноценную улыбку.

— Я знаю, — согласился он, шутливо подёргивая уголками губ. — Но пройдёт какое-то время, прежде чем до них это дойдёт.

Я не сдержалась и рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

— С каких пор ты стал таким смелым? — поинтересовалась я, спиной облокачиваясь об стенку лифта. В ягодицы тут же уперся поручень. Когда-то давно, словно в другой жизни, когда мы с Артуром целовались в этом лифте, он посадил меня на поручень, прижав спиной к стене, и сам в наглую поглаживал мои ягодицы, задрав юбку практически до неприличия.

— Я всегда был таким, — пожимая плечами, отвечает Джошуа.

Именно в этот момент я понимаю, что я совершенно точно не ошиблась в нём.

— Может быть, ты уже прекратишь на меня пялиться и доешь свой чизкейк, пока это за тебя не сделал я? — спросил Джошуа, и я услышала в его голосе улыбку.

Он сделал несколько шагов в мою сторону, а я схватила со стола подставку с чизкейком и ногами оттолкнулась от пола, из-за чего моё кресло на колёсиках отъехало в сторону, тем самым вернув потерянную дистанцию.

Джошуа остановился и рассмеялся, запрокинув голову вверх и схватившись за живот.

— Эмили Эндрюс, твоя любовь к сладкому погубит тебя, — философски изрёк Джоши, я отрицательно покачала головой, засовывая себе в рот довольно большой кусок чизкейка.

— Я точно уверена, что отработаю каждую потраченную калорию в тренажерном зале, — ещё до того, как полностью дожевывать кусок, ответила я.

Джошуа подошёл к столу и присел на него. Скрестив руки на груди, он с лёгкой тенью улыбки посмотрел на меня.

— Так почему ты так смотрела на меня? — задал вопрос мужчина, и я глупо улыбнулась.

— Просто вспоминала, как ты смог стать для меня самым лучшим напарником, — призналась я и всё же протянула ему кусок чизкейка на пластиковой вилке. Он тут же исчез во рту Джошуа.

— Это ты про тот раз, когда мы поехали кататься на роликах? — уточнил он, и я кивнула головой, а уголки губ непроизвольно тянулся вверх ещё сильнее.

— Эмили Эндрюс, ты не можешь вот так запросто сдаться, — подначил меня Джошуа и протянул руку, чтобы помочь мне встать.

Я одергиваю руки и прячу их за спину, тем самым вызвав тихий смех Джошуа.

Он садится рядом со мной на лавочку, а я опускаю взгляд на свои ноги, где взамен туфлей теперь красуются светло-бежевые роликовые коньки.

— Я не каталась на роликах уже около десяти лет, — призналась я в своём страхе и заправила волосы, сейчас доходящие до нижней части лопаток, себе за уши.

— То есть, ты хочешь сказать, что не боишься выбежать перед вооруженным человеком, чтобы спасти жизнь другому человеку, но боишься встать и попробовать покататься со мной на роликах? — уточнил Джошуа, чуть прищуривая глаза.

Я слабо толкнула его в плечо, чем вызвала ещё один смешок.

Он всегда припоминал мне этот случай, которым, кажется, сам восхищался. Это случилось спустя два месяца после начала его работы в участке. Вооруженный мужчина устроил стрельбу в банке, где находится Джошуа, и мы с Кевином и Брюсом приехали туда, чтобы следить за происходящим. Когда ситуация начала выходить из-под контроля и было принято решение вмешаться, я вымолила у человека, командующего этой операцией, пойти вместе с ними, но никому не мешать. Я должна была лично убедиться, что с Джошуа всё хорошо. Когда началась облава, всё стало похоже на безумие, и во всём этом я увидела мужчину, наставившего оружие на девочку-подростка. Стрелять я побоялась, поэтому, не видя другого выхода, я выбежала между ними. На мне всё равно был бронежилет, а смерти я давно уже не боялась. Это увидел Джошуа и сбил мужчину с ног, но всё равно до сих пор припоминает мне этот случай.