Тропа ауберианского траппера (СИ) - Беляев Павел. Страница 9

Вечная погоня за ауберщиной тоже переставала вдохновлять. А еще Факел знал, что все больше трапперов решались начать свою собственную маленькую «колонизацию» — нанимали эбрайлов и строили их руками заводы, а продукцию тоже умудрялись сбывать местным. «Я умею договариваться, — рассуждал Факел. — Знаю местность, эбрайлы ко мне привыкли. Почему бы тоже не попробовать?» Несомненно, это могло стать делом жизни. А могло и не стать. Во всяком случае, это был переход на новый уровень.

Но сначала было бы здорово исключить из жизни общение с меркантильными дельцами. Когда-то Винченсо и его сателлиты платили без рассуждений, но в последнее время всё больше торговались, придирались к товару, предлагали замену награды, угрожая отказаться от сделки. Знают, черти, что трапперу жизненно нужна эта награда.

Невольно вспомнилось, каким добреньким и сердечным был Винченсо, когда Факел впервые предстал перед ним. Сейчас-то понятно, что за такими смельчаками с опытом жизни на Планете вне благоустроенных баз охотится целая армия вербовщиков. Или вербовщиц в случае Факела. «Интересно, что она получила за… работу со мной?» — подумалось вдруг.

Впрочем, совершенно неважно, как ты попал к Винченсо — через тюрьму, постель или шквальный огонь отряда эбрайлов клана Бамаста. Важно, как ты будешь выкарабкиваться из этого дерьма.

Выходя из поезда, Факел еще раз напомнил себе: это будет последняя встреча. Он давно принял решение соскочить и уже полгода готовил пути для выхода. На Корабле скрыться от дельцов практически невозможно, но Планету они не контролируют и вряд ли когда-нибудь смогут.

* * *

Приемная «Бюро георазведки» встретила Факела ароматом жасмина и тихим мурлыканьем блюза. Вдоль стен стояли чёрные диванчики под кожу, журнальные столики и горшки с лимонами, фикусами, юккой. Стены украшали пейзажи заката на Аубере, снятого, видимо с вышки какого-то завода, а затем очень тщательно обработанного в графредакторе.

Девушка за стойкой ресепшена была одета в темно-бордовый пиджак на молнии, застегнутой до уровня чуть ниже ключиц. Короткие пышные волосы и полные губы тоже переливались бордовым и даже глаза имели цвет спелой вишни. Она оторвалась от монитора и взглянула на вошедшего.

— Ого! — произнесла она. — Надо же, кого принесло.

— Привет, Герда, — Факел подошел к стойке. — Выглядишь, как букет роз!

— Ой, ну прям! — Герда заулыбалась, украдкой глянув в зеркало на стене. — Я тоже рада тебя видеть, Головёшка.

— Что делаешь вечером?

— Ага, на танго втроём хочешь меня пригласить, Казанова? Знаю я, к кому ты отсюда рванёшь.

— Всё-то ты знаешь. Сама-то нашла мужика?

— Выбираю. А ты пока становись в конец очереди.

— Но ведь мы давно знакомы. Может, мне можно как-то без очереди?

Герда, вздохнув, покачала головой, взяла трубку телефона.

— Кобелина ты, Факел, — упрекнула она. — Вот познакомлюсь с твоей… Дон Ла-Банджо, тут Факел пришел… Хорошо, — Герда положила трубку. — Иди, делай свои грязные делишки.

— Еще увидимся.

— Непременно, — и, когда Факел скрылся за дверью, закатила глаза к потолку и томно воскликнула: — Эх!..

* * *

Дон Винченсо Ла-Банджо в клетчатой вязаной безрукавке и в очках, мелькавших в моде лет тридцать назад, был похож больше на старинного библиотекаря, чем на главу мафиозного синдиката.

— Факел, мальчик мой! — Винченсо поспешно заковылял к трапперу и по-отечески обнял его. — Как ты правильно сделал, что из дока заехал сразу ко мне.

— Как здоровье, Винченсо?

— Спасибо, что спрашиваешь, — делец указал на небольшой кожаный диванчик и повел гостя к нему. — От вашего брата доброго слова не дождешься, хе-хе!

— Да уж, мы народ не самый приятный. На Планете не полюбезничаешь.

— Да я не жалуюсь, конечно. Вы все для меня как дети мои. И вроде, бывает, обидно, а всё равно любишь. Но скажи-ка сначала, — Винченсо обеспокоенно заглянул Факелу в глаза, — ты проверял счет? За крайнюю твою миссию должно было прийти пятнадцать тысяч кребов.

— Всё получил, — Факел не стал заводить разговор о том, что за опасность и сложности, с которыми он столкнулся, доставая эбрайлские девайсы в последнем путешествии, стоило платить раза в три больше. Сегодня выражение недовольства могло помешать его основной цели.

— Ну и славно, а то мои ротозеи бухгалтера вечно в чем-то косячат, — он нажал потайную кнопку в подлокотнике, из пола перед диванчиком, на котором они расположились, выехала тумба. — Давай-ка выпьем за твое благополучное возвращение, — на тумбе возникли герметичный хрустальный графин с жидкостью янтарного цвета, два кубических стакана с крупным рифлением и плошка винограда.

— Если только немного, снять напряжение от поездки.

Коньяк оказался мягким и ароматным.

— Ну? — спросил Винченсо, закусывая виноградиной. — Хорош, правда?

— Ух, даа… — Факел потянулся за ягодой. — Давненько не пробовал настоящего коньячка.

— Тогда наливай еще. Да расскажи мне, как ты вообще? Есть ли какие проблемы, что старик Винченсо помог бы уладить?

— Честно говоря, приехал немного расслабиться. Отпуск устроить себе на несколько дней, вообще побыть среди людей.

— Ооо, милое дело. Кстати, как твоя невеста поживает? Кажется, Надя ее зовут?

Факел внутренне напрягся. Ну конечно, наивно было бы предполагать, что старый мафиози не изучил его окружение в поисках слабых мест. Но виду траппер не подал, а вполне искренне небрежно усмехнулся:

— Да какая невеста! У трапперов бывают только временные подруги, готовые в любой момент попрощаться.

— Ха-ха-ха! Значит, Планета не надоела?

— Я к ней как-то уже привык. А здесь себя чувствую, как зверь в клетке.

— Ты всегда искал свободу и независимость. Помню, когда ты работал с Томми, а потом с Кактусом, то тяготился своей второстепенной ролью. И по-настоящему развернулся только когда стал сам себе хозяином.

«Что, старый чёрт, прощупываешь меня на предмет надежности?»

— Ну, полная свобода — это миф. Всё равно остаются какие-то связи, потребности… Партнеры, — Факел с улыбкой глянул на Винченсо.

Тот поднял бокал:

— Давай тогда выпьем за наше с тобой партнерство.

— За партнерство!

Вторая порция растеклась по телу расслабляющим теплом. Напряжение отступило, и Факел решил переходить к делу, пока не сболтнул лишнего.

— Хух! Винченсо, позволь поделиться с тобой мечтой, — он кинул в рот виноградинку. — Понимаешь ли, я хочу найти что-то совершенно новое, уникальное, что до меня еще никто не открывал.

— Красивая мечта. Что же это может быть?

— Не знаю. Есть несколько задумок, завязок. Но их надо разрабатывать.

— Не расскажешь про них?

Факел посмотрел на собеседника с недоумением:

— Винченсо!..

— А что? Может, у меня есть информация, я мог бы помочь с поиском. Дать направление. Или даже аванс.

— Нет, партнер, — Факел покачал головой. — Я хочу раскопать это сам. Да и вряд ли у тебя что-то есть, темы-то мутные.

— Хорошо, Факел, дорогой, это твоё право.

— Да, — траппер вздохнул. — В общем, не знаю, сколько это займет времени. Скорее всего, довольно много, возможно даже год или больше. Но сколько бы ни было, я хочу это дожать.

— Мхм. Это действительно долгий срок, — делец на секунду задумался. — Сам знаешь, через три-четыре месяца отсутствия траппера мы считаем его погибшим. А это значит, мы его исключаем из базы штата наших компаний. Мы не можем привлекать лишнее внимание регуляторов частной георазведки. Они и так постоянно закручивают гайки. Миссия не может длиться дольше двух месяцев, ты знаешь. А дальше — либо отчет, подписанный тобой, либо статус пропавшего без вести. И еще через пару месяцев — фиксация смерти. Если дело отклонится от этого протокола, начнутся вопросы, учинят целое расследование!..

— Понимаю, Винченсо, потому и затеял этот разговор. Что же нам с этим делать?

— Мальчик мой, я хочу тебе помочь, — Винченсо выглядел взволнованным и встревоженным. — Но ты должен мне хоть что-то сказать. Пойми, я рискую, прикрывая тебя, и мне нужно представлять, ради чего.