За кроваво-красной дверью - Камерон Лу. Страница 22

Балахон, кольцо и все прочее было снято с меня, когда я лежал без сознания. Почему они не взяли также мой револьвер или мою жизнь — можно было только догадываться. Отдел по розыску пропавших людей не имел информации об исчезновении прислуги — черной, белой или любой другой. Внезапная проверка гетто в Восемнадцатом округе ничего не дала. Было длинное, прохладное лето, и никаких сведений о полных черных дамах средних лет.

Начальник округа сообщил Брюстеру, что из главного управления пришел запрос насчет моей психической полноценности.

Брюстер стоял за меня, как мог. Он показал мне копию письма, которое он отправил комиссару, где подчеркивалось, что такая же ерунда происходила и до того, как я был подключен к этому делу.

Комиссар заявил, что он равно считает меня тронувшимся.

Мы с Брюстером обсуждали наши дальнейшие планы, поскольку мое инкогнито теперь было раскрыто, когда в его кабинет заявилась мисс Клюни из Британского Консульства с дополнительной информацией о Цинтии Пауэлл.

Этим мы сразу же и занялись. Хелен Клюни сообщила, что из Кардиффа наконец получены сведения об американском отце Цинтии.

— Он тоже был уэльсцем, — объяснила мисс Клюни. — Правда, уэльсцем, родившимся в Америке. Он был в увольнении и посещал могилы предков, когда встретил мать Цинтии.

— И стал с ней встречаться, — добавил я.

— Это было зачатие в первую же ночь, — сказала Хелен Клюни, криво улыбнувшись. — Вы никогда не угадаете, из какой части Америки он происходит.

Она ошибалась. Сэм Брюстер сразу же взял трубку телефона:

— Если на нашу шею окажется, что он здесь…

— Нет, — перебила Хелен Клюни. — Его звали Ральф Говер, и он был убит под Швайнфуртом в сорок четвертом году. Он был стрелком американского В-24. Его самолет добрался до аэродрома при помощи только одного крыла и молитвы, а сержант Ральф Говер истек кровью над своими пулеметами. Он был похоронен близ Ситинга, в Восточной Англии, на некоторое время.

— Что значит «на некоторое время»? — спросил я.

Брюстер недовольно отмахнулся сигарой:

— Это было еще до того, как ты родился, несмышленыш. Сразу после войны большинство из них были перевезены обратно. Помню, я тогда был в президентской парламентской комиссии в Сан-Франциско. Мы их закопали восемь штук за один день на кладбище Голден Гейт. Этот Говер, наверное, похоронен сейчас где-то поблизости.

— Владельца «Уэльского уголка» зовут Говер, — вспомнил я внезапно.

Брюстер взглянул на меня в испуге:

— Э-эй, послушай! Этот мертв уже более четверти века!

— Но у него же была семья, — настаивал я. — Этот Говер из «Уэльского уголка» может быть его братом или отцом!

— Мы это проверим, — сказал Брюстер. Затем, так как Хелен Клюни уже освободилась от груза своей информации, он рассказал ей о моих развлечениях предыдущей ночью.

Она заинтересовалась кольцом с печаткой, которое они мне предоставили для церемонии.

— По-моему, это фамильный герб, — сказала она и обратилась к Брюстеру: — Вы не против, если я позвоню? — Брюстер кивнул и, пока она набирала номер, задумчиво произнес: — Очевидно, они хотели, чтобы Моргана можно было сразу узнать, даже в черном балахоне. Кольцо большое и неуклюжее, оно заметно в полумраке.

— Возможно, — откликнулась она; затем на том конце линии взяли трубку. — Это ты, Сюзан? Это мисс Клюни. Ты бы посмотрела в «Книге пэров Брука» один герб. Книга есть в моем кабинете, на… А, у тебя тоже есть? Отлично. Записывай. Геральдическое описание следующее: «Обузданный Древней Короной», полудракон на задних лапах, обычный. Подозреваю, что фамилия окажется Ап Рис, Райс или Прайс. Будь киской и перезвони мне по этому телефону…

Она продиктовала телефон Брюстера, в то время как мы с ним обменялись озадаченными взглядами. Когда она повесила трубку, Брюстер, нахмурившись, спросил ее:

— С чего вы взяли?

— Мне кажется совершенно очевидным, что кто-то пытается дискредитировать сержанта Прайса. После того, что вы мне рассказали, я готова поспорить, что все это было инсценировано ради него. Они несомненно знали, кто он такой.

— Может быть, но зачем им было трудиться и раздобывать это кольцо? И почему вы думаете, что это должен быть герб Прайса?

Девушка пожала плечами:

— Назовите это интуицией, если хотите. Но после того, что вы мне рассказали об этой команде привидений, я думаю, подобная вещь вполне соответствовала бы их гротескному чувству юмора. А достать такое кольцо — ничего не может быть проще. Есть несколько фирм, которые по почте могут снабдить поверхностно образованных американцев «древними» фамильными гербами. В Англии Геральдическая Коллегия этого не поощряет.

— Вы имеете в виду, что все эти объявления в журналах — жульничество?

— И да, и нет, — объяснила девушка. — Почти каждая фамилия имеет зарегистрированный где-то герб. Но использовать зарегистрированный герб может только заявитель.

— Вы имеете в виду, что если бы я в какой-нибудь книге нашел герб семьи Брюстеров, сам бы я не имел права его использовать?

— Именно это я и имею в виду. Если бы вы хотели иметь собственный герб на своей серебряной посуде, к примеру, вам нужно было бы зарегистрировать его в Геральдической Коллегии. Если, конечно, вам нужна регистрация в Великобритании.

— Для этого мне нужно быть рыцарем или чем-то в этом роде?

— Совсем нет. Там очень небольшая плата за регистрацию, и, конечно, ваш герб не должен вступать в противоречие с уже существующими гербами.

— Надо же, — рассмеялся Брюстер. — Я всегда думал, что, чтобы иметь герб, надо быть кем-то вроде лорда.

— Различная отделка определяет ранг владельца, — объясняла англичанка. — Но если вы не будете использовать шлем или животных, то всегда можно изобразить щит или гребень сверху. Однако нужно быть внимательным. Определенные символы обозначают трусость или внебрачное происхождение. Поэтому некоторые из ваших американских торговых марок развлекают нас в этом плане.

Телефон на столе Брюстера зазвонил, и, взяв трубку, он передал ее мисс Клюни.

— Да, сектанты меня вычислили. На кольце, которое дал мне Мерлин, был фамильный герб семьи Ап Райс.

— Они знали, что вы попытаетесь их остановить, — сказала мисс Клюни, — так что кто-то из них все время стоял за вами с дубинкой.

— Похоже на то, — согласился Брюстер. — Но как насчет этой черной горничной? Ты думаешь, она играла, Прайс?

— Если так, то она великолепная актриса, — сказал я.

— Никто, подходящий под ее описание, не заявлял в полицию и не пропадал, — размышлял Брюстер. — А ты уверен, что она была черная? Ты говорил, что у нее кавказские черты. Она могла накраситься. Кто угодно может купить парик с африканской прической и…

— Не спешите! — фыркнул я. — Они раздели ее почти догола, Сэм.

— Может, она намазалась вся?

— Нет. Они достаточно грубо с ней обращались, и у нее было белое нижнее белье. Я уверен, что женщина была черной.

— Я рад, что ты хоть в чем-то уверен! — буркнул Брюстер.

Вошел Пит Кустис. Брюстер пробормотал:

— Где ты был, Пит? У меня есть для тебя работа, придется побегать.

— А я и бегал. — Высокий сыщик осклабился. Потом он спросил меня, уэльская ли фамилия Данрейвен.

— Ирландская, — твердо ответила Хелен Клюни. Похоже, она это точно знала.

Кустис сдвинул брови:

— Ну все равно, это очень странно.

— Кто этот Данрейвен, Пит? — спросил лейтенант.

— Вы меня взяли врасплох, Сэм, — сказал Кустис. — Но он только что был похоронен на кладбище Гленвуд, и знаете что? В его бумагах не было свидетельства о смерти!

Глаза Брюстера стали задумчивыми.

— Интересно, а что ты делал на кладбище Гленвуд, Пит?

— Рыскал. Я проверял похоронные бюро, а это кладбище ближе всего к сгоревшему дому Сибиллы Эванс. Я подумал, что никто не будет тащить мертвеца дальше, чем надо, и…

— Ну-ну, и что же насчет этого Данрейвена?

— Вот что написано на камне: «Роберт Дж. Данрейвен, 1924-1971» — а могила свежая, и нет записи о том, что за последние шесть лет там хоронили кого-нибудь с таким именем. И рабочие на кладбище не помнят, что они его хоронили!