За кроваво-красной дверью - Камерон Лу. Страница 41

Но обогнать их я все же не смог.

Издалека я услышал усиленный мегафоном голос. Подъехав к группе беспорядочно поставленных полицейских машин, блокирующих проезд, где жили преподаватели, я нажал на тормоза Выбравшись из машины, я схватил за шиворот проходившего мимо воспитателя и спросил, где все это происходит. Он махнул рукой вдоль улицы и сказал:

— Пригибайте голову, сержант. Они обложили какого-то психа в одном из домов. Он стреляет во все, что движется, и, по-видимому, у него мощная винтовка!

Я вытащил свой пистолет и, пригнувшись, побежал к высокой фигуре, стоявшей в отдалении, в которой я признал Пита Кустиса. Он с полудюжиной полицейских в форме держал на прицеле фасад дома дяди Дэя. Они прятались за машиной Брюстера, у которой было разбито лобовое стекло и одно из боковых.

Почти добежав до Пита, я увидел лейтенанта, лежащего на траве под прикрытием машины. Он опирался на локоть, но кровь, пробивающаяся сквозь брюки из-под жгута на его левом бедре, говорила о серьезном ранении. Они увидели меня одновременно, и Кустис крикнул:

— Держи голову ниже, Прайс, он стреляет из того окна на чердаке!

— Это же дом моего дяди! — ужаснулся я.

— Мы знаем, — сказал Кустис. — Именно он в нас и стреляет!

— Дядя Дэй? Я в это не верю!

— Тебе лучше в это поверить! — сказал Брюстер. — Он открыл стрельбу, как только мы подъехали. Он, должно быть, совсем свихнулся, когда увидел, как быстро мы сюда добрались. Но все равно он бы далеко не ушел!

— Он убил Патрицию Вагнер, — тихо сказал Кустис. — Если под конец она бы не стала играть Добрую Волшебницу Гленду, он бы убил и тебя тоже.

— Это самое дикое из того, что я вообще когда-либо слышал, — возразил я. — Дядя Дэй практически вырастил меня! Он самый лучший мой друг!

— О, может быть, ты ему и нравился, — сказал Кустис. — Но, понимаешь, он любил Патрицию Вагнер, а ты был на его пути, так что…

— Вы должны дать мне возможность с ним поговорить, — настаивал я, поворачиваясь к Сэму Брюстеру. — Если уж он кого-то и будет слушать, то это меня.

— Ты только шагни туда, и он снесет тебе башку, чертов дурак! — бросил Брюстер. — Ты что, не понимаешь, что с самого начала они собирались убить тебя, черт бы тебя побрал!

Я все еще пытался найти ответ на эту, по существу, бессмысленную реплику, когда к нам присоединился человек с золотым значком, в форме капитана полиции. Он представился начальником Девятого округа и, казалось, был несколько ошарашен тем фактом, что мы охотимся на его территории без лицензии на отстрел. Брюстер начал объяснять, но капитан его перебил:

— Знаю, знаю, я связывался по радио с Четырнадцатым округом. Сейчас для вас подъедет мясовозка.

— Какая мясовозка? — фыркнул Брюстер. — Я не уеду, пока мы не выкурим этого ублюдка!

— Это вы так думаете, лейтенант! — оборвал его капитан. — Я здесь командую, и я не собираюсь допускать, чтобы кто-то из наших помирал рядом со мной, когда я могу что-то сделать!

Два полицейских в форме и белых шлемах подбежали к нам на четвереньках. Один из них отдал честь капитану и сказал:

— «Скорая помощь» и пожарные на подходе, капитан Браун. Нам сейчас открывать огонь газовыми зарядами?

— Не надо пока газа, — бросил Браун. — Эти наполовину деревянные дома вспыхивают, как коробка спичек! Подождем, пока приедут пожарные, и начнем закидывать его газом. Кто прикрывает с той стороны?

— Сержант Бронсон со своим взводом, сэр. Живым он не уйдет, если не будет держать руки вверх, когда решит выйти и посмотреть представление.

— Он не выйдет, — сказал Кустис мрачно. — Мы обвиняем его по всем статьям, кроме болезни проказы, и, кроме того, он наркоман.

— Пусть прокурор заботится об обвинениях, — сказал капитан Браун. — А я пока позабочусь о том, чтобы не дать ему возможности подстрелить еще несколько полицейских.

По городку разнеслась сирена «скорой помощи», и Браун, подбородком указав на двух полицейских, сказал:

— Вот наконец мясовозка. Вы двое несите лейтенанта Брюстера за зону обстрела. Он может опять начать палить по белым халатам медиков.

— Но это легкая рана, капитан! — настаивал Брюстер, в то время как патрульные наклонились, чтобы его поднять. Браун пожал плечами:

— Пусть мясники-хирурги об этом судят. Вас подстрелили из винтовки 30-06, а пули такого размера достаточно, чтобы запустить вас в небеса. Тащите его сюда, Мартин!

Патрульные унесли все еще протестующего Брюстера. Браун, не обращая на него внимания, изучал дом, находясь под прикрытием разбитой машины. Он сказал, отчасти обращаясь сам к себе:

— Мы запустим газ в эти ромбовидные окна на первом этаже. Тогда естественное движение воздуха понесет его вверх и наружу через открытое окно, из которого он стреляет.

— Как ты думаешь, он может застрелиться, Прайс? — тихо спросил Кустис.

— Ради Бога, откуда же я знаю? — ужаснулся я. — Я не могу поверить, что мы говорим об одном и том же человеке! Так много всего и так быстро произошло, что я не знаю, что я дальше буду делать!

Браун озадаченно взглянул на нас, и Кустис быстро объяснил:

— Это сержант Прайс, сэр, племянник того типа.

Браун кивнул и сказал:

— А, да, тот полицейский, которого они пытались убить. Я должен пройти по линии, сержант Кустис. Вы тут справитесь вдвоем?

Кустис кивнул. Браун пошел по дорожке за припаркованными автомашинами и стал вдалеке на кого-то орать:

— Держи ниже свою чертову башку, Падилла! У него, черт побери, не игрушечная винтовка!

Голова у меня шла кругом, в животе бурчало.

— Пит, — стал я просить Кустиса, — ради Бога, скажи, в чем дело! Я все еще не имею ни малейшего понятия о том, что происходит, и, кажется, меня опять стошнит!

— Не принимай близко к сердцу, приятель, — успокоил Кустис. — Давай устроимся поудобнее, и я попробую тебе все изложить.

Он подождал, пока я встану рядом с ним на колени под прикрытием машины. Затем, все еще держа дом под прицелом своего служебного револьвера, он сказал:

— Наверно, начнем с самого главного? Суть в том, что я не знаю, с чего начать!

— Можешь попробовать начать с самого начала, черт побери!

— Хорошо. Скажем, сначала была девочка по имени . Патриция Келлер, которая была первой красоткой в маленьком городе, но мыслила она идеями большого города. Как ты знаешь, она была красива. Но не так красива, как воображала. Как-то так получалось, что бедная Пат Келлер всегда оказывалась на втором месте. Когда она приехала в большой город, она обнаружила, что Принцесса Роз из Аллендорфа ни на кого особого впечатления не производит. Она попробовала стать Мисс Америкой и провалилась. Вышла замуж за богатого мужика и добилась, что он упал у нее мертвым. Попыталась играть на сцене и закончила преподавателем. Это все, должно быть, было для нее крайне огорчительно, когда она начала подкрашивать седину и терять второй комплект искусственных зубов.

— Подожди, — возразил я. — Она не была такой уж старой. И, кроме того, она же добилась богатства.

— У нее были деньги, второстепенное положение во второстепенном колледже и дорогие искусственные зубы. Но этого ей было недостаточно, Прайс. Это не для той маленькой девочки, которая принимала оплату Розовой Аренды и которой до первого бюстгальтера твердили, что она лучше всех. Пат считала себя неудачницей, и, как многие неудачники, она занялась оккультизмом. Через эти занятия, здесь, в университете, она познакомилась с Мерлином Плью и, несмотря на то, что она тебе говорила, восприняла его очень серьезно. А тем временем происходили другие события, которые ей уже были неподвластны. Подожди! По-моему, там что-то движется!

Не дыша, мы в течение нескольких секунд смотрели на чердачное окно дома дяди Дэя. Затем Кустис пожал плечами и сказал:

— Мне, должно быть, везде мерещатся привидения!

— Мне тоже, — сказал я. — Каким же образом здесь оказался замешан дядя Дэй?

— Он появляется позже, — ответил Кустис. — Я сомневаюсь, что вначале она его серьезно восприняла. Она связалась с колдовским культом госпожи Сибиллы и жила в свое удовольствие, играя Королеву Роз в психованном мире духов. Секс и наркотики тоже, должно быть, развлекали. Это была леди с родинкой на сиське и странными идеями насчет любви.