Мы умираем за Игниум (СИ) - Киров Никита. Страница 28

— На чём я остановился? — спросил Кэлвин. — Ах да. Хорошие земли только в средней полосе, вот например у меня, в Хитланде, полно чернозёма. А у вас же на севере почти ничего не растёт, на юге всё тоже так себе, там одни пустыни и степи. А у нас не хватает крестьян, потому что помимо возни на полях нужно, чтобы кто-то добывал игниум в шахтах и работал в городах, на ремонтных заводах. Ригги же древние, их нужно постоянно чинить.

— Так ведь войн уже нету.

— Ну а куда мы по-твоему идём? — Кэлвин фыркнул. — Больших войн нет, да, только мелкие… с этими так называемыми мятежниками. Но Великие Дома так и не перестроились для мирной жизни, мы живём также, как во время войны. Добываем игниум, чтобы работали наши ригги. На этот же игниум покупаем еду за морем и нанимаем наёмников для войны, потому что у нас свободных людей для этого нету. Дворян очень мало и они все сражаются только на риггах, а на одних риггах много не навоюешь, нужна и пехота.

Судя по звуку, он отпил что-то из фляжки. Спиртным не пахло, скорее всего, там был чай.

— Если наёмник проживёт достаточно долго, — продолжил Кэлвин. — Он получит землю, им часто предлагают землю за десять лет службы. Тогда он может стать фермером, но чаще землю продают дворянам, потому что в наёмники идут только бедняки из городов на Дискреме, они в земледелии не понимают ничего. Спроси об этом Марка, он подтвердит. А земля так и останется без обработки. И вот это то, что я имел в виду, когда говорил тебе о замкнутом круге, из которого никто не может вырваться.

— Понятно.

Я приоткрыл глаза. Прямо на пульте у них стояли металлические плашки с какой-то кашей и подсохший хлеб. Едят прямо за дорогой. Вообще, так делать запрещено, но я не стал ничего говорить, пусть обедают.

— Тогда почему мы помимо наёмников не нанимает за морем крестьян? — спросил Ян, запивая сухарик водой.

— Хороший вопрос, но, чтобы на него ответить… Когда ты был в последний раз дома?

— Как и ты, больше десяти лет назад.

— А когда ты в последний раз заходил в крестьянский дом?

— Ну, никогда — ответил Ян, подумав. — А к чему ты это?

— Ну вот если бы ты там был, то знал бы, как живут крестьяне, и почему никто за морем не хочет к нам приезжать на таких условиях. Так что мой тебе совет, Янек, когда отправишься домой, посмотри, как живут обычные люди. Крестьяне находятся в каком-то… я не знаю, как это объяснить. Мы тысячу лет назад, ещё до войны, летали в космос, осваивали новые колонии, разговаривали с людьми на других планетах, делали такие вещи, которые нам кажутся сказкой. А сейчас только чиним древние ригги и не может построить новые! А о полётах в космос только тот корабль в академии напоминает. Ну и атомные бомбы, конечно, которыми мы раньше пугали друг друга. Мы даже игниум используем варварски, просто жжём плитки под давлением. А крестьяне…

Я потянулся, встал и подошёл к смотровому лючку.

— Доброе утро, Марк! — поприветствовал меня Кэлвин. — Буду признателен, если откроешь окно. Как бы мне ни нравились наше милое общество, дорогие камрады, но всё-таки три парня, давно не видевших ванну, да ещё в тесной кабине… Нам просто необходим глоток свежего воздуха.

Я открыл лючок, впустив прохладу. Ригга торопливо шла по зелёному полю. Туман скрывал горы вдали, наш пункт назначения.

— Так я к чему это всё, Янек, — продолжил Кэлвин. — Крестьяне сейчас живут в каких-то невообразимых условиях. Они работают от зари до заката, у них нет электричества, они пашут землю на лошадях. Когда я увидел это, я не поверил своим глазам. Они живут, как какие-то рабы. Они часто бросают всё и уходят, поэтому их мало и зерна не хватает, мы всё покупаем. И никто никогда не захочет приезжать сюда, чтобы жить в таких условиях. Ну и вот, дворяне сидят на пустых землях, гонят всех свободных людей на добычу игниума, чтобы хоть что-то иметь со своих территорий. А потом приходится защищать месторождения, использовать ригги, набирать наёмников, покупать еду, чтобы не сдохнуть голода. И всё это за игниум. А чтобы получить ещё, потому что люди всегда хотят больше, чем у них есть, мы захватываем месторождения игниума на чужих землях. И всё повторяется, Ян.

Он перевёл дыхание и посмотрел в оптику.

— Да уж, — сказал Ян. — Мы умираем за игниум, мы убиваем за игниум.

— Истинно так.

— И как нам это исправить?

— В текущих условиях никак, — ответил Кэлвин. — Но у меня есть мечта, что однажды я смогу хотя бы начать строить мир, в котором будет приятно жить любому. А раз я будущий наблюдатель дома Рэгвард и буду править Хитландом, у меня будут все условия для того, чтобы её исполнить. Ладно, Янек, твоё время вышло, иди отдыхай, а мы с Марком дальше.

* * *

— Встреча должна произойти там дальше, за тем холмом, в лесу, — сказал командир десанта, капитан Дави.

Он поднялся к нам в кабину, и мы все склонились над картой.

— Я вижу дым над деревьями, — Ян посмотрел в оптику. — Значит, там есть люди. Интересно, они нас заметили?

— Нас невозможно не заметить, — сказал я и посмотрел на рацию. — Но почему они с нами не связываются? Это же верный код?

Мы установили на рацию код Q23, как было сказано в инструкции, но на канале была тишина.

— Код верный, — сказал капитан. — По плану, в той деревне нас ждёт новый экипаж и мотоходка, чтобы увести вас в Академию, а мы должны отправиться дальше. Но нужно приблизиться, чтобы осмотреться.

— Не опасно? — спросил я. — Если там враги…

— Да какие там враги? — командир десанта отмахнулся. — Это же не пустыня, до границы ещё долго. Пьют, наверное, как и всегда. Это же экипаж не из Великого Дома, а из компании, там же в основном одни наёмники, даже на риггах бывают. Вырвались подальше от фронта, теперь будут пить, пока их пинками не погонишь. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы в бою риггой управляли вы, ребята, но придётся рассчитывать на тех, кто есть под рукой. Выступаем.

— Вам виднее, — сказал я. — Мы выйдем на позицию, проверим в оптику, если что, то вас высадим. Если увидим опасность, сравняем те дома с землёй.

— Договорились. Но так делать не придётся.

Офицер спустился в нижний отсек. За рычаги сел я, хотя была очередь Кэлвина, но на случай возможного боя лучше не рисковать.

— Ян, смотри в оптику. Что увидишь, говори.

Я пустил риггу в обход, но орудия направил в сторону деревни. На стене над пультом загорелись две зелёные лампочки, командир десанта подтвердил готовность к высадке из обоих отсеков. Теперь я могу в любой момент при необходимости открыть люки, но если открою слишком рано или поздно, гибель тридцати человек будет на моей совести.

— Вижу дома, — доложил Ян.

— Ригги, танки, пушки, любое вооружение? — спросил я.

— Ничего такого. Так, стой, вижу несколько человек с винтовками, они смотрят на нас. Никаких больших пушек.

— Тогда какого хрена они молчат? — я посмотрел на рацию.

И тут она, зашипела, к моему большому облегчению. Я взял наушник.

— Говорит первый пилот Эрвард Синклер, — через помехи раздался чей-то неуверенный голос. — Вижу вашу риггу. Код семнадцать.

Код семнадцать, это значит, что всё безопасно, так гласила инструкция от Ульдова. Имя пилота тоже совпадало.

— Первый пилот Марк Драган, — представился я. — Иду на базу.

Остановившись в нескольких десятках метров от деревни, я выпустил десант. Стрелки вышли без всяких проблем, и начали ходить, разминая ноги. Стоящие у крестьянских домов солдаты смотрели на нас с большим интересом, но за оружие не хватались.

— Ну вот и всё, — сказал я. — Коды подходят, имена тоже… Ян, захвати бумаги, пойдём, познакомимся.

— И скорее бы уже домой, — Ян потянулся и хмыкнул. — Домой, ага. В Академию, конечно же.

Нас встречали три человека. Давнишние вояки судя по их виду. У одного, с неопрятной рыжей щетиной, левый глаз был совсем белым, без зрачка. У другого не хватало половины носа, третий же с трудом стоял, опираясь на заборчик, правая нога заканчивалась грубым стальным протезом. За сараем видны ещё люди.