Нежданная любовь - Камерон Стелла. Страница 46

Тяжело дыша, Эванджелина круто повернулась к Россу:

– А вы не знаете? Несмотря на все намеки, которые я делала, вы так ничего и не поняли, бедный глупец!

Зебедия подошел к ней поближе.

Артемид положил свои пакеты на инкрустированный столик.

– О, миледи! – подойдя к ней, сказала Финч. Но Эванджелина похлопала Финч по руке и мягко отстранила ее.

Эванджелина смотрела только на Росса.

– Вы не видите мое разбитое, больное сердце. И не слушаете предупреждений, которые можно сделать лишь намеком. Вы болван, и когда вы станете пожинать плоды своей непроходимой глупости, то все еще будете недоумевать – что же произошло? Хотя у вас была возможность...

Взяв Эванджелину за руку, Артемид с чинным видом повел ее к двери.

– Надеюсь, вы нас простите, – подражая аристократам, в нос сказал он. – Ее светлость сейчас не в себе. Ежели мистер Свифт поможет, мы ее проводим.

Выйдя вперед, Зебедия занял место Артемида.

– Пойдемте, ваша светлость, – проговорил он. – Эта поездка отняла у вас слишком много сил.

– Утром я напишу Шервуду, – сказал Росс. – И попрошу его приехать – чтобы хотя бы навестить вас. Узнав, в каком вы состоянии, он наверняка забеспокоится.

– Он не станет беспокоиться, – возразила Эванджелина, и слезы ручьем потекли по ее щекам. – А мне все равно. Я не хочу снова о нем слышать. И я никогда не вернусь в Индию.

Глава 21

– Что же нам теперь делать? – спросила смертельно уставшая Финч. – Как спасти Латимера?

Сбросив с себя грубую куртку, Росс остался в серой рубашке из дешевого материала и черных шерстяных брюках. Несмотря на озабоченный вид, он излучал спокойствие и уверенность.

– Леди Эванджелина была так расстроена, Росс!

– Расстроена? – задумчиво повторил он. – Я склонен думать, что это просто хитрый ход, направленный на то, чтобы привлечь мое внимание – и усыпить бдительность. Впрочем, посмотрим.

На рукавах рубашки не было пуговиц, и Россу пришлось их закатать, обнажив сильные руки, поросшие темными волосами. Кисти рук у него были крупными, пальцы – длинными.

Финч смотрела на него как завороженная.

– Артемид пытался заставить тебя заговорить о раритетах и об отъезде, – отвернувшись, сказала она.

– В самом деле? – с раздражением посмотрев на нее, спросил Росс. – Ты думаешь, я этого не заметил? Этот человек круглый дурак.

– Я поняла, что ты заметил. Я просто констатирую факт. Почему он не потребовал у тебя то, что хочет? Почему не сказал, что похитил Латимера?

– Не знаю. – Он сморщился. – С моей точки зрения, они должны чувствовать себя достаточно сильными, чтобы прямо сказать, чего хотят и почему я обязан им это отдать. Они даже могли воспользоваться твоим присутствием – многие считают, что мужчину легко поколебать женскими слезами. То, что они не упомянули про Латимера, заставляет меня гадать о действительном положении вещей.

Финч прижала руку к груди – сердце бешено билось.

– Если они... Если они сделали с ним что-то ужасное, то не могут его нам передать. Возможно, причина в этом.

– Куда, черт побери, запропастился Дженнингс? – вместо ответа сказал Росс. – Кто-то же должен быть в Уайтчепеле на случай, если придет то, что мне нужно.

– Что именно должно прийти? – почти не рассчитывая на ответ, спросила она. – Может, ты скажешь мне, что это за вещь, которая стоит жизни моего брата?

– Значит, я должен рисковать тем, что они тебя схватят и заставят говорить? – Подойдя, он с угрожающим видом нагнулся над ней.

– Тебя заботят только твои дела, – с трудом сдерживая слезы, сказала она. – Ради своих целей ты готов всем пожертвовать! И пусть мой брат умрет – так, что ли?

Он молчал так долго, что вся решимость Финч куда-то испарилась. Уткнувшись лицом в ладони, она заплакала. Она уже знала ответ.

– Он слишком мягкий, – с трудом проговорила она. – Но не слабый. Нет-нет, он совсем не слабый. Ему хватило мужества пойти против воли отца ради своей мечты. Отец – жесткий человек, но теперь это не имеет значения. Для меня важно, что будет с Латимером.

– Это и мне важно, – тихо сказал Росс. – И я постараюсь тебе это объяснить.

– Не надо мне ничего объяснять. Ты не предполагал, что так случится.

– Пожалуйста, не плачь, Финч. Я этого не вынесу. Она сложила руки на груди.

– Прости меня. Обычно я не такая чувствительная.

– Обычно ты не боишься за жизнь брата. Прозвучавшее в его словах отчаяние окончательно сломило Финч, она больше не могла сдержать слез.

– У тебя острый ум, Финч, – нежно погладив ее по голове, сказал Росс. – Ты бы и так сообразила, что я ожидаю прибытия одной очень ценной вещи, которая приходит сюда по частям. Меня беспокоит то, что все части должны уже быть здесь, хотя я намерен не допустить, чтобы они находились в одном месте – тем более в чужих руках. Если такое случится, на моей жизни можно будет поставить крест.

– Мой брат...

– Ради Христа, Финч! Неужели ты не видишь, что я и так мучаюсь от мысли, что Латимер подвергается грозной опасности из-за вещей, к которым не имеет никакого отношения? Неужели ты считаешь, что я хотел подвергать его этой опасности?

Встав, она немного отступила назад.

– Я стараюсь не думать о тебе плохо. Я тоже несу ответственность за наше решение вести с тобой дела. Но когда ты предлагал Латимеру сотрудничество, ты знал, с каким риском это связано. Я уверена, – тут она собралась с духом, чтобы закончить фразу, – все, что ты сделал с нами, было частью некоего твоего замысла. Мы не должны были знать о возможном риске, не так ли?

Помрачнев, Росс оглянулся, словно хотел убедиться, что дверь плотно закрыта.

– Говори потише, – попросил он. – Если ты считаешь меня законченным негодяем, то почему с таким удовольствием занималась со мной любовью?

Она густо покраснела, но не стала отрицать очевидное.

– Я не считаю тебя плохим человеком.

– Спасибо и на этом.

– Дай мне закончить. Я считаю тебя очень целеустремленным, ты будешь стремиться обязательно выполнить то, что обещал, – контракты, которые заключил. Я не та женщина, которую ты искал. Пожалуйста, не возражай – мы оба это знаем.

Он обнял ее так порывисто, что она не удержалась на ногах и вынуждена была обхватить Росса руками, чтобы не упасть.

– Ты сводишь меня с ума, – сквозь зубы сказал он. – Нет, ты не та женщина, которую я когда-то искал, и это моя ошибка. Я просто не встречал такую женщину, как ты. Я вообще никого не искал, хотя наверняка стал бы искать, если бы знал, какую радость и утешение ты мне принесешь.

У Финч от волнения перехватило горло.

Очень медленно он наклонился к ней и поцеловал. Сначала поцелуй был страстным, но сдержанным, однако вскоре Росс уже не мог с собой совладать. Финч впилась пальцами в его спину, с готовностью отвечая на поцелуи.

На миг оторвавшись, он посмотрел на нее пугающим взглядом, но тут же принялся целовать снова.

– Нет, – с трудом проговорила Финч, почувствовав происходящую в нем внутреннюю борьбу. – Нет. Ты не хочешь, чтобы я была твоей – из-за страха стать уязвимым.

Он замер в полной неподвижности. У Финч перестало биться сердце, она не могла говорить, не могла дышать, не смела даже смотреть на него.

– Ты прочитала мои мысли, – наконец сказал Росс. – Ты заглянула мне в душу. Возможно, в другое время, в другом месте... Мы не всегда владеем тем, что хотим. А то, что мы хотим, иногда кажется соблазнительным только потому, что оно совершенно недоступно.

Его слова ранили ее сердце, но она не подала виду.

– На свете нет другой такой, как ты, Финч. Но обстоятельства против нас. Я попытаюсь кое-что рассказать тебе о том, что происходит, но не слишком много – чтобы не подвергать тебя опасности.

То, чего я жду, – это символы королевской власти. Они имеют такое же значение, как корона при коронации. Собранные вместе, эти фрагменты представляют собой сокровище, которое в неком отдаленном королевстве наследник престола предъявляет народу в случае смерти монарха, что воспринимается подданными как знак одобрения со стороны богов. Проводится торжественная церемония, и этот объект – если он находится в руках преемника – вселяет спокойствие в сердца людей. Если же его не будет – может начаться мятеж, даже гражданская война, в которой погибнут тысячи людей. А если священный символ окажется в руках другого претендента, то люди могут решить, что трон по воле богов перешел к этому человеку.