Простые радости - Камерон Стелла. Страница 56

– Что-то не так? – спросил Роман.

Феникс почувствовала, что, сам того не заметив, он вызвал недовольство Зельды, в темных глазах которой промелькнуло какое-то нехорошее выражение.

– Все мужчины одинаковы. Им нельзя доверять. И ты, Феникс, не должна доверять ему тоже. Спи с ним, но не доверяй ему.

Роман рассмеялся.

Зельда показала пальцем на Романа:

– Ты, я думала, не похож на других. Но, оказывается, ты такой же. Тебе интересна только одна или… две вещи на свете: трахаться и напиваться.

– Зельда, – воскликнула Феникс, встряхнув ее за плечи. – Что с тобой?

– Теперь вы видите, с чем мне приходится мириться, – сказал Морт. – А все из-за того, что мы с Леном замерзли и нам необходимо было согреться.

– Налакались, – сказала Зельда. – Они сидели у дорога и пили. Затем в таком состоянии они приехали сюда.

– Они не в себе. – Феникс быстро обратилась к Роману: – Так и должно быть. Они бы никогда. Зельда, где Роза?

– Играет на рояле.

– Но…

– Где рояль? – мрачно спросил Роман. – Вы его перекричали. Здесь все не в себе.

Феникс вывела его из кухни и по коридору, оклеенному обоями с розовыми кустами, повела на звук белоснежного рояля Розы.

Войдя в комнату, она сначала увидела не музицирующую хозяйку, а Евангелину.

Феникс так резко остановилась, что Роман наступил ей на ноги. Она тихо вскрикнула от боли.

– Извини, – сказал он, хотя в голосе его не звучало никакого извинения. – Тебе не нужно было так резко тормозить.

Пытаясь сдержать слезы, она протянула руку Евагелине:

– Ты… ты в порядке, Евангелина, ты вернулась, и ты в порядке.

Музыка все лилась и лилась.

Евангелина, чьи тонкие каштановые волосы мягко ниспадали на плечи, сидела на одной из чудесных, украшенных цветами кушеток Розы.

– Вы бы не говорили, что вы в порядке, выстрадай вы столько, сколько я, – сказала она Феникс. – Не будь я начеку, меня бы здесь вообще не было.

Феникс взглянула на Розу, которая сидела за роялем как будто ничего и не произошло. Насти стоял рядом с ней, не поднимая ни на кого глаз.

Лен, глупо улыбаясь, с обожанием смотрел на Феникс.

– Евангелина всего лишь раздражена, Феникс. – Нелли откинулась на кушетку. – Не принимай к сердцу ничего из того, что она говорит.

– Шок, – произнес Роман. – Она рассержена и шокирована.

– Вы не знаете, кто я, – заявила Евангелина. – Никто из вас. Для вас я просто-напросто никчемное существо, живущее милостынею.

Музыка резко оборвалась.

– Нет, Евангелина, – быстро и с уверенностью сказала Роза. – Что заставило тебя говорить подобное? Почему? Я не могу обойтись без тебя.

– Тогда прекрати играть на этом чертовом рояле.

– О! – Роза поднялась на ноги. – Ты же знаешь, ты не должна ругаться.

– Существует такое множество вещей, которых я никогда не делала, что я могу прямо сейчас начать их делать. Жизнь так переменчива. Сегодня здесь, завтра там. Вот что мы собой представляем. Carpe diem [2]. Ты знаешь, что это значит, Роза?

Роза, в беспокойстве, слегка нахмурилась.

– Хватай сегодняшний день, – провозгласила Евангелина. – Пользуйся им, пока можешь. Суши сено, куй железо, пока горячо. Не позволяй никому себе мешать.

– Не слишком-то красиво звучит, – сказал Лен и икнул.

– Заткнись, Лен Келли, – сказала Евангелина. – Ты пьяница. Согревался, пока искал меня. Но не из-за холода. И убирайся вместе со своим обтянутым кожей скелетом.

– Евангелина! – Роза с размаху села на стул у рояля. Насти слегка помассировал ей плечи, и постепенно ее холодные глаза потеплели.

– Меня похитили, – сказала Евангелина, зардевшись. – Часы. Многие часы возил меня этот сумасшедший.

Роман вцепился в локоть Розы, а затем сел рядом с Евангелиной:

– Он снял свою маску?

– Да.

Феникс подняла руки ко рту.

– Как он выглядит? – спросил Роман.

Евангелина вся напряглась.

– Как ты, Евангелина? – спросила Феникс, сильно волнуясь. – Как ты себя чувствуешь? Этот сумасшедший что-нибудь с тобой сделал? Он – тронул тебя? Он с тобой это сделал?

Роза разрыдалась.

– Сделал, да, дорогая? – Нелли подняла тяжелую прядь волос Евангелины. – Тебя отвезти к врачу? Или позвать его сюда?

– Именно это мы и сделаем, – быстро сказала Роза. – Мы пошлем за доктором Перси. Он сразу же придет.

– Мне не нужен доктор Перси. Мне нужно только немного любви и сострадания. И капельку внимания.

– Евангелина, – произнесла Феникс, чувствуя себя виноватой. – Я не собираюсь притворяться. Я очень боялась сообщения, что тебя нашли мертвой, и…

– Прекрати! – Роза закрыла лицо руками.

– Возьми себя в руки, Роза, – резко сказала Евангелина. – Ты ведешь себя как ребенок.

– Я боялась, что ты мертва, – продолжала Феникс. – Этого же боялся и Роман. Мы все в состоянии шока. Объясни пожалуйста, что произошло?

Евангелина взглянула на Феникс так, будто хотела разглядеть ее изнутри:

– Вы должны очень захотеть узнать это.

Феникс прижала руку к груди:

– Я очень хочу это знать.

– Это произошло по твоей вине. Он угрожал всем нам, но это именно ты привела его сюда.

Страшная слабость охватила Феникс.

– Часы в машине и неизвестность, выживу ли я или умру. Carpe diem. Больше никогда не буду откладывать на завтра то, что могу сделать сегодня.

Феникс покачала головой.

– Это просто пословица, – хмыкнул Лен. – Застывшая фраза.

– Тебе следовало бы заткнуться, – поджав губы, сказала Нелли.

– Собирался разделаться, – произнесла Евангелина, освобождая свои волосы из пальцев Нелли. – Он собирается разделаться со всеми нами, но на закуску он оставит Феникс. Вот это он сказал. Мы еще пожалеем обо всем, но больше всех пожалеет она. Он сказал это тоже. Он повторял это снова и снова. Он сказал, что собирается заставить вас пожалеть о том, что вы появились на этот свет. Он говорил такие ужасные вещи, что я просто не хочу их повторять.

– И не повторяй, – спокойно сказал Роман. – Насти, я думаю, наступило время обратиться в полицию.

– Не могу не согласиться с тобой.

– Подождите, я еще не закончила, – взорвалась Евангелина. – И я скажу все, что хочу сказать. Если бы ему не пришлось пойти в туалет, он, возможно, сделал бы кое-что из того, о чем он мне говорил. Он направился на газозаправочную станцию и связал мне руки. – Она протянула руки, чтобы показать красные отметины. – Я подождала, пока он войдет внутрь, а затем мне удалось развязать узел. Я побежала, и мне удалось остановить грузовик. Вы можете себе это представить? Евангелина Джоунз ловит грузовик, как какой-то бродяга?

Все молчали.

Евангелина вытерла глаза носовым платком, затем бросила его Феникс:

– Он собирается развлечься с тобой. Именно это он все время повторял. Он собирается заставить тебя раздеться и ползать перед ним на коленях…

– Хватит, – прервал ее Роман. – Нелли, почему ты не отведешь Евангелину в ее комнату?

– Он собирается заставить тебя делать то, что он пожелает, затем связать тебя…

– Успокойся!

Евангелина открыла было рот, но передумала. Краска залила ей лицо.

– Извини, – сказал Роман. – Ты вне себя. Насти, ты не налил бы леди немного бренди?

– Я не притрагиваюсь к крепким напиткам, – почти прошептала Евангелина. – Я уже успокоилась. Этот… эта тварь. У него довольно-таки приятная внешность. Среднего роста. Темноволосый. Худой. Кареглазый. И эти ужасные очки.

– Упоминал ли он снова о бумагах? – спросил Насти. Казалось, Евангелина растерялась:

– Бумаги?

– Те, которые он просил у Розы.

Роза быстро ответила:

– Меня не спрашивали ни о каких бумагах.

– Нет, – сказала Евангелина. – Не было разговора ни о каких бумагах.

– Но ты говорила…

Роман движением головы остановил Феникс.

– Вот это мне удалось взять, – сказала Евангелина, доставая из кармана пышной юбки коричневый пакет, – он все время смотрел на него и говорил о Феникс.