Простые радости - Камерон Стелла. Страница 80

Лен подошел к Роману и остановился в дверях.

– Я должен тебе кое-что сказать, – произнес он, понизив голос. Он взглянул на двух женщин: они близко наклонились друг к другу, и Феникс слушала бесконечный поток слов Розы. – Это все из-за меня. Мне были нужны деньги, и я получил их от него.

Роман пристально посмотрел на Лена:

– У кого ты взял деньги?

– У Сакстона, – прошептал Лен. – По крайней мере, так он себя назвал. Он пришел ко мне и показал фотографию Феникс. Представился сыщиком, который занимается пропавшими людьми. Он предложил деньги за информацию, и я дал ее ему. Мне было как-то не по себе, но, клянусь, я не знал, что он намерен делать. Никогда ничего не слышал о нем вплоть до последней недели.

Роман вопросительно взглянул на него.

Розовые щеки Лена густо покраснели.

– Сакстон прислал еще деньги – большие деньги, которые должны были помочь мне забыть, что я вообще с ним когда-либо встречался. Предполагалось, что я возьму деньги и исчезну, только я не смог этого сделать. Я люблю этих людей. Не могу продать их – никого из них. И не могу сделать это по отношению к Феникс – особенно к Феникс. Она не знает об этом, но это так.

– Я знаю. – Роман быстро принял решение: – Я хочу, чтобы ты опустился на землю. Ради твоей собственной безопасности. Понятно?

Лен сглотнул:

– Думаю, да.

– Иди к Морту и Зельде и попроси у них комнату. Ты это сделаешь?

– Да. Да, знаешь, Евангелину похитил не Сакстон. Роман ближе пододвинулся к Лену:

– Откуда ты знаешь?

– Я видел, как это произошло. Ее захватили, да, но не так, как она говорила. Это был Веб. Я не знаю, что случилось с Сакстоном после того, как он вломился и начал угрожать Розе и Евангелине. Здесь были только они. Я думаю, что он, должно быть, ушел. Но Евангелина выбежала из дома и залезла в грузовик Веба. Он уехал с ней.

– И ты ничего не сказал об этом? – Роман вскипел от ярости. – Ты же искал, черт тебя возьми. Ты сделал вид, что охотился за похитителем вместе с Мортом!

– Именно поэтому я и взял с собой бутылку. Так как подумал, что если займу Морта ликером, он не заметит, что я не очень-то занят поиском Евангелины и Веба.

– О чем это вы болтаете? – внезапно спросила Роза. – Хоть мужчины и уверяют нас в обратном, я постоянно замечала, что они сплетничают гораздо больше женщин.

Феникс остановила пронзительный взгляд своих зеленых глаз на Романе.

– Не думаю, что следует обобщать, – сказала она, – но я обнаружила, что мне требуется довольно много времени, чтобы узнать точно, что представляет собой тот или иной мужчина.

Черт. Все время как маятник: он ощущал себя то глубоко несчастным, то беспредельно счастливым человеком. Он героически сражался за жизнь – свою собственную и жизнь этой женщины, но несколько произнесенных ею слов, обжигающий взгляд ее глаз – и он, мгновенно ослабевая, полностью оказывается в ее власти.

Феникс прошла по узкому каменному парапету. Теперь все зависело от ее скорости, если она хочет сделать то, что должна, до того, как Роман осознает, что она уже слишком долго находится в ванной.

Глядя прямо перед собой, она продвигалась по направлению к балкону над входной дверью «Белла Розы». Левой рукой она держалась за каменную балюстраду. Через несколько мгновений она была уже на балконе и стала дергать ручку двери на верхнюю галерею. Дверь очень долго не открывалась, но наконец ручка поверглась, и это произошло так внезапно, что Феникс почти упала на пол.

Она пришла в себя, оставила дверь открытой и поспешила в дом. Во всей этой истории есть человек, который до сих пор молчал. Веб – друг Евангелины, если, конечно, Феникс не ошиблась, и они очень близки. Роман, возможно, напугал тихого Веба так, что тот ему ничего не сказал. Но Феникс-то знает, как вызвать на разговор застенчивого человека.

Лен почти сразу же исчез после того, как приехали Феникс с Романом, и они не смогли оставить Розу одну. Хорошо, если Веб быстро расскажет все Феникс и она сможет тут же вернуться в комнату Розы, еще до того как Роман что-нибудь заподозрит.

Половина Веба была пуста.

Феникс выскользнула на улицу и побежала по тропинке, огибающей дом. Она пошла медленнее, когда увидела, что окна мастерской освещены.

По небу плыли облака, временами загораживая луну, отчего сад то освещался лунным светом, то снова погружался во тьму. Ветер донес до Феникс слабый запах нарциссов, запах, который только подчеркивал всю тревогу этой ночи.

Она отбросила волосы с лица.

Видимо, то, что она вышла из дома, было ошибкой. Ha-верное, лучше все-таки было следовать советам того, у кого в подобных делах было больше опыта.

Она осторожно пошла обратно, как вдруг заметила какой-то свет: он шел из дальнего конца дома.

Оранжерея.

Феникс колебалась. Роман уже, наверное, хватился ее.

Она снова побежалаи не останавливалась до тех пор, пока не оказалась около белой деревянной двери. Она перевела дыхание. Веб сидел на старом железном стуле и перебирал инструменты в садовом ящике. Она бросилась к нему:

– Привет, Веб! Рада тебя видеть. Нто произошло с Евангелиной? Полиция уже расспрашивала тебя?

Не отвечая, он продолжал возиться с ящиком.

Феникс подошла к нему еще ближе:

– Извини, Веб. Я совершенно не хотела вот так налететь на тебя, но мне пришло в голову, что ты, возможно, что-нибудь знаешь.

– Знаю что? – Он буквально выдавил из себя этот вопрос. При этом он не предпринял никакой попытки поднять голову.

– О Евангелине, – мягко сказала Феникс. Она стояла теперь уже прямо над ним.

– А что с ней?

Феникс замерла. Она не могла оторвать взгляд от его волос. Он красил их в рыжий цвет! У пробора они были светлее. Не серые, не белые, но какие-то светлые.

Она заметила его неподвижность. Они оба не шевелились, чего-то ожидая.

Внимание Феникс переключилось на ящик у ног. Не ящик, а большая коробка – коробка, набитая дорогим фотооборудованием.

– Я задал тебе вопрос, – произнес Веб. Его голос утерял ту неуверенность, которую Феникс ожидала услышать. – Что о Евангелине?

Он закрыл футляр внутри коробки, но она успела заметить, что в нем.

Веб резко обернулся и взглянул на Феникс:

– Не такая уж ты говорливая теперь, Феникс, да?

Она сделала шаг назад.

– Не беспокойся, – сказал он, поднимаясь. – Ты не уйдешь отсюда, если я не позволю.

Его маленькие голубые глаза под рыжими бровями просто сверлили ее. Чистые голубые глаза, без какого-либо дополнительного оттенка, голубые диски с черными точками зрачков.

– Цветные контактные линзы, – сказала Феникс внезапно задрожавшим голосом. Она снова взглянула на коробку и футляр – футляр, в котором было несколько пар очков с толстыми линзами. – Почему я не заметила этого? Я чувствую себя такой дурой.

– Ты ничего не увидела, потому что ничего и не ожидала увидеть, – сказал Руперт Сакстон. – Если бы эта идиотка Евангелина не решила защитить меня от всего мира, ты бы ничего не заметила и теперь. Не сомневайся. Я такдолго предвкушал эту встречу. Сейчас мы поедем в моей прекрасной черной спортивной машине. Ты ее помнишь. Это будет забавно.

– Очень забавно, – согласился неприятно знакомый мужской голос. – Итак, Отто прав, Ванесса. Наша маленькая Феникс совсем даже не кормит рыбок в заливе Эллиот.

Сэр Джеффри Фуллертон тяжелой рукой обнял Феникс за плечи и улыбнулся. Ей показалось, что она теряет сознание. Рядом с ним стояла графиня фон Лейден, все еще в том черном платье, в каком выступала по телевидению, но, правда, теперь уже не такая элегантная. Ее помада стерлась, губы были бледны и напоминали тонкий шов на ее поношенном лице, волосы же были затянуты в неаккуратный узел на затылке.

– Вы именно та женщина из клуба, – сказал Сакстон. – Та женщина, которая платила Евангелине за информацию о ней. – Он кивнул в сторону Феникс.

– Нет необходимости раскрывать наши маленькие секреты, Руперт, – сказала Ванесса. – Полагаю, вы Руперт Сакстон. И теперь не имеет значения, что вы говорите, – правда, Джеффри?