Как воспитать приют и мужа (СИ) - Белильщикова Елена. Страница 45

   Мама взвизгнула, отскакивая в сторону. Хотя это не спасло бы… Если бы не острие меча, которое уперлось между лопаток Мейсона. Ведь пока мама отвлекла внимание на себя, Юлиан успел подняться на ноги, пусть и покачиваясь. А еще – неслышно подобрать свой клинок.

   – Сдавайся, Мейсон, – прозвучало хрипловато. – Предлагаю в последний раз.

   – Оклемался? – усмехнулся Мейсон. – Значит, придется добить!

   Он хитро взмахнул рукой, и сфера огня полетела назад. Юлиан вовремя отпрянул в сторону, но был вынужден отвести меч. Магический удар пришелся по часам. Они разлетелись на мелкие осколки. А за секунду до этого я увидела, как упала последняя песчинка.

   Воспользовавшись, что в спину больше не упирается клинок, Мейсон резко развернулся.

   – У меня нет на тебя времени! Если упустить эту минуту, ничего не получится! –его голос дрогнул, будто вот-вот начнется истерика.

   «Всего минута. Нужно, чтобы Юлиан продержался всего минуту… но у него почти нет сил», – подумала я, напряженно наблюдая.

   Мейсон атаковал яростно, не думая. В Юлиана полетела череда ярких сфер. Отбить все – невозможно. Однако на то мой муж – и лучший боевой маг, чтобы полагаться не только на энергию. Он пригнулся от одного удара, увернулся от другого, а от третьего – ускользнул в сторону плавным, как у танцора, шагом… А потом Юлиан вскинул руку в ответ. Всего один крохотный шарик стремительно полетел к Мейсону.

   Тот не успел увернуться, получив им в грудь. Глаза закрылись, и тело обмякло. Мейсон упал на колени, а потом рухнул на пол. Как убитый, если бы не резкий всхрап. На всякий случай Юлиан сковал магическими путами, а потом бросился ко мне и Энни.

   Я даже не запомнила, как ослабевали магические путы. Как Юлиан поддерживал меня, помогая подняться на камне. Только то, как мы безумно прижимались друг к другу, срывая короткие жадные поцелуи. Такие страстные, чтобы сказать, как сильно испугались друг за друга. Не словами. Я суетливо проводила ладонями по его лицу и волосам, чувствуя кровь. А он, казалось, и не замечал. Лишь смотрел на меня блестящими глазами, как на величайшее сокровище.

   Отстранившись, Юлиан подхватил на руки Энни. Он прикрыл глаза, собираясь использовать магию. Между бровей залегла морщинка.

   – Ты потратил слишком много, – я накрыла его ладонь своей мягко, но непреклонно. – Лучше я.

   Моя рука легонько опустилась на лоб Энни. Прикрыть глаза, шепнуть заклятье, направить магию – это уже давно стало так же естественно, как дышать. Закончив, я с тревогой посмотрела на дочь. Ее ресницы вздрогнули. Она сонно заморгала, оглядываясь по сторонам.

   – Мама? Папа? – пробормотала Энни. – Где?..

   – Все хорошо, мы в безопасности, не бойся, – прошептала я, гладя ее по волосам.

   На минуту мы замерли так. Втроем. Рядом. Энни притихла в кольце наших объятий, а я и Юлиан прислонились друг к другу лбами. Кое-как осознав, что все позади, мы отстранились.

   Мама замерла за решеткой в одной туфле. Подойдя, я прикоснулась к замку, чтобы разрушить заклятье. Спустя пару минут стараний оно поддалось. Выйдя, мама пнула спящего Мейсона носком туфли.

   – Что теперь будет… с этим? – ярко накрашенные красным губы презрительно скривились.

   – Отдадим городской страже. В последние месяцы в этих местах пропадали люди. Иногда находили тела с магическими символами, вырезанными на коже, – рассказал Юлиан. – Похоже, Мейсон долго искал способ получить могущество.

   – И бессмертие, – я задумчиво посмотрела на Мейсона, поудобнее перехватив Энни на руках. – А теперь из-за своей же глупости отправится на казнь. Вот и вся вечная жизнь.

   – Куда ему вечную? – усмехнулся Юлиан. – Если он и с обычной не разобрался, зачем жить. Не считая жажды власти, чтобы забить пустоту.

   Наши взгляды встретились, и я тепло улыбнулась. Ведь сейчас, рядом с мужем и дочкой, особенно ярко почувствовалось, что есть кое-что гораздо важнее любого могущества.

***

   Перед тем, как открыть для мамы портал на Землю, мы решили устроить прощальный вечер. В саду возле замка накрыли стол со сладостями и закусками.

   Неподалеку раскинули плед прямо на траве. Энни устроилась там, вертя в руках цветы. Пыталась сплести веночек для тряпичной куклы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   Я замерла в отдалении, наблюдая. На губах заиграла теплая улыбка.

   Мимо проскользнули служанки, принеся еще пару тарелок с нарезанными фруктами. А когда они ушли, ко мне практически подкралась мама.

   – Эля, нам нужно поговорить, – заявила она.

   Я вздрогнула от неожиданности. И от этого напряженного тона.

   Мама взяла меня за руки, подводя к столику. Она уселась в одно из плетенных кресел, расправляя на коленях пышное платье в мелкий цветочек. На лицо упала тень от шляпки. На вид – обычная литорийская аристократка, если бы не земной яркий маникюр. Правда, немного облезший за время наших приключений.

   – Как сложно придется Энни… – издалека начала мама. – Этот мир – не лучшее место для ребенка. Здесь же даже школ нормальных нет.

   Я напряженно выпрямилась в кресле напротив, возразив:

   – Зато можно нанять учителей. В том числе и тех, которые научат пользоваться магией.

   – И толку от этой магии? Одни беды! Думаешь, этот Мейсон был единственным психом? Вдруг на нее однажды нападет еще какой-то чокнутый маг? Об этом ты подумала?

   – А вдруг на Земле ее сбила бы машина? Или мы попали бы в авиакатастрофу? В каждом мире – свои опасности! – парировала я. – И вообще, толку об этом говорить.

   Повисло недолгое молчание. Мама взяла со стола тканевую салфетку, комкая в пальцах, а потом снова подняла взгляд.

   – Элечка, ну, не место тебе здесь. Другой мир, ни единой родной души. Давай вы переедете на Землю. Ко мне. Будем жить все вместе. С Энни я всегда помогу, не чужой же человек. А Юлиан… ну, если любит, пойдет за тобой куда угодно. А нет – значит, не такая и любовь!

   Мама собралась сказать что-то еще, но так и замерла с приоткрытым ртом. Ведь я резко вскочила из-за стола, отрезав:

   – Не смей так говорить о моем муже!

   – Солнышко, я жизнь прожила! – она драматично приложила ладонь к груди. – И этих мужчин знаю. А что, если через год-два найдет какую-нибудь местную ведьму? А ты тут одна, с ребенком на руках…

   – Мам, почему тебе так сложно поверить, что у меня может быть все хорошо? – я зло подалась вперед, опираясь ладонями на стол. – Что я могу быть счастлива.

   Мама обиженно вскочила следом. Отчаянно, будто сама не веря, она выпалила:

   – Да потому что ты не справишься без меня!

   – Но справлялась эти годы! Я выжила в чужом мире. Нашла в нем свою любовь. Пережила столько, что тебе и не снилось, когда за нами охотился сам император! А я не сломалась. И вместо того, чтобы плакать в подушку, открыла приют для сирот, которые нуждаются во мне. Понимаешь, мама? Моя жизнь здесь – не пустая, – жестко отрезала я, гордо выпрямляясь. – А ты пытаешься привязать меня к себе, потому что в твоей нет ничего кроме сериалов, журналов и посиделок с подружками.

   На каком-то этапе моей прочувствованной речи у мамы задрожали губы, но потом она забыла даже расплакаться. Только растерянно, как потерявшийся ребенок, развела руками.

   – Но у меня никого нет! Сижу дома одна, как дура! Папа вечно в разъездах по работе! А твоя сестра мне даже не звонит после той ссоры, когда уехала! Жить нормально я ей, видите ли, не давала! – мама фыркнула. – И мой брат тоже! Столько лет – ни одного звонка, ни единого слова!

   С моих губ сорвался обреченный вздох. Подойдя ближе, я взяла ее руки в свои. Так, как сделала бы с любым из воспитанников приюта.

   – Так позвони ты ему. Первая. Мама, ты взрослая, – заговорила я мягко, но непреклонно. – Хватит ждать, что весь мир побежит выполнять твои капризы. Хватит ждать чуда. Ты сама можешь его создать, слышишь? Своими руками. Только стань немножко сильнее, и тогда мир пойдет тебе навстречу. Я же смогла выжить даже в чужом.