В интересах государства. Дакия (СИ) - Хай Алекс. Страница 50

— К своим. Вам здесь тоже лучше не торчать слишком долго. Папа Янко — человек достойный, но не все его прихвостни могут похвастать тем же. Шевелитесь, ребят. Я не шучу.

Собственно, собирать нам было нечего. Аня шустро подтянула шнурки на ботинках, и мы поспешили за Желудем.

Он успел переодеться — избавился от кепки и сменил футболку на ярко-оранжевую рубашку. Да уж, совсем неприметно. Впрочем, мы сейчас представляли собой весьма странную компанию, а за возможность принять душ я был готов убить.

К моему удивлению, Желудь не вывел нас на поверхность, а завернул в очередной тоннель. Где-то совсем близко проходили пути метрополитена — мы слышали характерные звуки, да и в стены отдавался бой колес о рельсы.

— К своим — это куда именно, изволь уточнить, — не унималась Аня. Видать, встала не с той ноги и хотела сцедить на кого-нибудь накопившуюся за ночь желчь.

Желудь замедлил шаг и, глядя на нее вполоборота, улыбнулся.

— По-хорошему, тебя там и вовсе быть не должно, лапушка. Прикуси язык и не нервируй меня. Ночь была сложной.

Макс и правда выглядел измотанным, словно уже больше суток и не садился. Впрочем, примерно понимая специфику его деятельности, такой сценарий был вполне реальным. Осталось понять, кем были эти “свои” и как это могло помочь.

Мы попетяляли по подземным ходам, несколько раз выходили на станции-переходы, а затем явно удалились от метрополитена. Ходы здесь были просторнее, но и расстояния стали более ощутимыми. Судя по всему, мы уходили прочь из центра города.

— Почти пришли, — улыбнулся мне Желудь. — Кстати, насчет Папы Янко. Усвоил что-нибудь полезное?

— Интересное знакомство.

Распространяться о деталях я не стал. Не было сил, дыхалка сорвалась от долгого перехода, да и вообще этим утром, казалось, у всех настроение оказалось скверным. Единственное, что утешало — это поток свежего воздуха, дувший мне в лицо. Вскоре в конце туннеля загорелась белая точка, и сам ход пошел на подъем. Мы выбирались на поверхность.

— Глаза берегите, — предупредил Макс. — Отвыкли от света. Будет неприятно.

Сам он предусмотрительно выудил из нагрудного кармана солнцезащитные очки и надел их еще в тоннеле. Я приставил ладонь ко лбу, надеясь, что козырек поможет защитить глаза.

Помогло не особо. Зато мы выбрались на один из холмов и застали рассвет над Букурештом. Солнце золотило противоположный берег реки, где раскинулся старый город. Несомненно, свой шарм у столицы Дакии был, просто, видимо, она оказалась не в моем вкусе.

— Нам сюда, — Желудь указал на старое промышленное здание из красного кирпича.

Мы с Денисовым переглянулись. Сооружение походило на старинный завод — у нас в Петрополе в таком стиле строили в начале прошлого века. Очень много подобных построек располагалось вдоль Невы на Выборгской стороне.

Несмотря на ранний час и едва забрезживший рассвет, на первом этаже в высоких окнах горел свет. Макс поправил кепку и направился прямиком к распахнутым воротам. Мне в глаза бросилось, что весь забор был полностью изрисован красивыми граффити. Не гопарской мазней, а настоящими картинами, словно расписывать это пространство приглашали художников.

На территории все оказалось не менее впечатляющим. Каждый сантиметр стен заборов, бетонных конструкций и всего, что не было кирпичным, красовался росписью.

— Это что, какой-то центр уличного искусства? — спросил Денисов, пялясь на граффити.

Желудь покачал головой.

— Не совсем, но близко. Здесь собирается молодежь, которой нечем занять себя на улице и у которой нет денег на наркоту. Ну или достаточно мозгов, чтобы не связываться с этим дерьмом. Это Цеха Магнуссена, — с нескрываемой гордостью представил завод агент. — Когда-то здесь было крупное производство, но после Австро-дакийской оно обанкротилось. Станки разграбили и вывезли еще в войну, а здание осталось. Город спорит с наследниками за эту землю уже многие десятки лет. Чтобы Магнуссены смогли ее продать, сперва они должны заплатить по всем долгам, а таких сумм у них нет. Бесплатно передавать городу это добро они не хотят, а у городской управы нет денег ее выкупить. Здание, считай, бесхозное. Но власти объявили его историческим памятником, так что даже переоборудовать его нельзя.

— Такая красота — и ветшает, — угрюмо отозвалась Аня.

— Ветшает, как же! Строили-то в старые времена, когда все, что возводилось, делали на века. Ничего ему не сделалось. Еще сотню лет простоит!

Желудь подвел нас к боковому входу в небольшой отдельный флигель. Двухэтажный, из такого же красного кирпича, он выглядел обжитым. Кажется, на окнах даже были занавески. Да и крыльцо со свежеокрашенными перилами выглядело даже слишком уж аккуратно для такого места.

— Добро пожаловать в Букурештское управление Тайного Отделения, — шепнул наш проводник и осклабился. — Впрочем, официально нас здесь не существует.

Ну еще бы. Тем не менее все всё знали и понимали. Желудь вытащил из-под футболки шнурок, на котором обнаружилась маленькая связка ключей и медальон с ликом Богоматери. Интересный набор, да и сам парень, конечно, был колоритным. Повозившись с замком, он отворил дверь.

— Прошу внутрь. И быстро. А ты, девица, веди себя тихо и рта лишний раз не открывай. Мы сидим в самом низу, а сверху обычно нард устраивает вечеринки или просто вином заливается. Так что шагайте тихо, у народа наверняка похмелье.

Да уж, нашли схрон для Тайного отделения…

Крадучись на цыпочках, мы вошли в темный коридор. Дышать было нечем, и ночлег у Папы Янко сейчас показался мне прогулкой по морскому побережью. Здесь было накурено так, что можно было повесить топоры целой бригады дровосеков. Воняло испарениями дешевого вина, кажется, кисло тянуло рвотой и забродившими фруктами.

Я не выдержал и поморщился. Желудь понимающе улыбнулся.

“Вот потому нас до сих пор и не нашли”, — он усмехнулся в моей голове. — “Внизу, в подвале раньше была репетиционная база местных рокеров. Рокеры сторчались и оказались на городском кладбище, а традиции местной публики никуда не делись. Нищая богема отдыхает громко. Мало кто догадается искать нас в таком месте”.

“Весьма гостеприимно, ага”.

“Понимаю, местечко не для рафинада вроде вас. Но здесь, простите, и не Петрополь…”

Это я уже понял. Да уж, даже в прошлой жизни в старом мире у меня не было таких приключений. Хотя социальный статус и финансовое положение, можно сказать, обязывало. А тут графский наследник шарится по подвалам и разгребает ногами пустые бутылки.

Зато максимально близко к народу.

Нашей задачей было максимально тихо прокрасться мимо спящих людей. Желудь жестами объяснил, что спуск в подвал находился в соседнем помещении. Мы аккуратно ступали по грязному полу, выстланному скрипучим деревянным настилом. Приходилось смотреть в оба, и света, что лился из мутных грязных окон, отчаянно не хватало.

“Господь всемогущий, это когда-нибудь закончится?” — ворчала в моей голове Грасс.

“Мне казалось, ты к такому привычна”.

“От ТАКОГО я устала еще в Петрополе, Миш. Надеялась, что хотя бы в этой поездке развеюсь”.

Ну извини, Анют. Я тоже к такому не готовился. Интересно, а педант Корф знал, где обитают местные агенты?

Мы как раз проходили мимо разложенного дивана, на котором сплелись пять или шесть пьяных тел. Размалеванные девушки в количестве двух штук — у одной в руке была недопитая бутылка вина, лежавший голым огузком кверху парень, дама постарше — пожалуй, единственная, сохранившая одежду.

Когда я проходил мимо, мешанина из рук, ног, одежды и пледов зашевелилась, и оттуда выползла лохматая мужская голова.

— Проклятье, — выругался он на чистейшем русском языке, чем привлек мое внимание и заставил остановиться.

Мужик выбрался из-под пледа и, продемонстрировав объемное пузико, уставился на меня в немом удивлении. Мы с Костей застыли, пялясь на него примерно с таким же выражением на лицах.

Вот уж кого я точно не ожидал встретить в таком месте.