Кевларовые парни - Михайлов Александр Георгиевич. Страница 15

— Интересно, откуда такая информация?

— Да в Инспекторском управлении чего только не придумают! Валяй дальше. — В.И. прикурил от одной сигареты другую.

«Наряду с этим среди некоторых слоев населения высказываются недоверие и опасения по поводу введения чрезвычайного положения…»

— Вот это ближе к телу!

«ГКЧП, к сожалению, пришлось столкнуться и с серьезным противодействием, прежде всего со стороны высшего звена российского руководства. Оно распространяет призывы, обращения и лозунги, ориентированные на конфронтацию и затягивание политической игры, но не содержащие заботы об участи трудящихся, о выводе страны из состояния разрухи…»

— А что раньше думали? — В.И. мотает головой. — Кто же так просто власть отдает, пусть даже на отдельно взятом клочке земли? Поехали дальше.

«С учетом изложенного органам госбезопасности в нынешней обстановке необходимо принять все исчерпывающие меры по безусловному выполнению решений ГКЧП, обеспечивающие полный контроль за развитием ситуации на местах…»

— Вот так. Понимаешь, контроль надо усилить, а Адмирал Медведя на крыше забыл. Вопрос: за каким хреном собирали? Эту шифровку прочитать? Я сейчас прошелся по кабинетам — народ в домино режется. Никогда в этих стенах столь почтенную игру не видел.

— Тебе не кажется, что все происходящее — это какой-то абсурд? «Путч», «заговор»… Сейчас мужики с периферии звонили. Что там у вас происходит, спрашивают. У них тишина. А здесь войска ввели, но задачу не поставили… Ты веришь, что Крючков с командой без санкции Генерального что-либо могли предпринять? Полнейший бред. — Олег кладет шифровку в папку.

— Путч — это когда командиру батальона вдарит в голову идея захватить власть в стране. Но когда во главе всего вице-президент, а дела по нулям… Наш-то каким боком там оказался? Ты же вроде поближе знаешь Крючкова? Мне кажется, Владимир Александрович без санкции генсека чихнуть не может. А Язов? Военный человек этого ранга и авантюризм высочайшей степени — явления несовместимые. А остальные? Прирожденные царедворцы, по определению не способные на решительные поступки. Потому и нерешительность. У них один принцип — лучше быть головой у мухи, чем жопой у слона. Хотя все, что происходит сейчас, — это симптом… Видно, Генеральный дал задний ход, и вся команда — словно голая на плацу. По закону любой боевой операции, если вывести войска из казарм и не поставить задачу, то через три, максимум четыре часа войска будут деморализованы. А тут танки, баррикады какие-то, и все стоит. Бред. «Эхо Москвы» надрывается по поводу штурма Белого дома, а у «Макдональдса» очередь как ни в чем не бывало. Кому там, интересно, голову напекло? Кстати, ты знаешь, что, кроме нас, никто уже не работает?

— То есть? — Олег который уже раз за вечер кипятит чай. Фанеровка журнального столика не выдержала тепловой нагрузки. Она вспучилась, обнажив дээспэшную основу.

— Все по домам разошлись. И милиция, и МУР, и БХСС. Ты посмотри на Дом Два. Там, кроме окон дежурных служб главков, все окна черные.

— А мы чего отсвечиваем?

— А чтобы было, на ком оттоптаться. — В.И. пессимистичен, в такие минуты он склонен к откровенности и философским размышлениям. Олег не ошибся.

— Черт знает, что происходит. Ты посмотри: государство, в котором донос был главным рычагом управления, вдохновенным трудом при единодушном одобрении возводили все — а виноваты те, кому то же самое государство приказало всю эту «документацию» беречь пуще глаза. Кто всегда громче всех кричал «Держи вора!», а теперь кричит «Долой КГБ!»? Зашаталось здание, появилась возможность самому к кормилу, в смысле, к кормушке прорваться, личной власти кусок ухватить. Прорвется — все равно спецслужбы восстановит, под собственные надобности. Человечество еще не придумало государственного устройства без подобной структуры, но сейчас это неважно: даешь власть! Только как до нее, высокой, добраться? А по спинам. Спины же с удовольствием подставит толпа: ей враг нужен, чтобы на него все свои низости списать… Кто кричит громче всех «Уничтожить архивы!»? Да те «пчелы», которые в эти архивы столько натаскали, что у них теперь спины зябнут от одной мысли, что будет, когда сограждане узнают, какой «мед» они носили в общественный улей. Теперь стали такими чистыми, такими борцами… Ладно… Авось напишут новые люди для нас другие законы, утвердят нам другие функции, займемся мы наконец своим непосредственным делом. Отечественного дерьма нам до смерти выгребать хватит. И с зарубежными «друзьями» не все чисто: что-то я не слыхал, чтобы они там бюджет спецслужб урезали… Ладно… Но вот ты знаешь, почему вчера у ребят захвата не получилось? «Объект» — между прочим, из «новых», из «чистых» — таскал за собой бригаду наружки по городу, загонял до потери пульса — и оставил с носом возле Белого дома. А сам там же, в толпе… Такая вот объективная информация. Как жить порядочному человеку, которому она известна? Мы, по определению, призваны служить государству. Нас заставляют обслуживать «текущий момент». Не согласен — долой. Как жить? Подумай — для самоопределения…

— Кстати, чем история со вторым захватом на Веерной закончилась?

— С Лицедеем?

— Да.

— А я не сказал? Да так же — объект таскал, таскал наружку да и привел туда же… к Белому дому.

— Что, и Лицедей стал защитником демократии?

— Да еще какой! Водки машину пригнал, жратвы. Но самое поганое, что парня из «семерки» расшифровали в толпе. Услышали, что станция зашипела, чуть не разорвали. И рацию отняли, и удостоверение. В общем, скандал. Теперь придется объясняться, как он там оказался… Не потащишь ведь разработку туда. Что ни скажи, все равно не поверят. Там у всех крыша на боку.

— Совсем народ ума лишился. Не живется спокойно…

— Спокойно не будет. Читай новый опус.

«В связи с обострением обстановки в г. Москве — столице Союза Советских Социалистических Республик, вызванным невыполнением постановления Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР № 1 от 19 августа 1991 года, попытками организовать митинги, уличные шествия и манифестации, фактами подстрекательства к беспорядкам, в интересах защиты и безопасности граждан в соответствии со статьей 127(3) Конституции СССР постановляю:

1. Объявить с 19 августа 1991 года чрезвычайное положение в г. Москве.

2. Комендантом города Москвы назначить командующего войсками Московского военного округа генерал-полковника Калинина Н.В., который наделяется правами издавать обязательные для исполнения приказы, регламентирующие вопросы поддержания режима чрезвычайного положения».

— Для введения чрезвычайного положения и комендантского часа минимум пять суток надо. Сейчас такая неразбериха начнется. Ни пропусков, ни фильтрационных пунктов. Профессионалы хреновы, — бросив очки на стол, прокомментировал В.И.

Однако оценки происходящего не были столь однозначными. «Отмороженный» раз и навсегда Дед бурлил, как самогонный аппарат. Шуму много, вони много, но из носика змеевика капает в час по чайной ложке. Многие в складывающейся ситуации смотрели на это бурление если не с удивлением, то с интересом. Нет, это не было созерцанием в состоянии медитации, просто большинство оперов, отложив свои дела на потом, пытались вникнуть в суть происходящего, задавшись риторическим вопросом русской интеллигенции: «Что делать?»

— Что делать, что делать! — кипятился Дед. — Летом варенье варить, а зимой его есть!

Несмотря на не меньшую риторичность ответа, опера тушевались. Глубокий философский смысл, выраженный классиком, только поднимал Деда в их глазах.

Прозрев к исходу вторых суток, Дед перестал задумываться над дальнейшим ходом политических событий.

— Да куда они денутся с подводной лодки!

Кому адресовалась эта фраза, было не ясно. Но прозорливость Деда, неоднократно доказанная, заставляла многих прислушиваться к нему с чувством плохо скрываемого оптимизма.

Трактовать сентенцию можно было по-разному.

Существовало несколько версий.