Первая зима (СИ) - Атаманов Михаил Александрович. Страница 9

Навык Тяжёлая Броня повышен до двенадцатого уровня!

Навык Наездник на Чудовищах повышен до двадцать первого уровня!

Твою мать! Больно же!!! От тяжких ударов у меня едва не сломалась удерживавшая щит левая рука. Несколько пуль всё же пробили сделанный из панциря гигаварана крепкий щит и ударили мне в грудь. Титановые пластины (нужно будет сказать спасибо Эдуарду Самарскому за работу над моим доспехом!) выдержали, хотя меня самого от ударов чуть не сбросило с седла. Те не менее, я сумел отдать приказ, и Глыбы не стало — Болотная Хозяйка одним прыжком преодолела разделявшее расстояние и сомкнула страшные жвала на шее человека, после чего сразу четырьмя лапами обхватила ездового ящера Глыбы, подняла визжащую от страха и боли стайную гончую и впилась в плоть.

Крысы тоже не спали и вступили в бой. Слабые и малые, они давили числом, нападая сразу двумя-тремя десятками на одну цель. Морок сообразил первым, чем грозит продолжение битвы, на месте развернул своего скакуна и пришпорил ездового ящера. И единственный из всех наших противников успел уйти, издалека сыпля в мой адрес проклятия и угрозы. Остальных «Новых Фараонов», как и всех их стайных гончих, смела волна зубастых и очень голодных крыс. Они словно пираньи впивались своими острыми зубами в плоть и отрывали куски от жертвы. Через минуту всё было кончено. Не осталось даже костей. Напоминанием о скоротечном бое служила лишь практически заполнившаяся шкала прогресса до следующего уровня, да обнаруженная мной рация, выроненная или выпавшая в лут с одного из противников.

Рацию я взял с собой, после чего снова вскарабкался на заметно воодушевившуюся после сытного обеда Болотную Хозяйку. Нужно уходить! До спасительного барьера оставалось ещё очень далеко, а разъярённый Морок в любой момент мог вернуться с подкреплением. Я осмотрелся по сторонам, но не заметил своей длинноухой спутницы. Позвал Аниту Ур-Вайе, но девушка почему-то не откликнулась. Сердце сжалось от предчувствия беды. Я снова спрыгнул с Болотной Хозяйки и попытался по следам на мокрой земле отыскать свою невидимую спутницу. Тело Охотницы обнаружилось шагах в двадцати от места сражения.

Навык Выслеживание повышен до двадцать третьего уровня!

Получен тридцатый уровень персонажа!

Получите награду: три очка навыков и одно очко мутации (суммарно накоплено семь очков).

Сперва я подумал, что моя лежащая без движения на голой земле подруга мертва, но Анита Ур-Вайе вдруг застонала и выпала из невидимости. Я сумел рассмотреть её раны. Два пулевых ранения, оба в живот. Плохо… Полоска жизни Охотницы упала в красную зону и балансировала на уровне семи-восьми процентов. Я поднял оказавшуюся удивительно лёгкой девушку на руки и понёс к Болотной Хозяйке. Анита открыла глаза, осмотрелась и усмехнулась сквозь боль.

— Настолько всё плохо, что решил скормить меня жуткому восьмилапу?

— Если у тебя остались силы шутить, значит, выживешь, — усмехнулся я ей в ответ.

— Выживу, конечно. И не такие раны получала на охоте. В моей напоясной сумочке лечебная мазь и эликсиры. Открой сумку, у меня пальцы что-то не слушаются. И отыщи мой охотничий лук, обронила его где-то. Без своего оружия я не уйду, это несмываемый позор для любого шерха.

Пока я искал потерянное оружие Аниты и колчан со стрелами, девушка уже стянула верх своего тёмного облегающего костюма и, не стесняясь своей частичной наготы и моего присутствия, самостоятельно обрабатывала раны. Я помог наложить тампоны и сделать повязку. После чего посадил Аниту на спину восьмилапа и сам уселся рядом. Нужно было действительно спешить, пока Морок не вернулся.

— Сержант, мне холодно. Очень холодно. Обними меня и согрей своим телом.

Голос раненой длинноухой спутницы показался мне каким-то неестественным, тем не менее я выполнил просьбу девушки и обнял её. Но поскольку Аниту всё равно колотило от озноба, я достал из рюкзака свою тёплую рубаху и, несмотря на слабое сопротивление раненой, надел рубаху на Аниту прямо поверх её тонкой абсолютно не согревающей одежды.

— Чужая одежда. Не положено, — всё ещё пыталась возражать девушка слабым голосом, но я её уже не слушал. Достал тёплое шерстяное одело и завернул в него свою спутницу. После чего посадил к себе на колени и снова обнял, чтобы та наконец-то согрелась.

Мы долго ехали молча. Я даже решил, что Анита Ур-Вайе заснула, но она вдруг открыла глаза и проговорила с улыбкой на лице.

— Я даже рада, что получила ранение. Иначе так никогда бы и не узнала, насколько ты заботливый и нежный. Сержант, ты самый привлекательный мужчина, которого я встречала в своей жизни. Поэтому я и согласилась на просьбу Авелии Ун Понар покинуть родной клан и идти за тобой.

— Что?!

Анита вздрогнула всем телом, словно резко проснувшись. После чего густо покраснела и проговорила смущённо.

— Я приняла лечебное зелье. В его составе содержатся дурманящие ягоды, так что могу нести всякий бред. Прошу, не обращай внимания на то, что буду говорить.

— Да я уже понял, что это бред. Твоя подруга Авелия Ун Понар как-то говорила мне, что мужчины человеческой расы по меркам шерхов считаются омерзительно уродливыми.

— Это вовсе не так, Сержант! Не знаю, зачем Авелия обманывала тебя. Может, боялась выдать свои истинные мысли и чувства. Откровенно говоря, сильные мускулистые парни человеческой расы нравятся женщинам-шерхам. Мы вас даже иногда обсуждаем ночью у костра, когда наши мужчины не слышат. Только это большой секрет! А хочешь, человек, я тебе и другие наши женские секреты расскажу? Что женщинам нравится, и как нас добиться?

Анита глуповато захихикала. Я же глубоко вздохнул, поправил на бредящей девушке одеяло и дёрнул поводья Болотной Хозяйки, заставляя паучиху шустрее передвигать лапами. Нужно скорее встретиться с моими друзьями и передать раненую девушку-шерха моей сестре Юле, ставшей уже достаточно опытным лекарем. Иначе, боюсь, Анита Ур-Вайе со стыда сгорит, когда придёт в себя и вспомнит этот разговор.

Глава четвёртая. [Котёнок] Воспитатель трудных подростков

Да что же вы такие убогие? Я был страшно разочарован в своих серых спутниках, сильно тормозящих котёнка и умудряющихся умирать даже там, где казалось это вообще невозможным. Ну ладно переправа через речку. Хотя «речка» слишком громкое слово для того звонкого ручья-переплюйки четырёх метров шириной и глубиной в самом глубоком месте человеку по колено. Я просто перепрыгнул тот ручей в два небольших прыжка — на камень посреди воды, а затем на противоположный берег, после чего побежал дальше, предполагая, что и крысы с такой же лёгкостью преодолеют это несерьёзное препятствие.

Так нет же, следующие за мной «альтернативно одарённые» грызуны решили переплывать быстрый ручей! Течением их конечно же стало сносить. Ну ладно, ничего страшного, плыви поперёк и уже через несколько секунд вылезешь на берег, отряхнёшься от воды и побежишь дальше. Но нет, две особо «отличающиеся умом и сообразительностью» особи поплыли по течению вниз, куда-то в сторону далёкой «Новой Амазонки». Я так и не понял, утонули ли они в итоге, или их сожрал кто из водных тварей, просто обе крысы вдруг исчезли из списка моих спутников.

Нужно было сразу насторожиться, но тогда я списал происшествие на случайность и не задумался над умственной неполноценностью саблезубых крыс. Которая со всей очевидностью проявилась через полтора часа, когда на рассвете в реденьком лесу нам повстречались две дикие стайные гончие. Тоже вроде нестрашно, всего лишь два небольших не очень сильных ящера невысокого уровня. Я даже образовался их появлению, поскольку мои крысы уже давно сообщали, что голодны. Быстро наложил на каждого противника по два Замедления и Ослабления, после чего приготовился наблюдать, как мои питомцы утоляют свой голод, разрывая на куски ослабленную и еле шевелящуюся добычу. Победа над гончими не должна была занять много времени, ведь саблезубые крысы своим укусом способны накладывать эффект Кровотечение, снимающий Очки Жизни ещё несколько секунд после самой атаки, причём данный негативный эффект суммируется при новых укусах. Десяток крыс атакует по разу, и жертва быстро сдохнет от потери Очков Жизни из-за сразу десятка наложенных Кровотечений. В то, что стайные гончие в таких условиях могут оказать хоть какое-то сопротивление, я не верил.