Будь хорошей, девочка (СИ) - Третьякова Марина. Страница 8

— Не будь такой занудой, Марин. Нормально все будет.

В смысле нормально? Она совсем что ли?

— Ника, не вздумай. Ребенку вреден алкоголь.

— Ой, да какой там ребенок? Так, одно название пока. Ни че ему не будет.

Ну дура дурой!

Спорить не было смысла, я просто молча проехала мимо магазина и свернула во двор. Пусть обломается.

В квартиру поднимались в молчании. Я открыла дверь и вошла, включая свет в коридоре.

Разувшись, молча прошла на кухню и включила чайник, и только потом стянула куртку и повесила в шкаф — купе.

Любила я свою двушку, правда, моей она станет только через тринадцать лет, а пока ипотечная, но это не важно. Главное, я чувствовала себя здесь как дома. Две комнаты, одна поменьше с большой кроватью и туалетным столиком, вторая побольше: у стены угловой диван, на противоположной — плазма и огромная книжная полка. Другой мебели пока не было, да и не нужна она была, на мой взгляд.

— Ник, налей пока чай. Я в душ, — крикнула сестре и скрылась за дверью ванной.

Разглядывать себя в зеркале не имела привычки, но, мельком заметив засос, невольно замерла как вкопанная, и начала выискивать еще. И ведь нашла. Вот зараза!

Воспоминания о прошлой ночи ударили в голову как хорошее вино, и я тут же ощутила волну жара, прошедшую по телу. До одури хотелось встретиться с Кириллом снова, но я одернула себя. Даже телефонами не обменялись, как он меня теперь найдет? Никак. Значит, не стоит и вспоминать.

А то, что он сказал, мол, я теперь его — так это любой мог сказать, чтобы скрасить расставание. Глупо это все.

Отогнала подальше нотки разочарования и встала под душ. Просто секс с охрененным парнем. Вот и все.

Можно периодически вспоминать, но нельзя зацикливаться на этом, иначе уедет крыша.

К тому времени, когда я помылась и вышла из ванной, завернутая в полотенце, Вероника уже налила чай. Ну как налила… В одной чашке был налит кипяток с брошенным в него пакетиком. А вторая так и оставалась пуста.

Что, силы закончились?

— Никита звонил, — сестра стояла у окна и смотрела на проспект. — Сказал, сейчас подъедет.

То есть как Никита?

Быстро протопала в спальню и, натянув футболку и домашние шорты, вышла к сестре. Ту неслабо так колотило, и я, борясь с совестью, все-таки налила ей рюмку водки. Беременным ни к чему нервничать, так что пускай лучше успокоит нервы.

Через минут двадцать я услышала, как телефон Ники звонит, и она тут же кинулась к аппарату и подняла трубку.

— Ладно. Сейчас.

Убрав телефон от уха, сестра потупилась, не глядя на обеспокоенную меня.

— Сказал выходить.

— Ты дала ему мой адрес? — с запозданием поняла, что упустила эту деталь, но не хотелось давить.

— Он спросил, где я сейчас. Я сказала: у сестры. И сказала куда ехать.

Зашибись!

Закусила губу и, провожая Веронику взглядом, схватила с холодильника пачку сигарет и вышла на балкон. Линолеум холодил пятки, и я с ногами забралась на старый стул, выдыхая дым в окно.

Он во дворе?

Выглянула в окно и заметила черный Инфинити с горящими габаритами. Интересно, это он?

Стряхнула пепел в окно и сглотнула, немного сбитая с толку тем, что тяги курить у меня нет. Обычно я с жадностью делала каждую затяжку, а тут как обрубило.

Может, перенервничала? Ну ладно.

Затушила бычок и встала, выглядывая из окна. Сестры видно не было. Как и ее ухажёра. В машине сидят?

Прошла на кухню, мысленно молясь, чтобы этот Никита не оказался последней сволочью и не послал Нику к черту.

Следующие пятнадцать минут показались мне вечностью, но когда телефон зазвонил, я подпрыгнула на месте, чуть не выронив чашку из рук.

— Никита отвезет меня домой.

Голос у сестры был немного странный, и я решила, что она плакала. Не стала давить вопросами, она, скорее всего, все еще рядом с Никитой. Молча положила трубку и стала слоняться по квартире в ожидании, когда смогу наконец-то связаться с Вероникой.

Около получаса спустя телефон вновь зазвонил, и я кинулась к нему как ошалелая. Подняла трубку и не дыша ответила.

— Ник?

Новые всхлипы подтвердили мои опасения. Сестра плакала. Что этот мудила (эта сволочь) ей сказал, что так расстроил её?

— Рассказывай.

Села, прижавшись к спинке дивана, но расслабиться не получалось, беспокоил непрекращающийся плач сестры. Если он обидел ее…

— Ник-к-кита с-ска-зал, чтобы я д-д-делала… — новый приступ плача заставил сестру прекратить сбивчивую речь, а я не заметила, как впилась ногтями в обивку дивана. Хочет аборт? Я как-то не подумала об этом варианте, на уме был один-единственный: заделал ребенка — женись. Но ведь я не знаю этого Никиту, а вдруг он наркоман и алкоголик? Такой муж сестре ни к чему. И похрен, что у него клуб. Такие, как правило, более подвержены подобным порокам. — А я н-не х-хоч-чу, Марин. Я з-з-замуж з-за него х-хочу.

Вот и приехали.

— А ты уверена, что это лучший вариант? Может, подумаешь?

На том конце снова завыли, и мне пришлось отодвинуть трубку от уха, чтобы не слышать плача. Не знала, как лучше поступить. Но одна мысль приятно согрела душу — Кирилл не соврал, и Никита явился. Значит, я зря списала парня со счетов. Приятно сознавать, что он не бросает слов на ветер.

— Я з-за муж х-хочу. Он н-не з-заставит м-меня уб-бивать р-ребенка! — Вероника воскликнула это со странной решимостью, хотя, если поразмышлять, еще пару часов назад она не видела ничего дурного в том, чтобы выпить алкоголя, а сейчас такая порядочная будущая мать, надо же!

Ладно, нужно подумать, как выпутаться из этой ситуации. Может, самой съездить к Никите? Но что-то подсказывало, что в такой ситуации мне лучше не светиться. Все-таки это дело их двоих. Они родители. И им решать, как поступать.

— Не расстраивайся, Ник. Я что-нибудь придумаю…

— Правда? — сестра буквально воспряла на глазах.

Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Покосилась в сторону коридора, надеясь, что мне послышалось, но через секунду звон повторился снова.

— Да. Извини, кто-то пришел, мне пора.

— Марин, ты правда поможешь? — не унималась сестра. Казалось, что все слезы мгновенно высохли, стоило мне пообещать уладить ее проблему. Странно все это.

Ступила на плитку около входной двери и глянула в глазок. Сердце тут же ухнуло в пятки, и я прижала телефон к груди машинально, чтобы унять бешеный ритм.

— Марин?

Голос сестры заставил очнуться.

— Я перезвоню.

Сбросила вызов и, сунув телефон под резинку шорт, щелкнула замком.

— Скучала, малышка?

С трудом подавила желание броситься на шею Кириллу. Чинно отступила, впуская парня в квартиру. Едва он шагнул на порог, помещение заполнил аромат роз — огромный букет тут же перекочевал в мои руки, и я впервые в жизни растерявшись, встала с открытым ртом.

— Цветы… Мне?

Кирилл ухмыльнулся уголком губ, и, разувшись, стиснул меня в объятиях вместе с букетом и понес в кухню.

— Что-то я не вижу тут никого больше. Значит, тебе.

Красные розы холодили грудь. Видимо, их совсем недавно достали из холодильника — стебли были еще влажными, но не царапали, шипы срезали. Кирилл поставил меня на пол посередине моей небольшой кухни и забрал у меня букет, который тут же был уложен на обеденный стол. Сильные руки снова притянули меня ближе, и я наконец-то получила то, чего по-настоящему хотела.

Сладкий поцелуй.

В голову ударил странный дурман, и я на секунду зажмурилась, пугаясь такой реакции на близость парня. Губы Кирилла были жесткими, но касались меня так нежно, что я едва держалась, чтобы не застонать от удовольствия и нетерпения.

В груди разрасталась непривычная тяжесть, и я с трудом смогла вдохнуть, когда парень прервал поцелуй и ткнулся в мою шею губами.

— Чёрт. Почему всё так? — он тяжело дышал, и нотки обреченности в его голосе заставили меня заглянуть в карие глаза. — Я как гребаный наркоман с тобой. Без вариантов.