Безумная одержимость (ЛП) - Лори Даниэль. Страница 28

— Что происходит между тобой и Аллистером? — спросил Лука, вторгаясь в мое пространство возле мини-бара.

— Апатия, — ответила я, потягивая текилу Рассвет.

— Он коснулся твоего лица.

— Это называется отсутствием границ, Лука. То, что знакомо большинству мужчин в Нью-Йорке.

Я многозначительно посмотрела на два сантиметра пространства между нами. От меня не ускользнула ирония того, что отсутствие границ всегда подходило мне, когда дело касалось Кристиана, лучше, чем когда-либо ему. Какое досадное осознание.

— Мне это не нравится. Ты не принадлежишь ему, чтобы к тебе прикасаться.

— Ох, как мило с твоей стороны защищать мою честь, Лука.

Он схватил меня за запястье, прежде чем я успела уйти.

— Я защищаю не твою честь, а Ричарда. Он капо и заслуживает уважения.

— Досада. — я надулась, отдергивая запястье. — Я думала, что вижу в тебе частичку души.

Лука ушел, как обычно, не сказав ни слова на прощание, а потом я погрузилась в разговор, двигаясь по комнате, как светская бабочка с проблемой беспокойства.

Мой взгляд скользнул к блестящему окну от пола до потолка. Кристиан стоял возле бассейна с Мисс Совершенство Еленой Абелли, они оба смотрели в ночное небо. Он рассказывал ей значение имени Андромеды? Волна чего-то неприятного прошла сквозь меня. Я уставилась на линию его плеч, на гладкую стрижку у шеи. Он был настолько совершенен, что физическая часть меня хотела провести по нему рукой, чтобы все испортить. Психически здоровая часть хотела вытолкнуть его за дверь.

Тогда я поняла, почему он всегда умел проникать мне под кожу.

Он заставлял меня вновь почувствовать себя маленькой девочкой — жаждущей внимания и ласки.

И я ненавидела его за это.

Туз прислонился к стене, глядя на двух идеальных людей на террасе с напряженностью, которая никак не подходила будущему шурину. Его отношения с Еленой были нестабильной ситуацией, которую не мог не заметить ни один слепой, не говоря уже о Кристиане Аллистере, Провидцу Всего, Что Ему Не Следует Видеть. Был ли он заинтересован в Елене Абелли, или это был его стратегический и холодный финал? В данный момент это не имело значения, потому что казалось, что брачное соглашение Туза с Адрианой вот-вот будет отменено.

— Черт, — пробормотала я.

— От этой дури так сладко пахнет, — сказал дядя Нико Джимми, проходя мимо.

Я, как и Джимми, могло заработать достаточно денег на том, что Туз не пойдет на брак с Адрианой, но я все еще не ожидала неприятностей, которые это вызовет.

Прошло еще пятнадцать минут, и моя ставка была практически в кармане. Казалось, Тузу надоел разговор Елены и Кристиана, поэтому он, естественно, столкнул ее в бассейн, оставив всех смотреть и молчать.

Я отдала Елене свою одежду, которую взяла с собой, потому что, честно говоря, мне было жаль ее. Не хотела бы я оказаться на другом конце привязанности Туза. Он был мягче, чем когда-либо был его отец — я восхищалась покойной мамой Туза, Катериной за это — но он все еще был тем же напористым, уверенным в себе человеком, который всегда получал желаемое. Я боялась, что он снесет бульдозером Сладкую Елену Абелли.

Этот инцидент испортил всем настроение, и вскоре все разошлись.

— Спасибо, что пришла. Прости за... — моя улыбка дрогнула. — Эммм, ситуацию.

Сальваторе Абелли бросил на меня неодобрительный взгляд, прежде чем уйти вместе с остальными членами семьи. Что ж, по крайней мере, не было кровопролития. Эта тема, казалось, постоянно повторялась на вечеринках у Абелли.

Нико направился к двери.

— Пока, Туз! — крикнула я. — Так рада, что мы наконец-то смогли провести мирную, спокойную ночь с Абелли, не так ли?

Выражение его лица говорило о том, что моя шутка его не впечатлила.

Попрощавшись с последним из гостей, я закрыла дверь, прислонилась к ней и оглядела беспорядок из стаканов и тарелок, оставленных позади.

— Dio mio, (прим.пер: Господи) — пробормотала я и тут же обругала себя.

Это будет десять молитв Аве Мария на моей следующей исповеди.

Я вздохнула, но прежде чем смогла выпустить все это наружу, мое тело напряглось. Я думала, что Кристиан ушел раньше, сбежав с вечеринки, как только началась драма, которую он устроил. Хотя, приближаясь к низкому тембру его голоса, я понимала, что ошиблась. Мой пульс то падал, то поднимался, будто я выпила слишком много Текилы.

Он стоял, прислонившись к стеклянным перилам террасы, и разговаривал по телефону. Каждое слово было грубым, тихим и непонятным, словно он говорил на иностранном языке.

Когда он поднял голову и заметил мое присутствие, в его глазах промелькнул огонек, и вдруг он заговорил на чистом и лаконичном английском.

Мужчина с множеством тайн.

Он закончил разговор, и мы молча уставились друг на друга. Выражение наших лиц было апатичным, но электричество играло в воздухе, мешая с лёгкостью дышать.

— Полагаю, я должен сказать, что вечеринка удалась, — протянул он.

— Наверное. Но это не имеет такого же эффекта, учитывая, что ты все испортил и все такое.

— Ах, значит, Туз теряет хладнокровие, и я беру вину на себя?

Я отрицательно покачала головой.

— Ты прекрасно знал, что делаешь.

— Возможно.

— Мой вопрос в том, зачем? Я думала, вы с Тузом пили кофе, делились секретами и вместе ходили по магазинам?

Он пожал плечами.

— Честная игра.

Это была расплата?

— За что? Подожди, только не говори — что он увёл одну из твоих девушек.

Малейший мускул напрягся на его челюсти, и я запнулась.

— О Боже, он увел.

Он оттолкнулся от перил и повел плечами.

Кто эта девушка, которую он так сильно хотел? Елена Абелли?

Во рту появился неприятный привкус. Должно быть, от того пирожного, которое я запила выпивкой.

— Ну, как бы то ни было, я бы поставила на тебя свои деньги, — сказала я ему.

— Почему?

Его глаза поймали меня там, где я стояла. Я облизнула губы.

— Ну, во-первых, ты слишком хорошенький для своего же блага. И во-вторых, ты хорошо скрываешь свою темную сторону — Туз даже не пытается.

Он медленно кивнул, будто это имело смысл.

Я подняла плечо.

— Однако, если тебе нужна пара советов, ты, вероятно, мог бы иногда работать над тем, чтобы быть менее мудаком. Хотя я начинаю думать, что это только для моей пользы.

Моя запутанная жизнь, должно быть, ужасно раздражает его.

— Буду иметь это в виду.

Он сунул руки в карманы и шагнул ко мне. Его глаза сузились, голос был грубым и требовательным.

— Почему ты закрыла за мной дверь до этого?

Мой пульс дрогнул, и я сделала шаг назад.

— Твое лицо вызывает тревожность у меня.

Ещё один шаг.

— Почему наркотики?

Еще один шаг.

— К чему эти пятьдесят вопросов?

— Отвечай.

Я стиснула зубы.

— Заставь меня.

Тень пробежала по его лицу, когда он медленно подошел ко мне, но я все еще видела искорку гнева в его глазах.

— Хочешь знать, чему я научился за эти годы?

Я отрицательно покачала головой.

— Допросу. Нужно минут двадцать, чтобы сломать кого-то — заставить взрослого мужчину заплакать по матери. Я мог бы заставить тебя закричать в два счета.

Моя кровь горячая и холодная.

— Где можно научиться подобному?

— В аду. — он произнес это без паузы и так буднично, что у меня по спине пробежал холодок. — Ты расскажешь мне, почему сегодня облажалась с наркотиками, и расскажешь сейчас.

Он был последним человеком, с которым я охотно поделилась бы своим прошлым. Он уже думал обо мне как о бардаке; я могла только представить, как он отнесется ко мне, если узнает все мои грязные маленькие секреты.

— Ты исчезаешь на три года, а потом возвращаешься и требуешь от меня чего-то? Ты давным-давно ясно выразил свой интерес, Аллистер. Я никогда не отвечу тебе — привыкай уже.