Сказка для взрослой девочки (СИ) - Купер Кира. Страница 19

Но на зов обернулась. Мало ли, вдруг здесь какой-нибудь Леший водится. Попрошу у него аспирин. Что-то голова начинает побаливать.

Но все планы мгновенно улетучились. В нескольких шагах от меня стоял Соловей. Естественно, абсолютно голый. И, разумеется, как обычно чем-то недовольный.

— Ты…

— Ах ты попугай плешивый! — пошла я в наступление, не дав ему договорить. — Сам явился? Отлично! Иди сюда, я тебе сейчас все перья поотрываю к чертовой матери! Трус несчастный!

Даже рукава рубахи закатала для удобства и подол подняла, чтобы не помешал в ответственный момент. Пока шла, кричала что-то о безответственности, эгоизме и коварстве конкретно взятого индивида, с которым больше даже на одно поле не сяду! Вот, на это самое, где мы сейчас! И на другие тоже! Короче, развод до брака, блин!

Мужчина стоял спокойно, не шевелясь, снова нацепив на лицо маску, которую имела несчастье лицезреть в первые дни. Непонятно, что у него в башке творится, ни единой эмоции не прочитать. Добравшись до тела и чудом не убившись — ноги совсем не ходят почему-то — посмотрела в чернющие глазюки и влепила пощечину.

— Это тебе за то, что свалил!

Еще удар.

— Это за то, что не вернулся!

Еще удар.

— А это за то, что… — блин, забыла… ааа! — За то, что воспользовался мной, скотина ты пернатая!

Снова выступили слезы. Может, отчасти из-за его реакции. Вернее, ее отсутствия. Ни один мускул не дрогнул, не то, что отшатнуться или увернуться хотя бы. Чувствуя, что вот-вот начнется истерика, мысленно махнула рукой и дала ей волю. Начала бить кулаками в могучую грудь. По-моему, только себе хуже сделала, пальцы заболели. А ему хоть бы что!

Устав, отступила на пару шагов, снова подвернула ногу, выстояла и, тяжело дыша, уставилась на него.

— Успокоилась? — осведомился как ни в чем не бывало.

Будто не его только что колотили!

— Отстань!

— Лиза, послушай…

— Ты вообще что тут делаешь? Вали отсюда!

— Лиза…

— Достал!

— Пойдем, нам нужно поговорить.

— Никуда я с тобой не пойду!

— Лиза…

— Не лизкай!

— Боги, женщина! Ты можешь заткнуться и выслушать?!

— Ой, что-то меня мутит, — я отвернулась и несколько раз глубоко вздохнула.

Внезапно поле потеряло полюс и начало кружиться из стороны в сторону. Как тут равновесие удержать? Трава устремилась к лицу, или наоборот, но в последний момент сильные руки подхватили поперек талии.

— За что мне это? — послышалось возле макушки, пока я пыталась ухватиться за плечи Соловья, несущего меня в неизвестном направлении.

— Потому что ты — козел! — заявила уверенно и вырубилась.

Глава 17. Добро пожаловать в Троедубье

Как болит голова! Пожалуйста, выключите кто-нибудь солнце! Мамочка, я никогда больше не буду пить, обещаю!

Первые мысли, ворвавшиеся в больной мозг, отзывались оглушительным набатом. Я перевернулась на другой бок, спрятавшись от лучей, скользящих по векам.

— Выпей.

К губам поднесли что-то дурно пахнущее. Желудок, и без того измученный вчерашними возлияниями, взбунтовался. Не глядя, отмахнулась, и только тогда проснулась окончательно.

— Пей, говорю.

Сделала несколько глотков, закашлялась, чуть не выплюнула содержимое. Что вчера было? Где я?

Видимо, последние вопросы был задан вслух.

— Ничего не помнишь?

Я резко села и тут же схватилась за виски. Открывать глаза было попросту страшно, но я же девушка смелая. Приоткрыла один. Сижу на кровати, застеленной серым бельем, деревянная комната метра три в длину, широкое окно, в которое и тычется небесное светило. У изголовья — Соловей собственной персоной со своей вечно хмурой физиономией.

— Ты что здесь делаешь? — спросила хрипло, все еще приходя в себя.

— А ты?

Я огляделась. И правда, хоть убей, не помню, как здесь оказалась. Как у Кикиморы пили — помню. Как шли куда-то — тоже, но уже крайне смутно. А вот что было потом?

— В твоем мире все женщины любят хмель?

— У нас настойка была, — непонятно, зачем уточнила.

— Ясно. Выпей, легче станет.

В руках оказалась чашка с мутной жидкостью. Что на запах, что на вкус — гадость! Ну, надеюсь, поможет.

Проследив, чтобы ни капли на дне не осталось, мужчина забрал посудину и присел на кровать.

— Что смотришь? — осведомилась я, натягивая покрывало почти до подбородка.

— А что, нельзя?

— Нет.

— Жаль.

Взгляд, однако, не отвел. В голове мелькнули образы, как некая особа лупасит его по лицу от всей души и что-то кричит. Злобная такая, наверняка лохматая и сильно нетрезвая. Захотелось спрятаться под ткань с головой. Стыдно!

— Мне нужно отлучиться, — произнес между тем мужчина, которого я, кажется, знатно побила накануне. — Если ты не против, могу взять с собой.

Я даже болеть перестала. О чем он? Говорит по-человечески, даже выбор дает. Не иначе, вчера не туда стукнула и что-то в голове повредила.

— А куда? — спросила не ради интереса — ради реакции. Насколько далеко он позволит зайти.

— Какая разница, — понятно, не слишком далеко. — Если нет, оставайся здесь. На улицу не суйся! Поняла меня?

— А чего это ты раскомандовался опять? — упирать руки в боки и придерживать покрывало оказалось не так просто, но я справилась. — У меня, между прочим, тоже дела имеются.

— Интересно, какие.

— Какая разница, — получай той же монетой!

— Хорошо. Вернусь, и поговорим, — он поднялся, все еще не сводя с меня глаз.

— Эээ, нет! Стой! Я передумала, — вскочила, запуталась в подоле и почти упала прямо ему в руки. — Я с тобой.

В голове еще шумело, но, по-моему, уже по другому поводу. Почувствовав, как вокруг талии сжимается кольцо рук, подняла голову, встретившись с настоящим омутом ночи. Снова пляшущие огоньки. Смотрела бы на них вечно…

— Лиза… — шепот почти в губы, которые все ближе, его дыхание смешивается с моим, еще немного, и назад пути не будет.

А нужен ли этот путь?

— Соловей Одихмантьевич, — со стороны двери раздалось деликатное покашливание. — Пора.

— Сейчас, — бросил, не глядя.

Дверь с громким стуком захлопнулась.

— Так ты со мной? — он чуть отстранился, всматриваясь в мое лицо.

Черт, наверняка, выгляжу как пропитый дворник баба Зина! И амбре после вчерашнего сто процентов не мятное…

— Ты со мной? — произнес снова, не собираясь ждать ответ слишком долго.

Показалось, что спрашивал о чем-то другом, а не о планах на ближайшее время. Так смотрят, когда задают жизненно важные вопросы, принимают непростые решения, требуют определиться с чем-то… Хотя, возможно, у меня просто разыгралась фантазия. А думать в принципе не хочется. Больно сегодня.

В любом случае, выдержав взгляд, ответила совершенно искренне:

— С тобой.

Он чуть улыбнулся и, медленно, словно нехотя, убрав руки с моей талии, направился к выходу. Уже приоткрыв створку, обернулся.

— Я думал, у тебя будет время для омовения. Сходишь в баню дома.

Он сказал: дома?

— В баню? — уточнила совсем не то, что собиралась.

— Ну да. В твоем мире есть бани?

— Конечно! Я представляю, как сейчас выгляжу, — не сдержавшись, расплылась в ответ, уж больно его улыбка была похожа на простую, искреннюю, человеческую. — Чучело огородное?

Не знаю, ожидала ли я комплимент или, на худой конец, согласия, но мужчина просто вышел, плотно затворив двери.

В углу комнатки я нашла кувшин с водой, что-то наподобие полотенца и с удовольствием умылась. Хотя бы так. А раз обещали баньку, как поняла, в ближайшем будущем, можно и потерпеть.

На сарафан, точнее, то, что от него осталось, старалась не смотреть. Надеюсь, Яга вручила мне его не с оглядкой на возврат, иначе буду должна комплект одежды. Кроссовки стояли в углу. Вымытые! Вот это чудеса! Не знаю, кто этот добрый человек, вряд ли сам разбойник оттирал болотную жижу с моей обуви, но пусть вселенная пошлет ему всех благ!