Игра за гранью (СИ) - Иванова Олеся Юрьевна "Lixta Crack". Страница 4

— А… — замялся я, — а прививки?

— Какие прививки? — вытаращил профессор глаза.

— Ну, от вируса этого. Я думал, вы на нас прививки испытывать будете.

— Ох, — изменился в лице Альберт Германович, — разве Дмитрий вас не ввел в курс дела?

— Ну, — протянул Макс, — в общих чертах.

— Дмитрий ненадолго в университет отбыл, у него лекция. И, пока его нет, давайте я проведу общее обследование. Чтобы, так сказать, сравнить состояние до и после.

Макс кивнул, а у меня очередная ракета ударила в голову. Тошнота подкатила, мозги будто закипели, и я, не спрашивая разрешения, плюхнулся на кушетку.

— Ох, что-то вы, кажется, неважно себя чувствуете? — спросил профессор. — Не волнуйтесь, сейчас, вот, обследуемся, а потом я вас вмиг на ноги поставлю.

Я пожал плечами. Ну, если у него имеется секретный способ лечения похмелья, я б его прямо сейчас испытал. Даже без денег. Ради, так сказать, науки. Но волшебной таблетки профессор мне не дал. Вместо этого он, в самом деле, начал обследование. Так-то, если б я заботился о своем здоровье, это уже выплыло бы в немалую сумму. Эх, надо было мать сюда позвать, а мне-то что до всех этих УЗИ и МРТ? Знаю, что своей смертью не помру.

Глава 2

Кимелем. Свое наименование система сообщила Ремизову сама. Нейросеть обладала способностью к обучению, сама генерировала ландшафт, заселяла мир неотличимыми от людей персонажами. В состоянии полузагрузки Ремизов видел, как возникает новая вселенная из света и его отсутствия. Это оказалось так просто, все тот же двоичный код. Точнее, троичный, так имелось еще и неопределенное состояние материи.

Погруженный в свои мысли, Ремизов шел по безлюдной улице. Точнее, это его тело делало машинальные шаги, сам он мыслями пребывал не здесь. Он был в Кимелем. Поэтому он даже не заметил медленно следующий за ним автомобиль. Не увидел Дмитрий и то, как машина немного его обогнала и остановилась напротив заброшенной стройки. Эта часть города и в прежние времена была не в чести у местных жителей. Недостроенная многоэтажка одно время стала пристанищем для бездомных, но тех быстро выжили наркоманы и прочие асоциальные личности.

Из машины вышли трое здоровяков, преградив путь Ремизову, и молодой ученый едва не наткнулся на них, но тут же получил толчок в грудь. Дмитрий поднял растерянный взгляд на мордоворотов.

— Ну, что же вы, Дмитрий Александрович, — с улыбкой произнес один из них, — обещали возврат инвестиций до конца года, а сами трубочку не берете?

— Я… — замялся Ремизов, — я верну. Уже к испытаниям приступили. Вот-вот на поток поставим, и можно будет открывать центры новой реальности. И все ваши деньги обязательно вернутся, — он попытался протиснуться, но был остановлен сильной рукой.

— Да-да, только, вот, незадача-то, — развел руками вымогатель, — сроки-то истекли.

— Но я же не могу выставить на поток непроверенную технологию. Я только-только нашел добровольцев, только подготовился… — договорить Ремизову не дал несильный, но болезненный удар в живот. К этому Дмитрий оказался не готов — согнулся пополам, закашлялся. Но его тут же ухватили за шиворот и заставили выпрямиться.

— Ты достал, Ремизов! — рявкнул все тот же громила. — По ходу, по-человечески не понимаешь?! — от дружелюбного тона не осталось и напоминания. — Деньги нужны были еще месяц назад! А теперь… ну, не обессудь.

Дмитрий сжал кулаки, его трясло от бессильной злобы. С седьмого класса его никто пальцем не трогал, а теперь он вновь ощутил себя маленьким и никчемным перед тремя превосходящими в силе противниками. Ремизов глубоко вдохнул и вложил в кулак всю ярость, на какую был способен, и врезал мордовороту в челюсть.

Руку пронзила острая боль, будто костяшки пальцев впились не в наглую рожу, а в бетон. Бандит отпрянул, приложил ладонь к лицу. Ремизом тоже отшатнулся, испугался еще сильнее, но отступать уже было поздно. Он попытался ударить ногой, неуклюже подпрыгнул и, возможно, попал бы в пах… но противник был не один. Другой здоровяк обхватил Ремизова за шею сзади и крепко сдавил. Из профессионального захвата Дмитрий вырваться не мог. Он бился в тисках сильных рук, как зверь в капкане. Махал ногами, но никого уже не мог достать.

В голове будто что-то лопнуло, в глазах потемнело. Ремизов даже не понял, что его приложили лбом об стену недостроенного здания.

— В машину его, — было последним, что он услышал, прежде чем потерять сознание.

***

Жидкость в ванне походила на желе. Теплое такое и мерзкое, я потрогал это пальцем — на сопли похоже. И в эту жижу полагалось влезть. Я представил, как погружаюсь в эти сопли и едва не расстался с содержимым желудка. Повезло, что расставаться было не с чем.

— Ну, — толкнул в плечо Макс, — давай, ты первый.

— Чего это я первый? — перед ним, к слову, стояла точно такая же ванна.

— Бояться вам, молодые люди, решительно нечего, — решил подбодрить нас профессор. — Это абсолютно безопасно. Раствор разработан специально, чтоб удерживать тело на весу и лишить всяческих тактильных ощущений. Смелее, — и опять дед почему-то подтолкнул меня. Будто я самый лысый тут.

Жидкость в ванне казалась мне не просто соплями, а будто живой субстанцией. Она хлюпала, вздымалась пузырями, которые лопались, разбрасывая брызги. И если бы она не была прозрачной, я бы подумал, что там, на дне, какое-то чудище затаилось.

Решил отвлечься деньгами, обещанными за опыты. Ну, не просто так же я столько крови тут на анализы отдал, чтобы слиться в самый ответственный момент.

Я разделся и, сделав глубокий вдох, занес ногу над ванной.

— Стойте! — вдруг вскрикнул профессор, и я чуть равновесие не потерял, но вовремя зацепился за какую-то штуку сверху. — Вы забыли ворот. Голову ведь нужно на поверхности поддерживать. — и он протянул мне надувную штуку в виде разомкнутого круга. Такие вещицы надевают малышам, не умеющим плавать. Собственно, этот явно был куплен в «Детском мире». Надувной круг ядовито-зеленого цвета украшали желтые уточки. Почувствовал себя невозможно глупо. Стою голым перед ванной и надеваю круг на шею. Макс еще и хихикнул, гад! Мне уже начало казаться, что это пранк какой-то. Сейчас выпрыгнет какой-нибудь кекс с камерой и завопит: «Это был розыгрыш!». А потом видосики с моей глупой рожей расползутся по ютубу. А профессор хорошо свою роль отыгрывает, даже не улыбнется. Еще раз оглядевшись по сторонам, но так и не дождавшись долбанного пранкера, я все-таки полез в ванну.

Как и сказал профессор, я действительно не ощутил эту жижу, похожую на сопли. Будто сунул ногу в пустоту. И дна тоже не почувствовал. Ага, сразу вспомнил шутку про банку с серной кислотой — если сунешь в нее руку, ощутишь, что у банки нет дна. Глянул на свою ногу под прозрачным желе — конечно была на месте.

Равновесие я все же потерял. Неуклюже плюхнулся в жижу, но круг на шее не дал нырнуть с головой. И я будто повис в пустоте. Стало вдруг тепло и уютно, и мне даже понравилось вот так лежать, не чувствуя под собой дна. Я мог дрыгать ногами и руками, это было довольно-таки забавно, но при этом жижа не давала стукнуться задницей об дно и не выталкивала на поверхность. Интересную хрень изобрел Бот. К черту его реальность виртуальную, но эти сопли для ванны наверняка бы многие захотели купить. Можно было бы открыть магазин, например….

Коммерческий проект додумать я не успел. Крышка вдруг захлопнулась и я оказался не просто в пустоте, но и в темноте. И жутко так стало. И почему-то очень тихо, будто все вокруг попросту исчезло. А я почему-то никак не мог дотянуться ни до крышки, ни до стенок ванны, хотя был уверен, что они только что были на месте!

— Эй! Выпустите меня! — заорал, но не услышал собственного голоса. Только теперь до меня дошло, что голову мою фиксировало что-то мягкое, будто шапка из поролона. Оно заползло в уши, и поэтому я ничего не слышал. И даже голову не мог повернуть. И тут что-то кольнуло в затылок. Или током ударило. Не больно, но чувствительно и резко. Я задрожал и вдруг потерял контроль над телом окончательно. Попытался шевельнуть хоть пальцем, но мне не удалось. Виски от напряжения заломило, мне показалось, что мозги сейчас из ушей полезут. И они непременно вылезли бы, если б не затычки. Я хотел снова заорать, но не мог раскрыть рта. У меня больше не было рта.