Майнбласт. В Бездне Тьмы (СИ) - Юст Сайрил. Страница 28

— Ты должна сообщить нам следующий шаг, — Лоза поднимает взор, безэмоциональный отреченный голос произносит:

— Есть главный и скрытый вход, — поднимается на ноги. — Скрытый находится в нескольких улицах отсюда. — Трог удивляется словам. Девушка повернулась к нему и продолжила, — я могу провести вас внутрь без какого-либо сопротивления. Меня там знают, я иногда вожу туда ещё не обезумевших. Либо же людей.

— Ты точно туда нас ведешь? — интересуется Трог.

— Только добираться надо в темноте, — женский голос приятно раздается в ушах. — Скоро будет метель. Можно дождаться и…

— Нет, отправляемся сейчас, — хмуро восклицает Безымянный. — Откуда ты знаешь про метель?

— Мне сказали об этом там, куда мы идем, — повернувшись к вооруженному. Собрав все вещи, они сомневаются. Выбора к сожалению, нет. Путь предстоит тяжким, как и предполагалось, когда двое только решили выступить. Доверять девушке нельзя, но это единственный выход. Они выбираются на поверхность и быстро двигаются следом за загадочной девушкой, которую считают предателем.

— Только не слушайте голос, — Лоза тихо шепчет, опустив голову. Переглянувшись, двое пожимают плечами.

Глава XII: Собирательный Образ

Перед глазами троицы Традстольмовские врата. Высокие, величественные — вызывают лишь гордость и ощущение безопасности в сердцах каждого приходящего. У створок стоят двое стражников, поодаль от них несколько неизвестных, которые собираются расписаться в дневнике воротаря.

Ночью они решили не спать, не только из-за смерти Оле, но и из-за тревожной атмосферы, царившей между тремя странниками. Стиллиан в дороге рассказал им множество о себе, но чаще всего, компания шла в гулкой тишине, послушивая иногда волчий вой и задувающий ветер. Всё же, история Трикста немного раззадорила Карвера, его цели оказались схожими с целями самого Майнбласта — оба хотят добраться до Садроса, ведь он, по мнению двоих, является неким распространителем скверы. По мнению Стиллиана, Садрос — безумец, создающий чудовищ, подобных афоантропосам. Келемдар, за время всего пути, лишь косо смотря на новых товарищей, сжимал обмороженными руками сумку, где хранятся лишь подвластные ему тайны.

Лики путешественников омрачены дорогой и последними событиями, и в их глазах читается сильная усталость. Они подходят к вратам.

Неуверенно ступая к окошку воротаря, Келемдар боится, постоянно осматриваясь по сторонам. Непривычные ему виды: стража, да и в целом территория за пределами Портэлдо, вызывают диссонанс. Он считает, что в безопасности рядом с наёмным убийцей, и в тоже время знает, что неизвестность в округе может таить в себе смертельно опасные угрозы. К тому же, как он думает, Садрос идёт за ним.

В скором времени, у стражи трое чиркают свои имена.

— Эй вы! — зовёт один из стражников. — Ко мне! — важный мужчина стоит около одной из башен и крепко держит ружьё. Напряжённый и без того старик-Келемдар выходит к нему на встречу, а остальные наблюдают с померкшими лицами, оставшись за спиной. Стражник, кажется, не против. Они здороваются, представляются друг-другу и новоприбывший рассказывает о своих планах. Напарники переглядываются в некотором сомнении.

— Вы оставались в хижине на дороге? — сердито спрашивает допрошающий.

— Та, что в нескольких часах пути? — руки крепко держат сумку, что немного отвлекает собеседника, в глаза бросаются некоторые детали, говорящие о нездоровом психическом состоянии. Мужчина, немного встрепенувшись, меняет тон на более угрожающий.

— Других на этой дороге нет. Встречали ли вы лесника, — всматривается в глаза собеседника, читая там лишь сонную усталость и боязливость, — Оле?

— Да, мы встречали Оле, — поворачивает голову к товарищам, которые стоят на небольшом расстоянии и не желают вмешиваться в суть разговора, они отдают право лжи или правды старику.

— И как поживает мой мальчик? — улыбнувшись. Сонно зевает, и стараясь скрыть усталость, прикрывается рукавом рот.

— Всё с ним в порядке! — распахнув очи, лукавит старик. Проглатывает слюну и продолжает, — рассказал, как недавно пристрелил волка, собирается сделать запасной патронаж. Славный парень! — а в голове кровавая картина из воспоминаний в хижине. Момент переворачивания тела очень хорошо впился в сознание, оставив горечь и слабое чувство утраты. Рукой поправляет волосы, опуская взгляд, тот надеется, что всё обойдётся, к тому же, на них нет следов крови, если только на Карвере мелкие, незаметные крапинки.

— Я так рад за своего мальчишку! — радостно сообщает страж и с приятным вздохом подзывает остальных за собой, направляясь к воротам. — Я вас проведу! Оле думает, что может справиться со всем сам. — Качает головой, — давно я его не видел, недавно вот только один человек возвращался с этой дороги, но он сказал, что не видел никого. Я уж переживать начал! Вчера вечером меня что-то ударило в сердце, какое-то плохое предчувствие… Испугался я за него — пойми меня. Вы, уж простите за такие допросы, вы, видно устали. Что ж!

Трое идут следом. Трикст не удержавшись, перебивает:

— А! — пару раз кашляет, — а кто это был? — подходя к воротам.

— Я не могу вам сказать. Простите, уж таков закон! Доброго пребывания в Традстольме, а меня ждёт служба! — открывает дверь и пропускает людей в город.

Горожане радуются новому дню. На лицах многих прохожих улыбки, ведь сегодня чудесный солнечный день. Зелень пребывает в гармонии с городом, приятно, но странно радуя глаз. Карвер хмурится, снова ощущая отравленную атмосферу города. Спешно двигаясь, он провожает взглядом каждый относительно большой кустарник, и всматриваясь в них, печалится.

— Карвер! — кричит Трикст.

— Пошли пожрём уже нормально! — отвечает. — Я хочу…, — подняв руки и опустив взгляд, пытается подобрать слова. Нервно, — Идём, в общем! — махнув рукой, быстрым шагом идёт в сторону "Хмельного Сына". Здания вокруг опрятные, а на дороге множество разных палаток, где продают безделушки в основном из камня и дерева. Народ радуется, не вспоминая о взрыве. В замкнутой социальной системе стен обычно все друг друга знают. В особенно те, который обладают собственностью. Смерть горожанина обычно расследуется быстро, но, если человек с другого города, то про него чаще всего забывают, но всё же, всё зависит от титула человека и его положении в социальной системе. Можно сказать, что каждый город это отдельная, маленькая страна, а сам Фортуито — союз этих стран.

— Пойдём, — сообщает Келемдар Стиллиану, и те догоняют наёмника. Всё же, старик немного расслабляется, ведь находится среди множества людей в защищённом городе. Тем не менее, он не перестаёт оглядываться по сторонам, так же вспоминая, где находится дом его друга.

Некоторое время спустя они заходят в таверну. Дверь распахивается, а там никого нет. Вся мебель пропала, зал полностью пуст. Карвер выбегает на улицу и смотрит на здание. Вывеска закрашена черным крестом. Он вновь возвращается в помещение, где раньше можно было насладиться егидарисом и почти тухлой рыбой, а может и мясом, смотрит по сторонам и видит капельки прошлого, присохшие к деревянным поверхностям и камню. В воздухе витает слегка подтухший запах разложения. Выбегает на улицу с гневным лицом, скулы его напряжены, еле сдерживая неутолимые эмоции, потом вновь заходит, резко и шумно ударив дверью:

— Абаланара… — ругается, старясь заглушить прошедшие дни. — И лишь надо было разок устроить тут шумиху! Абаланара!

— Я думаю, мой друг сможет нас чем-нибудь угостить, — старик почти шёпотом, в сомнениях говорит, будто сам с собой, потом повторяет тоже самое.

Дорога, ведущая к человеку, которого не называют, идёт через разные заведения и дома с услугами. На улице стоят красивые фонари, а каменная кладка украшена разными детскими рисунками, накаляканные с помощью угля, которого здесь не много, а очень много, ведь добывается в горах Опьжема, растянувшиеся по всей западной части острова. Некоторые особо одаренные дети рисуют льдом.