Среди туманов и снов - Бруша Анна. Страница 18

– Сегодня по всей Миравингии объявлен траур, – сказал Захария. – Но ты уже знаешь, что наш любимый король Этельред безвременно скончался.

– А. – только и могла сказать я.

Захария привел меня в пустую трапезную, где был накрыт сытный завтрак.

– Ешь, не стесняйся, – сказал он.

Я не заставила себя упрашивать. Он сел напротив и терпеливо ждал, пока я утолю голод.

– На пустой желудок тяжело воспринимать разговоры о магии. Но теперь думаю, ты готова.

Не удержавшись, я коснулась уха, проверяя, на месте ли сережка.

– Мальта, ты – маг весьма редкой породы, – начал Захария. – Очевидец.

– Очевидец? – переспросила я.

– Я надеялся, но боялся спугнуть удачу. Что ты думаешь о предсказании будущего? – последовал неожиданный вопрос.

Мне доводилось бывать на ярмарке, где стояли яркие палатки магов. Каждый желающий мог зайти туда и за небольшую плату узнать, что его ждет. Мы с Кристой хотели, но отец тогда разворчался, что это все надувательство и обман.

– Ну… – неуверенно начала я.

– Нельзя увидеть будущее, – отрезал Захария, – Нельзя увидеть то, чего нет. Настоящее – вот, что имеет значение. Именно из него и вырастает грядущее. Располагая фактами, обладая логикой и прозорливостью, можно строить предположения. Понимаешь, о чем я?

– Да. Кажется.

Захария взял со стола ложку и рассеянно посмотрел в свое отражение. Лицо исказилось. Нос получился огромный, но маг не улыбнулся.

– Обычно попадаются вещатели или прорицатели. Такие люди обладают обостренной интуицией и способны улавливать настроения, обрывки случившихся событий. На этом основании они и строят свои предсказания. Иногда угадывают. Нет, не подумай, что я отношусь с пренебрежениям к такого рода магии. На самом деле, они крайне полезны, поскольку приносят неплохой доход…

– В чем разница между «вещателями» и «прорицателями»? – спросила я и потянулась за яблоком.

– А, конечно. Прости. Вещатели обычно улавливают эхо событий, впадают в особое состояние, называемое «трансом» и начинают громко выкрикивать. Ты тоже выкрикивала разное, перепугав честное семейство Ллосов. Но я пришел к выводу, что это, как и ночные кошмары, – лишь вестники пробуждения магии в твоей крови. Здесь ты не пыталась делать выводов и твое состояние очень отличалось от обычного вещательского транса.

Захария перевел дух и продолжил объяснение. В этот момент его легко можно было представить за кафедрой перед притихшими студиорусами.

– «Прорицатели» – это те, кто улавливает происходящие события с помощью магических предметов или артефактов. Например, некоторые пользуются картами или смотрят в хрустальные шары. Но твой дар – это нечто совершенно иное. Нечто особенное.

Я слушала, затаив дыхание. Я никогда не считала себя особенной. Признаться, я всегда думала о себе, как о достаточно заурядном существе. Вот Криста красавица, а я – так, серединка на половинку.

– Ой! – я едва не подпрыгнула на месте.

– Что такое, дитя? – ласково спросил Захария.

– Люк сказал, что я проспала три дня, а значит, пропустила свой день рождения.

Маг усмехнулся.

– Шестнадцать лет – чудесная пора для девушки. И, знаешь, что многие выдающиеся очевидцы раскрывались в этом возрасте. Я тебе покажу.

Длинный переход был сплошняком завешан холстами. Некоторые совсем потемнели от времени, и с трудом можно было различить сюжет, другие же, напротив, поблескивали свежими яркими цветами.

– Вот, взгляни.

На картине, перед которой мы остановились, была изображена совсем юная девушка в неприлично просвечивающей белоснежной рубахе, доходившей до пят. Она прижимала к груди лилию. Глаза ее были воздеты к небу. От ее рыжеватых волнистых волос шло сияние.

– Это Агнесса из Тирилии. Она весьма удачно увидела карту, на которой троллий король начертил план наступления. Благодаря этому нашей армии удалось перегруппироваться и встретить неприятеля во всеоружии.

Мы перешли к следующему полотну. Весьма упитанный конь поднялся на дыбы, а на его спине каким-то чудом держался юноша. Юноша, как и девушка с прошлой картины, был окружен мягким сиянием.

– А здесь мы видим Жана, которого называли Крестьянским королем. Он поднял приграничные деревни в поход против троллей. Но ты о нем наверняка слышала.

– Да. Захария, – я решилась задать вопрос, который уже давно вертелся в моей голове, – А вы тоже… очевидец?

– Я?

Он рассмеялся неожиданно громко и весело.

– Нет, у меня совершенно заурядные способности в боевой магии. Но я разыскиваю таких как ты.

– Да? А зачем? – удивилась я.

– Кто-то должен. И потом, меня очень трудно впечатлить.

Я не уверена, что правильно поняла смысл его ответа, но Захария не пожелал дать объяснений. Мы переходили от одной картины к другой, и вскоре все эти девушки и юноши, окутанные сиянием, начали сливаться в одно.

Каждый из них совершил что-то выдающиеся для Миравингии. У меня даже закралась мысль, что и я тоже смогу. Вот прославлюсь, и мама будет мной гордиться.

– Что ж, – сказал маг, – думаю, за эти три дня ты хорошо отдохнула, давай попробуем заглянуть в настоящее.

Тон его не терпел возражений.

Я заволновалось.

– Ну-ну, не стоит переживать. Я тебе помогу. Вместе мы непременно разберемся, как вызывать видения. Возможно, получится погружаться в то событие, которое нам нужно.

– А какое нужно?

– Представь, если мы узнаем, что, скажем, некие заговорщики собираются на встречу, чтобы обсудить свои коварные планы.

– Какие заговорщики?

– Это я для примера, Мальта, – бросил он с раздражением от того, что его перебили. – Так вот. Мы знаем о встрече, но не имеем возможности там оказаться. И тут-то в дело вступаешь ты. Видишь и слышишь все. А затем рассказываешь мне. Ты запомнила, что видела перед своим долгим сном?

Вспомнив предостережение Люка, я покачала головой.

– Нет.

– Совсем ничего? Хоть какую-то маленькую деталь?

– Увы, я не помню.

По лицу Захарии пробежала легкая тень.

– Что ж, – сказал он, – это говорит о том, что нам есть, над чем работать. Тебе нужно научиться запоминать свои видения. Дело в том, что когда ты находишься в моменте, трудно разобрать некоторые вещи, которые ты говоришь. А в нашем деле важна четкость и аккуратность.

– Я буду стараться, – пролепетала я.

Сердце забилось сверху вниз, как будто я не выучила урок, а строгая госпожа Ариадна вот-вот вызовет к доске и попросит считать дроби.

Захария привел меня в уже знакомую комнату со стулом в центре.

– Мы здесь уже были? – уточнила я.

– Да, в твой первый день. Знакомые стены, а? – он тонко улыбнулся. – Садись, пожалуйста.

Я села.

– Постарайся запомнить как можно больше деталей.

Легко сказать. Я постаралась незаметно вытереть вспотевшие ладони о мантию.

Захария закатал рукав и вытянул вперед правую руку. Как и в прошлый раз с пальцев сорвались светящиеся нити, стены дрогнули, вспыхнули на полу колдовские символы и… ничего.

Ничего не изменилось. Я продолжала видеть комнату и напряженное лицо мага.

– Закрой глаза.

Я повиновалось. Перед глазами плавали яркие оранжевые круги.

– Говори? Что ты видишь, Мальта.

– Эм…

Изо всех сил я вглядывалась в темноту, что скрыта под веками, но я понимала, что нахожусь в комнате, рядом со мной творится колдовство, которое проходит мимо, не затрагивает души.

– Мальта.

Я вздрогнула и открыла глаза.

Захария выглядел озадаченным.

– Что случилось? – спросила я. – Почему не получается?

– Я удивлен.

Он задумчиво постучал пальцем по подбородку, но не выглядел разочарованным. Кажется, его не смутила неудача.

– Что ж… – он приблизился очень быстро. – Значит, придется тебе помочь. Вытяни руку.

Из левого рукава мантии маг достал маленький, на вид игрушечный кинжальчик. Небольшое лезвие ярко и холодно блеснуло, а потом я ощутила весьма болезненный укол.