Калигула - Камю Альбер. Страница 6

Керея. Я готов говорить, Кай, – как только ты позволишь.

Калигула. Чудесно. Тогда помолчи. Я лучше послушаю нашего друга Муция.

Муций (через силу. ) Как прикажешь, Кай.

Калигула. Ну, расскажи нам о своей жене, Муций. А для начала пусть она идет ко мне.

Жена Муция идет к Калигуле.

Ну, Муций? Мы ждем.

Муций (растерявшись. ) Моя жена?… Я… я ее люблю…

Общий смех.

Калигула. Конечно, дружок, конечно. Но это так банально!

Женщина ложится рядом с ним. Он рассеянно целует ее в левое плечо. Все более приходя в хорошее расположение духа:

Правда ведь, когда я вошел, вы составляли заговор? Хотели немножко побунтовать, а?

Старый патриций. Кай, как ты можешь!

Калигула. Это не имеет значения, моя радость. Нужно чем-то заниматься на старости лет. Но все это не имеет значения. Вы не способны к решительным действиям… Кстати, мне пришло в голову, что нужно еще урегулировать несколько государственных дел… Но вначале отдадим дань тем властительным желаниям, коими наделила нас природа.

Поднимается и уводит жену Муция в соседнюю комнату.

Муций порывается встать.

Цезония. Ах, Муций! Я бы выпила еще этого прекрасного вина.

Муций покорно наливает ей. Общее неловкое молчание. Сиденья поскрипывают. Следует несколько натянутый диалог.

Цезония. Так. Керея. Может быть ты теперь скажешь, почему вы дрались?

Керея (холодно). Все началось, дорогая Цезония, с того, что мы заспорили, может ли быть поэзия опасной.

Цезония. Это ужасно интересно. Хоть и недоступно моему женскому пониманию. Все же меня восхищает, что ваша страсть к искусству довела вас до драки.

Керея (так же). Да; к тому же Калигула говорил мне, что истинная страсть не бывает без некоторой жестокости.

Геликон. Равно как и любовь – без капельки насилия.

Цезония (ест). Вполне справедливо. А вы что думаете, господа?

Старый патриций. Калигула бесстрашный психолог.

Первый патриций. Он красноречиво говорил нам о мужестве.

Второй патриций. Он должен обобщить свои идеи. Это будет бесценное сокровище.

Керея. К тому же это его займет. Он явно нуждается в развлечениях.

Цезония (продолжая есть). В таком случае вам приятно будет узнать, что он думал об этом и сейчас пишет объемный труд.

Входят Калигула и жена Муция.

Калигула. Муций, я возвращаю твою жену. Она опять принадлежит тебе… Извините, господа, мне нужно сделать несколько распоряжений.

Быстро выходит. Муций, побледнев, подымается на ноги.

Цезония (Муцию). …Без сомнения, это будет один из величайших научных трудов.

Муций (по-прежнему глядя на дверь, за которой скрылся Калигула). И о чем в нем будет говориться, Цезония?

Цезония (равнодушно). О, это выше моего понимания.

Керея. Надо думать, это будет труд об убийственной силе поэзии.

Цезония. Я думаю, что да.

Старый патриций (игриво). Что ж, это его займет, как сказалКерея.

Цезония. Да, моя ненаглядная… Но вас, должно быть, смутит название этого произведения.

Керея. И как же оно называется?

Цезония. "Меч".

Быстрым шагом входит Калигула.

Калигула. Извините, но дела государства тоже не терпят отлагательств. Управитель, ты прикажешь закрыть хлебные склады; я только что подписал указ. Ты найдешь его в спальне.

Управитель. Но…

Калигула. Завтра будет голод!

Управитель. Но народ возмутится!

Калигула (громко и отчетливо). Я сказал: завтра будет голод! Что такое голод знают все. Это – бич. Завтра все почувствуют, как он бьет. И я остановлю его когда мне вздумается. (Объясняет остальным. ) В конце концов, у меня не так уж много способов доказать, что я свободен. Человек свободен всегда за счет других. Это досадно, но естественно. (Бросает взгляд на Муция. ) Применяя это правило к ревности, сразу видишь, как уродливо это чувство. (Мечтательно. ) Страдать из-за собственного воображения и тщеславия! Видеть, как твою жену… (Муций сжимает кулаки и открывает рот. Калигула, очень быстро. ) Ну, давайте есть, господа. Кстати, мы с Геликоном много работали в последнее время и завершили небольшой трактатец о казнях… Вы для него еще добавите материала.

Геликон. При том условии, что у вас спросят мнение.

Калигула. Будем великодушны, Геликон. Откроем им наши маленькие секреты. Давай: раздел третий, параграф первый.

Геликон (встает, читает монотонно, нараспев). "Казнь облегчает и освобождает. Как в теории, так и на практике казнь является универсальным и общеукрепляющим средством. Люди умирают, ибо они виновны. Виновны они потому, что они – подданные Калигулы. Подданными Калигулы являются все. Следовательно, все виноваты. Откуда вытекает, что все умрут. Это вопрос лишь времени и терпения".

Калигула (смеясь). Ну, что вы думаете об этом? Терпение – вот в чем штука. Признаюсь вам, оно-то больше всего меня в вас и восхищает. А теперь, господа, я вас больше не задерживаю. Керея больше не нуждается в вашем присутствии. Но Цезония пусть остается. Лепидий и Октавий тоже. И Мерея. Мне хотелось бы с вами обсудить вопросы организации моего публичного дома. Он доставляет мне много хлопот.

Остальные медленно выходят. Калигула провожает Муция взглядом.

Керея. Я к твоим услугам, Кай. Что случилось? Плохой персонал?

Калигула. Нет, но малы доходы.

Мерея. Нужно поднять тариф.

Калигула. Ты упустил прекрасный случай помолчать, Мерея. В твоем возрасте такие вопросы не должны тебя беспокоить. Кроме того, я не спрашивал твоего мнения.

Мерея. Тогда зачем ты приказал мне остаться?

Калигула. Затем, что мне скоро будет нужен бесстрастный взгляд.

Мерея отходит.

Керея. Если бы я мог говорить об этом с необходимой страстью, Кай, я бы советовал тарифы не трогать.

Калигула. Ну, посмотрим. Но мы должны восстановить доход. Я уже рассказал свой план Цезонии, и она вам его сейчас изложит. Что до меня, то я выпил лишнего, и мне что-то хочется спать. (Ложится и закрывает глаза. )

Цезония. Это совсем просто! Калигула учредил новую награду.

Керея. Не вижу связи.

Цезония. И все же она есть. Эта награда представляет собой орден гражданского героизма. Ее получат те граждане, которые будут особенно часто посещать публичный дом Калигулы.

Керея. Великолепно.

Цезония. Мне тоже так кажется. Награды будут присуждаться каждый месяц согласно количеству предъявленных входных билетов. Граждане, не удостоившиеся награды в течение года, будут высланы или казнены.

Третий патриций. Почему – "или"?

Цезония. Калигула сказал, что это не имеет значения. Главное то, что он сможет выбирать.

Керея. Браво! Наконец-то решился вопрос с публичной казной.

Геликон. И заметьте – в соответствии со всеми требованиями морали. Лучше установить твердую расценку на порок, чем драть три шкуры с добродетели, как это делают при республиканском образе правления.