Семь сестер. Сестра солнца - Райли Люсинда. Страница 46

– Что не так, мисс? – спросила у нее Дорис.

– Да нет, все в порядке. Просто я тут вспомнила, что должна позвонить родителям, сообщить им, что благополучно добралась до места.

– Не волнуйтесь, мисс Сесили. Наш дворецкий позвонил им еще вчера вечером и все сообщил. А сейчас давайте попробуем облачиться в эти одежки. Посмотрим, что и как.

Когда Сесили прибежала на конюшню, Джулиус уже восседал верхом на великолепном красивом черном жеребце.

– Доброе утро, – поздоровался он с ней. – А я все гадал, объявитесь вы или нет. – Он окинул ее с высоты внимательным взглядом. – Тогда вперед! – Джулиус жестом указал на красивую гнедую кобылку, которую грум как раз выводил во двор.

С помощью грума Сесили вскарабкалась в седло. Кобыла издала негромкое ржание и резко откинула голову назад. Сесили едва удержалась в седле.

– Бонни у нас девочка с характером. Уверены, Сесили, что вы совладаете с ее норовом?

Вопрос прозвучал как откровенный вызов.

– Постараюсь, – ответила она, беря из рук грума поводья и слегка успокаивая лошадь.

– Тогда в путь.

Они быстро выехали со двора, и Сесили последовала за Джулиусом по узкой дорожке, которая, петляя между деревьев, вывела их наконец на открытое пространство.

– Вам удобно? – спросил он у Сесили.

– Вполне. Но если вы не возражаете, я бы предпочла для начала более медленный темп.

– Конечно-конечно! Никаких возражений! Вначале мы предпримем небольшую прогулку легким галопом вокруг парка, а потом отправимся лицезреть окрестности Даунса. – Джулиус махнул в сторону бескрайних полей, простиравшихся вплоть до самого горизонта. – Здесь очень красиво. Дух захватывает от окружающих пейзажей.

Они перешли на медленную рысь, чтобы дать Сесили возможность и время освоиться в седле и приобрести необходимую уверенность, а потом Джулиус пустил своего скакуна легким галопом, и Сесили последовала за ним. Бонни взрывала копытами землю, наполняя воздух насыщенными запахами оживающей почвы; Сесили видела, как сверкает иней на траве и тут же тает под солнцем, кое-где в проталинах среди густой травы под каштанами уже проклюнулись головки первых подснежников, этих вестников приближающейся весны. Несмотря на холод, птицы весело щебетали, переговариваясь друг с другом, и Сесили наконец почувствовала себя почти что героиней одного из романов своей любимой Джейн Остин: все было точь-в-точь, как она себе это и представляла, читая ее романы.

– Дайте мне знать, когда захотите сбросить скорость, – крикнул ей Джулиус, скакавший впереди, хвост его жеребца мерно покачивался из стороны в сторону прямо перед Сесили. – Не дай бог, чтобы почетная гостья моей тетушки Одри сломала себе шею во время прогулки со мной!

Колючий ветер больно бил в лицо, Сесили почувствовала, как у нее начали слезиться глаза и потек нос, но она продолжала послушно скакать вслед за жеребцом Джулиуса. Однако в какой-то момент все же решила приостановить Бонни, потому что уже перестала ясно различать перед собой, но тут Джулиус остановился и повернулся к ней в седле.

– Все тип-топ? – спросил он у нее.

– Понятия не имею, что означает это ваше «тип-топ», но зато точно знаю, что мне срочно нужен носовой платок, – ответила Сесили, тяжело дыша.

– Точно, нужен, – согласился с ней Джулиус, снова развернулся в седле, а потом подъехал к ней поближе, став лицом к лицу. После чего извлек из верхнего кармана своего твидового пиджака белоснежный носовой платок из чистого льна, слегка подался вперед и стал протирать платком ее глаза.

– Честное слово, я и сама могу! – Сесили попыталась вырвать из его рук носовой платок.

– Да мне совсем нетрудно, хотя вытирать вам нос я точно не стану. Эту часть работы вы проделаете самостоятельно, – язвительно заметил он, вручая носовой платок Сесили, а она, в свою очередь, постаралась высморкаться как можно деликатнее. – Должен сказать, у вас такие красивые глаза.

– Спасибо за комплимент, но я сильно сомневаюсь, что они красивые и сейчас, когда так сильно слезятся.

– Пожалуй, прогулку по окрестностям Даунса нам стоит отложить до завтрашнего утра, хотя, как вы сами сегодня убедились, здесь по утрам гуляют очень сильные ветры. Понимаю, у вас в Америке климат значительно мягче.

– Напротив! В Нью-Йорке сейчас еще холоднее, чем у вас тут. Просто… просто я, наверное, немного простыла.

– Что меня совсем не удивляет. Дядя Эдгар у нас большой скопидом, считает каждый пенни, а вы сами можете себе представить, каких деньжищ стоит обогреть такой дом, как наш Вудхед-Холл. Это же целая куча фунтов! Довольно нелепая ситуация, особенно если вспомнить про тропики, где человек может ютиться в какой-нибудь хижине с минимумом элементарных удобств. Тогда немедленно возвращаемся домой, и пусть Дорис усадит вас возле полыхающего камина с чашечкой горячего чая.

– Но вы ведь можете продолжить прогулку и без меня, полюбоваться окрестностями Даунса в собственное удовольствие. Мне вполне по силам самостоятельно вернуться в Вудхед-Холл.

– Да я этими окрестностями любуюсь все дни недели, – улыбнулся он в ответ. – А вот вы пробудете у нас всего лишь каких-то пару дней, и потому сейчас я предпочитаю любоваться вами.

Сесили смущенно отвернулась в сторону, не хотелось, чтобы Джулиус заметил, как она покраснела. Даже шея стала красной. Сесили еще сильнее ухватилась за поводья, и они поскакали назад быстрой рысью бок о бок.

– Расскажите мне, – начала Сесили, слегка откашлявшись, – чем вы занимаетесь днями? Наверное, пишете стихи?

– О, если бы так было на самом деле! – тяжело вздохнул Джулиус. – Возможно, когда-нибудь мне все же удастся сбежать отсюда в Париж, поселюсь в какой-нибудь мансарде на Монмартре. А сейчас… А сейчас с грустью констатирую, что мои дни заняты тем, что я помогаю дяде Эдгару в управлении имением. Он меня натаскивает на это дело, словно норовистого жеребца, пугает тем, что в один прекрасный день мне придется заниматься управлением уже самостоятельно, но пока у меня не очень получается быть послушным и делать все, что делает он сам. Особенно меня донимают все эти бухгалтерские книги. Ох, уж эти бухгалтерские книги! Надеюсь, вы представляете себе, что это такое?

– Очень хорошо представляю. Мой отец всю свою жизнь корпит над такими же фолиантами.

– Жизнь без бухгалтерской отчетности восхитительна, честное слово! Но сможет ли когда-нибудь моя собственная жизнь быть такой, вот в чем вопрос. – Джулиус невесело усмехнулся. – Полагаю, мой дорогой дядюшка Эдгар уже успел понять, что у меня нет никаких математических способностей, да и по части бизнеса я тоже не очень силен, но, поскольку я являюсь его единственным наследником, он продолжает упорно надеяться на то, что я все же научусь когда-нибудь правильно складывать. Проблема лишь в том, что все это меня совершенно не интересует.

– А я вот люблю арифметику, – улыбнулась в ответ Сесили.

– Невероятно! Боже мой, мисс Хантли-Морган! С каждой минутой вы в моих глазах становитесь все более совершенной, как и каждое слово, которое срывается с ваших прелестных уст. Я еще не встречал женщины, которая откровенно призналась бы мне, что ей доставляет удовольствие заниматься математикой.

– Мне – да, как это ни дико звучит, быть может, – бросила Сесили с некоторым вызовом в голосе.

– Да я вовсе не собирался критиковать вас! Честно признаюсь, как бы я хотел найти себе подобную женщину в качестве будущей жены. Вполне возможно, я не стал бы клясться ей в вечной верности, хотя что такое эта верность в конечном счете? Но уж точно сложил бы к ее ногам все свои бухгалтерские книги. Ну вот мы и дома! – добавил Джулиус, указывая на усадебные постройки. – Предлагаю вам немедленно отправиться к себе, минуя конюшню.

Сесили уже была готова возразить, ей хотелось провести эти последние драгоценные мгновения наедине с Джулиусом, она знала наверняка, что будет дорожить ими всю оставшуюся жизнь. Но Джулиус уже спешился и подошел к ней, выжидательно глядя. Помог ей слезть с лошади, крепко обвив руками талию и на какой-то миг задержав их там даже после того, как ее ноги коснулись земли.