Охота за "Красным Февралем" (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович. Страница 36

— Победителей не судят, — ответила коммандер Протеро. — Если нас не поймают, нам не придется краснеть.

— Старый добрый Новый Альбион, — тихо вздохнул Тоширо-младший. — Отец мне рассказывал кое-что…

— Это успеется, — перебила его Иола. — Вы справитесь с этим, мистер Смит?

— Так точно, мэм! — немедленно отозвался бравый японо-австралийский моряк.

— А если честно? — прищурилась старшая помощница.

— Ничего не могу обещать, — честно признался Тоширо-младший. — Слишком много неучтенных факторов — не мне вам объяснять. Шансы хороши, но стопроцентной гарантии нет — и быть не может.

— Но когда это флот отступал? — заметил Герцог.

— Вот именно, лейтенант, — согласилась коммандер Иола. — Мы сделаем это — и будь что будет.

На том и порешили.

* * * * *

Две тени в темном отсеке. Шепот.

— Мы были в двух шагах от финала! Проклятые сундийцы!

— Расслабься. Мы почти ничего не потеряли. Лодка цела, мы живы — грех жаловаться. У нас будет другая возможность — и уж мы постараемся ее не упустить. Заодно сможем отдохнуть на Малумских островах. Когда еще такой шанс представится? Ха-ха!

— Тихо, сюда кто-то идет.

— Расходимся.

* * * * *

— Ремонтные работы продвигаются по графику, — доложил инженер Базаревич в самом конце очередного совещания. — Мы сможем вернуться в море в самое ближайшее время, как и планировали изначально.

— Очень хорошо, Стэн, — кивнул капитан Османи. — Все свободны, товарищи.

— Капитан? — в каюту заглянул дежурный офицер. — Это только что доставили с берега.

Османи с легким недоумением покрутил в руках конверт с гербом Семитской Империи, пожал плечами и сломал большую квадратную печать. Послание гласило: «О имени и по поручению, в рамках поддержания мира и сотрудничества, имею честь пригласить капитана и старших офицеров ассирийского военного корабля «Красный Февраль» на торжественный благотворительный прием, который состоится сегодня вечером во дворце Губернатора Малумских Островов. Примите заверения в самом глубоком почтении и проч.»

«Угадай, кто придет на ужин?» — подумал командир «Крсного Февраля».

* * * * *

На ужин кто только не пришел.

Губернаторский дворец (который совмещал функции дворца, музея, обсерватории, метеостанции и еще двух-трех объектов народно-хозяйственного значения; не путать с губернаторской резиденцией в нижнем городе, где господин Марциано играл в шахматы с Камбизом и Горгоной), как это нередко бывает, стоял на вершине холма и возвышался над городом. Скромное трехэтажное здание в колониальном стиле (сразу после Войны его по привычным лекалам возвели военнопленные одной из проигравших держав); но в банкетном зале на первом этаже хватило места для всех. И кого здесь только не было!

Уже в дверях командир «Красного Февраля» столкнулся с командиром «Королевы Джейн Грей».

— Капитан Гриффин, полагаю? — Османи прикоснулся к козырьку фуражки.

Это был риторический вопрос — даже если бы Мохаммед не встречал физиономию оппонента в газетах и журналах для служебного пользования, на кителе альбионского капитана по англосаксонскому обычаю красовалась табличка с фамилией.

— Капитан Османи, полагаю? — в тон ему уточнил Майкл Гриффин. Нет, лицо бенгальского морского волка ему было совершенно незнакомо — но вряд ли прямо сейчас в Порт-Малуме можно встретить другого капитана в ассирийском мундире.

— Да, это я, — не стал отрицать Мохаммед. — Наконец-то лицом к лицу! Рад, очень рад. Скажу вам по секрету — ваша победа при острове Гибсона самым тщательным образом изучается в наших военных академиях. Но — тсссс! — никому ни слова. Никто не должен знать, что народному рабоче-крестьянскому флоту Сферы, одержавшему многочисленные славные победы, есть чему поучиться у загнивающих империалистов Нового Альбиона.

— Какая победа, капитан? — Гриффин добросовестно изобразил удивление. — Гибсон? Пытаюсь понять, что вы имеете в виду…

— Ах, оставьте! — рассмеялся Османи, откинулся назад и скрестил руки на груди. — Ложная скромность вам не к лицу, капитан Гриффин. Про это сражение уже и так все давно знают. Секрет Полишинеля. Между прочим, когда вы покидали Остров Конга, вы случайно не прихватили с собой моего пилота? Валерио Катано его имя. Молодой такой парень, итало-китаец.

— И снова не понимаю, — пожал плечами альбионец. — Где я — и где Остров Конга?! С чего вы взяли, что…

— Тогда это был другой альбионский корабль, — неожиданно легко согласился Османи. — Но если бы вы были на его месте, как бы вы поступили с моим офицером?

— Если бы я был на его месте, с вашим офицером все было бы в порядке, — машинально ответил Гриффин.

— Ну вот и хорошо, — у бенгальца вырвался демонстративный вздох облегчения, — а мы так за него волновались! Вы ведь видели — прошу прощения, — слышали, что натворили эти сумасшедшие сунданезийцы?! Подлые мерзавцы! Подумать только, народы Сферы и Сунданезии так много всего связывало вместе, мы вместе восстали против Белголландии — и как далеко разошлись наши пути!.. Рад был знакомству, капитан Гриффин. Надеюсь на дальнейшие встречи. Простите, вынужден вас оставить — сами понимаете, служба!

— Да-да, конечно, — пробормотал Гриффин, изрядно раздосадованный тем фактом, что так легко проболтался. — Было приятно поговорить, капитан Османи.

Из дальнего угла зала за ними наблюдала Фамке ван дер Бумен, прибывшая на банкет под ручку с прикормленным ей консулом Сальвадорской Империи и щеголявшая в мундире сальвадорских ВВС. Впрочем, мундир был настоящий и честно заслуженный. В первые послевоенные годы беглой военной преступнице особо выбирать не приходилось, а сальвадорский император по длинному ряду одному ему известных причин охотно принимал на службу вчерашних побитых врагов. (Впрочем, не только он). За ее спиной маячил Тоширо-старший, на сей раз очень добросовестно загримированный — сестра бы родная не узнала.

— Ты уверен, что никогда раньше с ним не встречался, Тоширо? — тихо спросила Фамке, имея в виду Мохаммеда Османи. — Неужели не было повода лично познакомиться?

— А ты была знакома с каждым капитаном в Белголландской Империи? — парировал бывший японский разведчик. — В Сфере почти 700 миллионов граждан и подданных. Из них процентов десять успели побывать на службе — кадровой или резервной. Сама считай.

— С каждым — не была, конечно, — согласилась Рыжая Ведьма, — но выдающихся старалась иметь в виду и не выпускать из виду. Вот, кстати, один из них направляется прямо сюда. Будет лучше, если ты исчезнешь. На всякий случай. Мало ли что…

Куба Тоширо не стал с ней спорить.

— А я-то думаю — «она или не она?», — тихо произнес бывший бластер-капитан Белголландской Императорской Армии Франциско Адачи, подходя поближе. — Теперь вижу, что это действительно ты. Новый мундир? Не могу сказать, что он тебе идет.

— На себя посмотри, — осклабилась Фамке. — Мы не виделись — сколько лет? — и все, на что ты обратил внимание, так это на мой мундир!

— А больше в тебе ничего не изменилось, — заметил Адачи. — Ровным счетом ничего. Я про твою внешность, конечно. Я знаю, чем ты сейчас занимаешься. До меня доходили слухи…

— Ты хотел сказать — «пропаганда Сферы», — еще шире улыбнулась Фамке. — До меня тоже доходят слухи.

— Называй как хочешь, — пожал плечами комиссар. — Далеко же мы оба ушли от того поста на воротах Адмиралтейства.

— Я ведь обещала тебе — после войны все изменится, — подмигнула Рыжая Ведьма. — Так оно и случилось! Разумеется, не совсем так мы себе это представляли… Но тут уж ничего не поделаешь.

— Вот тут ты ошибаешься, — сверкнул глазами Франк Адачи. — Кое-что еще можно исправить.

— А смысл? — Фамке скорчила гримаску. — Мы уже один раз пытались исправить этот мир. А ты, насколько мне известно, пытался как минимум трижды. Хочешь попробовать еще раз? Ну-ну. Неужели ты ничего не понял и ничему не научился?

— А чему научилась ты? — нахмурился комиссар. — Подумать только, предводительница банды пиратов и гангстеров!