Охота за "Красным Февралем" (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович. Страница 7

— Сделайте запись в бортовом журнале, старпом, — невозмутимо объявил командир «Леопарда». — Координаты… точное время… Ассирийская подводная лодка класса «12 месяцев», предположительно «Красный Февраль» или «Черный Март», уничтожена прямым попаданием. В ходе боя трижды использован «Облачный Щит». Все три раза «Щит» сработал безукоризненно. Отличная работа, дамы и господа! Я горжусь вами! Сунданезия гордится вами! Генерал-президент будет гордиться…

— Будь я проклят, — удивительно спокойным тоном перебил его акустик.

— Что такое, мичман? — не понял удивленный Харисдарма.

— Встретимся в следующей жизни, капитан! — успел воскликнуть Марсуди. Главный акустик «Леопарда» был правоверным индуистом и верил в перерождение душ. Именно поэтому он проклял себя напоследок — быть ему в грядущей жизни ползучим монстром или навозной лепешкой. Он это вполне заслужил, потому что подвел своего капитана, свой экипаж, своего генерал-президента, а заодно и всю остальную Сунданезию.

— Господь, пастырь мой… — успел прошептать коммандер Бруссен, а капитан Харисдарма всего лишь закрыл глаза.

Две боеголовки врезались в основной корпус «Леопарда» — одна за другой, с интервалом в три секунды — одна с левого, другая с правого борта. После взрыва целой серии торпед, поразивших носовую часть «Красного Февраля», в воде было слишком много посторонних шумов, поэтому мичман Марсуди не сразу обратил внимание на новую опасность. А когда все-таки обратил, то понял, что все, что ему остается сделать — это более-менее достойно встретить свою судьбу.

Так он и поступил.

Сила двойного взрыва была такова, что сундийскую лодку разорвало сразу на три части — условный нос, условная корма и то, что осталось от ходовой рубки. Обитатели капитанского мостика погибли сразу; самые удачливые моряки «Леопарда» — если можно назвать это удачей — пережили их на три-четыре минуты, не больше.

Одним из них был младший радист, который вопреки последним приказом своего покойного капитана посмел нарушить радиомолчание и отправил в эфир последнее короткое сообщение.

Только теперь история повторилась — это сообщение не услышали старшина Парк и ее коллеги.

А после этого не было ничего — только одно бесконечное глубокое молчание. Молчание — золото и молчание — знак согласия.

В данном случае оно — молчание — означало и то, и другое.

Духи пучин благосклонно приняли от жалких человечков новую жертву. Драгоценные останки «Дымчатого Леопарда» займут достойное место среди других сокровищ подводного царства.

Так было прежде, и так повторится снова.

* * * * *

…Так было и прежде, и снова,

И в этот, и в будущий год

Появятся новые вдовы

По воле Владычицы Вод.

Все это опять повторится —

Вечна, как само бытиё,

Всех примет Морская Царица

В подводное царство своё.

Всех ветер проводит бродячий —

Сейчас, и в грядущие дни,

И датские жены заплачут,

Когда не вернутся они.

Так принято в мире подлунном,

Но самое время понять,

Что скальды ударят по струнам.

И все повторится опять!

И парус расправится полный

Под солнцем, в полуденный жар,

И весла ударят по волнам,

И выйдет из фьорда драккар.

Пусть знают искатели славы —

Не каждый вернется назад,

Пусть бесится Цербер трехглавый,

Что ждет не дождется у врат.

И готские красные девы

Пусть златом трофейным бренчат,

На встречу с Морской Королевой

Железные Люди спешат.

Так принято в мире подлунном —

Их путь завершится на дне,

Но скальды ударят по струнам —

И лёд растворится в огне…

Глава 6. Не пойдем сегодня на пляж

* * * * *

— Не пойдем сегодня на пляж, — пробормотала Кассандра. — Ах, как надоели мне эти пляжи!..

— Но мы уже здесь, — напомнила Матильда, сладко потянулась и так же сладко зажмурилась.

— И действительно, — согласилась мисс Барриентос и последовала ее примеру. — Только представь себе, нас могли оправить в Антарктику или Патагонию…

Нельзя не признать, у острова Диего-Гарсиа было немало достоинств. Взять хотя бы климат. Температуру воды. И воздуха. Нежный ветерок. Перистые облака. Легко представить, что они приехали отдохнуть на элитный курорт, и нет никакой Холодной войны, и им не надо преследовать вражеские самолеты и топить вражеские корабли…

— Чего разлеглись? — послышался над их головами возмущенный голос. — Нашли время и место загорать!

С другой стороны, островок был настолько мал, что спрятаться на нем было невозможно.

— Присоединяйся, Туяра, — предложила Кассандра. — А то бледная ты какая-то, смотреть больно.

— Во-первых, у меня нет купальника… — начала надпоручик Иванова.

— Да, это может стать проблемой, — неожиданно согласилась Матильда, хотя в отличие от доброй католички Кассандры не испытывала по этому поводу никаких комплексов. Просто вела себя в Риме как римлянка. — Ничего страшного. В следующую увольнительную сгоняем в модный магазин дамского белья… где тут ближайший?

— В Найроби? — наугад предположила Кассандра.

— Думаю, можно и поближе поискать, — лениво отозвалась Тильда-Смерть. — На Мальдивах, например…

— А во-вторых, вас командир зовет, — добавила Туяра. — Он в ярости, рвет и мечет. Понятия не имею, что вы натворили, но он зол, как тасманский дьявол. Так, кажется, у вас говорят? — сибирская амазонка постепенно избавлялась от акцента и обрастала идиоматическими выражениями.

— Понятия не имею, — честно призналась Кассандра, неохотно отрываясь от теплого песка и потянувшись за небрежно сброшенным рабочим комбинезоном. — У нас на Палаване так не говорили.

— У нас в Сингапуре тоже, — поддакнула Матильда Чан и принялась послушно одеваться вслед за подругой. Положа руку на сердце, пляж им действительно надоел, и Туяра Иванова предоставила прекрасную возможность вернуться к армейским будням.

Вот только примерно пятнадцать солдат и офицеров, наблюдавших за девушками с разных концов острова, через бинокли и оптические прицелы, были жестоко разочарованы.

— Вы хотели видеть нас, сэр? — поинтересовалась Кассандра, первой забравшись в прохладный салон «Космической Крепости», где прохлаждался подполковник Маклин. Кондиционер был включен на полную мощность. Маклин был уроженцем Дракенсберга, поэтому жестоко страдал в этом климате и никогда не упускал возможность вернуться в небо.

— Да, — буркнул командир. — Вы как раз вовремя. Начинайте готовить свои посты к вылету. Весь экипаж соберется с минуты на минуту, да и новый приказ не заставит себя долго ждать.

— Что-нибудь особенное, сэр? — осмелилась полюбопытствовать Туяра. Как иностранной гостье ей позволяли немного больше, чем подданным Нового Альбиона.

— Наши сунданезийские союзники рвут и мечут, — неохотно ответил Маклин. — Сундийский атташе в столице наорал на нашего министра, тот на воздушного маршала, потом все это дерьмо прокатилось вниз по цепочке — и добралось до меня. Так и быть, я на вас зла срывать не буду. В этом нет вашей вины. Вы выполнили свою работу на «отлично».

— Да что случилось-то?! — не выдержала Матильда. — Сэр?

— Часов шесть назад Флот СШИ потерял свою субмарину к западу от Суматры, — пояснил полковник. — «Дымчатый Леопард». Элитный корабль — на борту были члены королевских семейств, золотая молодежь, один из героев Освободительной Войны и все в таком духе. Выживших не было. Сунды утверждают, что перед гибелью экипаж подлодки успел сообщить, будто бы их атакует «Красный Февраль». Тот самый, который мы якобы — «якобы!» — потопили!

— Что значит «якобы»?! — возмутилась Тильда-Смерть. — Я сама его утопила! Сэр. Весь экипаж это видел, у нас есть показания приборов, пленка фотопулеметов…

— Вот и я так сказал, — горько усмехнулся Маклин, — а Робинсон назвал меня слепым ослом. Мол, не «Красный Февраль» мы утопили, а «Красную селедку»! [1] Один из систер-шипов «Февраля». То ли «Черный Март», то ли вообще «Голубой Июнь». Пустышку недостроенную. А «Красный Февраль» прорвался и теперь браконьерствует у нас в тылу! Короче, вы уже поняли. Мы должны вернуться в море, отыскать его снова — и на этот раз убедиться на все сто, что уничтожена правильная цель. Всем все ясно?