Академия для дур (СИ) - Петренко Евгения. Страница 11

Эта преподавательница, судя по возрасту и внешнему виду, была из недавних выпускниц. Она была молодой и красивой. В свободном белом хлопковом костюме. Таком же как у нас. С серьёзным и даже немного строгим личиком. Наверное, гордилась предоставленными обязанностями. Может быть их пристраивают в самой Академии, пока не нашлось подходящего места работы? Присматривать за правильным проведением медитаций, наверное, не сложно для выпускницы. Девушка сразу направилась ко мне, скомандовав остальным начинать. Подойдя, она сразу поинтересовалась знаю ли я, что меня ожидает и чего мне надо добиться в эту первую пробу.

— Не у всех получается достучаться до источника с первого раза. А, если даже прикосновение к силе произойдёт, не факт, что сразу справишься с управлением. Судя по твоим данным, тебе придётся тяжело. Хоть ты и говоришь, что успела просмотреть теорию, вряд ли это сильно тебе поможет. Ощущения у всех разные. Девушки пугаются сравнения с дефлорацией, но это действительно похоже. По сути. И гораздо менее приятно. Девушек часто пугают болью от лишения девственности, но открытие дара, по сравнению с этим отличается как царапина на пальце от ампутации ноги. Но опять таки, всё индивидуально. А что бы ты так не краснела, как будто тебя сейчас удар хватит, постигни мысль, что физические отношения между мужчиной и женщиной явление естественное. И изучая целительство мы познакомимся и с этой стороной жизни. От консумации брака, которая вполне может быть не такой ужасной, как нам вбивали в голову, до процесса родов, которые гораздо болезненнее, но при правильном поведении женщины, болью и там управлять можно. Так же и здесь. Боль будет, но ты не должна впадать в панику. Чем быстрее тебе удастся управление процессом, тем меньше тебе придётся её терпеть.

— А вы не могли бы объяснить…

— Можешь говорить мне ты. Я только недавно выпустилась и просто жду назначения. Помогаю с медитациями. И присматриваю за Яной, — она кивнула в сторону девочки, которая продолжала играть, ничего не замечая вокруг, — а меня зовут Марил. И я для того здесь, что бы объяснять. Когда ты сосредоточишься на себе, тебе нужно найти внутри самую яркую зону. Она похожа на маленькое солнце. Светящийся шар. Не обязательно правильной формы. Это место, где сосредоточен твой резерв. Тебе нужно вскрыть его. Остальные зоны похожи на светящиеся диски. Тебе надо провести этот луч энергии сквозь все по очереди. Каждое из них надо пробить энергией. Насадить как кольца на шпагу. И каждый раз это будет больно. От этого и сравнение с дефлорацией. У тебя открыты все центры. Значит волн будет семь. Первая, при открытии резерва, самая тяжёлая.

Марил вроде пыталась успокоить и подготовить, но я почему-то, наоборот, заволновалась. Этот разговор выбил меня из колеи. Я уже знала про боль из книги и потому не могла понять почему. Я злилась на эту девушку. Матушка всегда старалась научить нас унимать эмоции. А для этого вникать в свои чувства. Пытаться понять, что выводит из себя. Даже, если эти старания показывают нам неблаговидность наших мыслей. Особенно, если это так. И я попыталась. В процессе медитации. Мне сначала надо было убрать эту злость, что бы сосредоточиться. Я подумала, что злость тоже приходила волнами, как та боль, про которую она говорила. Первый раз я почувствовала её, когда она смутила меня слишком подробными обсуждениями интимных отношений между мужчиной и женщиной. Я испугалась, что здесь могут практиковать то, что матушка презрительно называла свободной любовью. Когда Марил пояснила это потребностями подобных знаний в целительстве, злость сошла. Но появилась вновь. А в какой момент, я поняла со стыдом, что мною оказывается овладела ревность!

— Неужели же рассказ Эш об ректоре мог меня заинтересовать в этом мужчине? — раздражённо подумала я, — и я приревновала эту хорошенькую выпускницу, так подкованную в интимной жизни, когда она упомянула, что присматривает за его дочерью? Мне показалось, что между ними отношения? И почему же меня это злит? Я же ему отказала… И по-прежнему не хочу замуж… Да и Эш сказала, что он старый. Тридцать пять это много. Моему батюшке сорок четыре. Он женился на маме в двадцать три. Когда только начал организовывать своё первое предприятие. Я его старшая дочь. За мной родились Юна и Эри, а потом Таир. Сейчас, если мама и правда носит дитя, оно скорее всего будет последним. Папа же не маг. Это у магов дети могут родится и в восемьдесят. Только после сорока и у них есть проблемы с магией у детей. Она может быть слабой, или иметь какие-то поломки. А у старых магов могут родиться даже не одарённые дети. Даже у потомственных. Наверное король потому мог приказать ректору жениться. У него дочь. А роду нужен наследник. И даже если эта Марил его любовница, то почему злюсь я. Не мог же он понравиться мне только из-за рассказа о нём. Я даже его не видела! Хотя дочка у него хорошенькая.

Когда я добралась до истока своей злости, то сразу успокоилась. Я точно знала, что никакая это не ревность. Просто, как маменька всегда говорила, я была собственницей. И она всегда в этом со мной боролась. Я не давала сёстрам свои книги. И это хотя бы понятно. Они могли их испортить. Но я не соглашалась делиться ни своими куклами, когда была малышкой, ни лошадкой Булкой, которая обожала хлеб, который я приносила ей тайком, воруя со стола в завтрак, после которого обычно и следовала верховая прогулка. Я посчитала несостоявшегося жениха собственностью. И привычно усмирила свою жадность. К медитациям я привыкла. Сосредотачиваться у меня получалось отлично. Именно в это время я училась придерживать свой темперамент. Отец всегда смеялся, что глянь на меня, так я кроткая горлица, а как начинаю рассуждать про свою магию, так становлюсь как серебристая чайка на гнезде. Их очень много у моря. Одна пара птиц построила гнездо на прибрежном домике и двое стариков сидели внутри шесть дней, боясь их крепких клювов, пока сосед не пристрелил эту буйную семейку, заметив старушку, в панике сигналящую ему из окна.

Но к источнику магии я не прикасалась. Хотя ощущала его во время медитации. Как тёплый шар, едва мерцающий мягким светом. Когда я впервые почувствовала его, то так обрадовалась, что попыталась приблизиться, но он тут же перестал мерцать и стал наливаться огнём. И я, напугавшись, что могу активировать дар, резко отстранилась и больше никогда не приближалась к нему. А вот сейчас мне надо это сделать. Вдохновившись от этой мысли и испытывая весёлое волнение от того, что, наконец, могу сблизиться со своей магией, я сразу потеряла концентрацию. Расстроилась. Марил тут же слегка коснулась моего плеча. Я сделала несколько глубоких вдохов. И снова начала сосредотачиваться. Когда рука убралась с плеча стало спокойнее. Я ровно дышала, входя в привычный транс и, когда появилось тёплое мерцание в паху, быстро потянулась туда. Так быстро, что показалось будто я провалилась во вспыхнувший костёр. Боль была сильной, я чуть не сорвалась. Только теперь этот огонь был уже внутри и я приказала себе "вверх!". Он сжался в луч. У меня получалось. Когда луч покинул горящий шар, боль стала меньше, но не исчезла совсем. Кажется расстояние между узлами в теле совсем маленькое, но внутри до него нужно было ещё дотянуться. И я тянулась, в первый диск ударила быстро. Снова боль! На второй какое-то время не могла решиться. Но тупая тянущая мука не уходила. И я толкнулась во второй диск. Он прорвался, слегка изогнувшись пузырём. Не останавливаясь я рванулась дальше. Было всё ещё больно. Свет следующего показался не таким резким, но я знала, что должна пройти их все и ускорилась. Последний прокол был почти терпимым. Мне казалось все должны увидеть, что я свечусь изнутри.

— Выходи… постепенно… — услышала я тихий голос Марил и возмутилась, — выгоришь!

Я услышала угрозу и как-то сразу поверила. Хотя выбираться не хотелось. Внутри было так хорошо. Я ощущала в себе силу. Но я привыкла слушать учителей на занятиях. Знала, что, когда не артачусь, результат получается лучше. И я направила луч назад. Девушка больше не прикасалась ко мне. Наоборот, отстранилась и смотрела то ли с завистью, то ли с уважением.