Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса. Страница 19

— Конечно, нет, солнышко. Просто мы не знали, где ты, и переживали, что с тобой могло случиться что-то плохое.

— Я больше так не буду.

Перебираясь к Ларину на колени, малышка обвивает руками его шею и хлюпает носом. Что-то ещё ласковое бормочет.

Между ними воцаряется удивительная гармония, меня же, напротив, расшатывает. Некстати вспоминается, как по-хозяйски Инна вела себя в чужой уже квартире.

Как-то же она попала внутрь. Неужели у неё до сих пор есть свой ключ?

Глава 13.1

Демьян

⠀

Первый час, а я до сих пор не могу сомкнуть глаз. Ворочаюсь беспрестанно, полирую рассеянным взглядом потолок и чувствую себя выпавшим из обоймы.

До сих пор нахожусь во власти нахлынувших ощущений. Как только Инку в квартире увидел, отлетел в котёл застарелой обиды и все старые нарывы разом вскрыл.

Екнуло что-то, конечно. Шутка ли, семь лет вместе. А потом затопило плохо контролируемой злостью.

— Кукушка, — повторяю оброненное Юлей в сердцах прозвище и хмыкаю.

Беспечной Инессе оно подходит как нельзя лучше.

Снова переворачиваюсь на другой бок, баранов считаю, а сон все равно не хочет принять меня в свои объятья. Так что я выпутываюсь из одеяла и иду проверить Алису.

После ее пропажи до сих пор триггерит. Кажется, открою дверь — а там пустая постель. И снова по кругу — танцевальная студия, ледовая арена, ментовка.

— Демьян?

Юля, судя по всему, испытывает примерно такие же чувства. Тихо охает, наталкиваясь на меня в коридоре, и хватается за мою футболку, теряя равновесие.

— Не можешь уснуть?

— Да. Приснилось, что Алису похитили.

Виновато шепчет Сладкова и отшагивает назад. Покачивается с пятки на носок и обратно, прикусывает нижнюю губу, прячет ладони в карманы.

Смущается.

А меня ее волнение до самого нутра пробирает. Так заботиться о чужом ребёнке — дорогого стоит.

— Все в порядке.

Говорю еле слышно, убедившись, что Алиса сладко сопит в своей кровати, и двумя пальцами ловлю Юлю за запястье.

Какое-то время стоим, не шелохнувшись. Я жадно таскаю кислород, млею от медово-молочного аромата, заполняющего ноздри, и постепенно привыкаю к окружающему нас мраку. Выхватываю из темноты хорошо изученные черты лица, прикипаю к приоткрытым губам, сползаю к острым ключицам, виднеющимся в треугольном вырезе ночной рубашки.

И гулко сглатываю вязкую слюну, когда Сладкова робко роняет.

— Поспи сегодня со мной.

Озвученное нестройным шепотом предложение задевает во мне потаенные струны, о существовании которых, я давно забыл, рисует в воображении разные картинки.

Уютные. Умиротворённые. Неприличные.

От них в считанные мгновения закипает кровь, и сердце с утроенной силой долбится в грудную клетку.

— Боюсь, что кошмар опять приснится.

Глубоко выдохнув, тарабанит Юлька, а мне становится стыдно за собственные мысли. Так что я торопливо усмиряю разгулявшуюся фантазию и послушно следую за Сладковой, чтобы подождать, пока она взобьёт подушки и устроится на кровати и прилечь рядом.

Матрас прогибается под моим весом, лунный свет проскальзывает в зазор между шторами, причудливые тени ползут по стенам. И я, как в детстве, пальцем тычу в обретающие очертания фигурки.

— Глянь, вон лев рядом с книжной полкой. Видишь?

— Да. А вон Змей Горыныч, прям как в мультфильме про Добрыню Никитича. Мы вчера с Алисой смотрели.

Перебивая друг друга, мы с Юлей играем в эту забавную игру минут пять, а потом она перекатывается на мою половину и замирает в нескольких сантиметрах от меня, опираясь на локоть.

— Демьян, а откуда у Инны ключи от твоей квартиры? Ты разве не сменил замки после развода?

Глава 13.2

В приглушенном вопросе, озвученном Юлей, отчётливо проступают собственнические нотки, и я радуюсь им, как тринадцатилетний пацан, сорвавший первый поцелуй у одноклассницы.

Тело наполняет небывалая легкость. Искрящееся счастье распускается огромным цветком на ладони. И я намеренно тяну с ответом, смакуя чужую осязаемую ревность.

— Ну! — теряя терпение, подгоняет меня Сладкова и норовит вот-вот потерять равновесие.

— Любопытная Варвара, — не удержавшись от соблазна, я щелкаю Юльку по носу и выдаю раньше, чем она кинется на меня с кулаками. — Это Алискины ключи. Ее то няня забирала, то Ленчик. Не делать же теперь каждому дубликат?

Услышав Юлино обиженное сопение, усмехаюсь и провожу обманный манёвр, резко дергая ее на себя.

Сладкова, не ожидавшая такого подвоха, естественно, падает мне на грудь и возмущённо шипит.

— Демьян!

— Тшш! Спи. Приставать не буду.

Очерчиваю большим пальцем острые девичьи лопатки и замираю, ощущая как наэлектризовывается между нами пространство. Дальше двигаться не рискую тем более, что Юлю не отпускает напряжение.

Натянутая струна, она не шевелится шесть бесконечных вдохов и, проиграв какую-то внутреннюю битву, все-таки прячет голову у меня подмышкой.

Ладонь осторожно пристраивает в районе солнечного сплетения, а у меня резко кончается воздух в легких.

Здравствуй, аритмия и кислородное голодание.

Заснуть удаётся не сразу. Какое-то время я буравлю потолок невидящим взглядом и привожу в норму дыхательную систему. Путаюсь пальцами в Юлиных волосах и немею от разрядов тока, парализующих конечности.

На помощь приходят верные бараны. Где-то на сто восемнадцатой овце я отключаюсь, а утро обрушивается на меня пронзительным криком.

— Проспали!

Дальше все протекает по классике. Истошно орет бесполезный уже будильник, Сладкова путается в простыне, и мне приходится ее ловить, чтобы она не распласталась беспомощной камбалой по полу.

От спонтанных прикосновений снова мурашит. Юлька сейчас такая мягкая, сонная, податливая, что мой организм воспринимает этот незапланированный контакт, как сигнал к действию.

Возбуждение затапливает каждую клетку, руки сами отодвигают край пижамы и отправляются в путешествие по сливочной коже.

Гладкая, как шёлк. Такая же вкусная, наверное, если дотронуться языком…

— Демьян! — сипло выдохнув, Юля пресекает мои поползновения и с силой шлепает по живущим отдельной жизнью ладоням.

— Что? Я нормальный мужик.

— Ты обещал не приставать.

— Я и не приставал. Вчера.

Парирую, намекая на то, что у нашей сделки закончился срок действия. Сладкова же обречённо закатывает свои голубые глазища и подталкивает меня к душу.

Встречаемся мы спустя десять минут в коридоре. Одетые, взъерошенные, смешные. И, если Юля выглядит безупречно в темно-синем трикотажном платье, то я с гардеробом определенно налажал.

— Разные носки? Демьян, серьезно? Вот так ты собрался ужинать с моей семьей?

Глава 13.3

Смеется заливисто, наполняя сантиметры между нами хрустальным звоном. И я смеюсь. Торопливо исправляю свою оплошность, пока девчонки вызывают лифт, и в радужном настроении спускаюсь на парковку, где нас ждет свежий, как огурчик, Терентьев.

— Доброе утро, шеф.

— Здорова, Захар.

— Куда сначала?

— Алису в школу. Потом Юлю в кафе. Потом меня в штаб.

Устроившись на пассажирском сидении, я отклоняю очередной вызов от моего не в меру настойчивого пиар-агента, надеясь, что Парфенов меня простит, и выкраиваю себе еще полчаса комфорта.

Расспрашиваю дочь про грядущий утренник, убеждаю ее, что роль Герды намного лучше роли Снежной королевы, и обещаю поехать с ней за костюмом, хоть ничего не смыслю в платьях и сказочной атрибутике.

— Ты же не бросишь меня одного в женском отделе? — улучив минутку, поворачиваюсь назад и умоляюще гляжу на Сладкову.

Сейчас я готов ей пообещать и Луну с неба достать, и трамвай купить, и звезду назвать ее именем, лишь бы не бродить с кислой физиономией среди вешалок с тряпьем и не объяснять на пальцах продавцам-консультантам, что нужно нам с Лисой.