Синий дракон - Алешина Светлана. Страница 18

Таковы были известные обстоятельства. Милицию вызвали с запозданием, потому что вначале пытались организовать поимку убийцы своими силами. Думаю, это привело только к тому, что были уничтожены последние улики, которые оставил удачливый киллер. Во всяком случае, о его поимке до сих пор ничего не сообщалось.

Нечего и говорить, что у нас в редакции родилась своя версия происшедшего. После всего, что мы узнали о Вячеславе Кротове, мы были уверены, что на волжских берегах восемнадцатого августа орудовал именно он. Весь вопрос был только в том, а куда он, собственно, теперь делся? С того момента, когда Лора впервые задала этот вопрос, положение мало изменилось — мы по-прежнему ничего не знали.

Что-то, несомненно, мог бы прояснить дневник, найденный в тайнике Кротова, но у нас не было ключей к шифру. Нужен был специалист по криптографии.

Пока же я возлагала некоторые надежды на объявление с фотографией, которое мы поместили в газете, и собиралась отправиться на похороны Жмыхова. Ведь не секрет, что именно там могли находиться люди, которым смерть Жмыхова была на руку.

Я хотела даже взять с собой Лору, рассчитывая, что она узнает кого-то в похоронной процессии — например Артура. Дело в том, что я склонялась к очень простой мысли — киллеру помогал кто-то из своих.

Это мог быть человек из охраны Жмыхова — и почему им не мог быть бывший спецназовец по имени Артур? Но Лора отказалась наотрез. Она сказала, что боится — ее выгонят с работы. Но, кажется, она боялась другого. Наверное, воображение нарисовало ей предполагаемую встречу с Артуром, и эта картина чересчур пугала ее.

Я не стала настаивать — на похороны мы отправились с Кряжимским.

Площадка возле кладбищенских ворот была запружена дорогими автомобилями. Мою скромную «Ладу» пришлось оставить за два квартала, и из-за этого мы с Кряжимским немного опоздали.

Когда мы, запыхавшись, отыскали среди могил нужную, обряд погребения был уже в самом разгаре. Вокруг роскошного гроба из полированного дерева — я такие видела только в голливудских фильмах — стояли безутешные родственники и соратники по бизнесу. Какой-то светловолосый одышливый человек в дорогом черном костюме читал по бумажке прочувствованную речь. Лица окружающих — в таких же дорогих костюмах — были торжественны и мрачны. Над ними тихо склонялись тяжелые пыльные ветви старых деревьев. Нестерпимо сверкали на солнце инструменты оркестра.

— ..спи спокойно, дорогой Федор Сергеевич! — сказал светловолосый, доверительно обращаясь к лежащему в гробу человеку. — Мы тебя никогда не забудем! Твой светлый образ навсегда останется в наших сердцах!

Оркестр грянул похоронную мелодию: Оратор прослезился. Прослезились и остальные, стоявшие у гроба. Я невольно обратила внимание на высокую блондинку с фигурой манекенщицы, которая прикладывала к ресницам кружевной платок. Траурное платье на ней было великолепное.

— Кто это? — вполголоса спросила я Кряжимского, кивая головой на блондинку.

В этот момент к ней приблизился оратор, сочувственно пожал руку и сказал несколько слов. Кряжимский посмотрел в их сторону и пожал плечами.

— Жена, я полагаю, — ответил он.

— Последняя, — вдруг услышала я слева от себя язвительный женский голос. — Увы, теперь это действительно последняя. Бедному Федору Сергеевичу уже не до женской красоты…

Я обернулась — рядом стояла невысокая полноватая женщина в черном брючном костюме. Ее крашеные темно-каштановые волосы были коротко пострижены, в ушах блестели крупные золотые сережки. На слегка обрюзгшем, но ухоженном лице застыла презрительная, совсем не подходящая к случаю гримаса.

— Простите? — сказала я, словно не расслышав. Мне пришло в голову, что будет нелишним, если эта дама разговорится.

Она посмотрела на меня без особого интереса, но, видимо, желание высказаться распирало ее. Женщина повторила:

— У Федора Сергеевича за его бурную жизнь было четыре жены. Эта — последняя. Я даже не помню ее имени. Бедная глупышка, она, наверное, рассчитывала, что после смерти мужа будет купаться в золоте! Нет, конечно, что-то ей перепадет, но, насколько я знаю этих акул, достанутся ей жалкие крохи…

— Под акулами вы подразумеваете… — начала я.

— Да-да, все окружение Жмыхова, его компаньонов, советников и прочую шваль. Эти своего куска не упустят. Хотя на примере Федора Сергеевича можно убедиться, что иногда они этим куском давятся… Зато даже хоронят их не там, где всех прочих — выгода и тут налицо.

— Кажется, вы немного сердиты на покойника? — сочувственно заметила я.

— Сердита? — задумалась женщина. — Да уже, пожалуй, нет. Все давно перегорело. Хотя кое-какие причины сердиться у меня есть. Я — первая жена Федора Сергеевича.

— Ax, вот как! — натянуто улыбнулась я. — Простите, я не знала.

— Меня тут немногие знают, — подтвердила женщина. — Жмыхов счел нужным расстаться со мной, когда пошел в гору. Я не удовлетворяла его растущим запросам. Согласитесь, для женщины это очень обидно. Вначале я была готова лезть на стенку. Ревниво следила за его карьерой и ошеломляющим успехом. Потом успокоилась. В конце концов, у меня есть свое гнездо, с голоду я не умираю, а впереди нас всех ждет одно и то же… — она кивнула в сторону разверстой могилы. — Теперь-то мы с Федором Сергеевичем квиты. Пожалуй, я даже в выигрыше. И хотя мне не прислали приглашения, явилась по собственной инициативе. Все-таки мы с ним не совсем чужие.

— Да-а, ужасная смерть! — вздохнула я. — Не дай бог никому!

— Это как посмотреть, — возразила первая жена. — Говорят, он умер мгновенно. Между прочим, не всем выпадает такой шанс. Когда моя мама умирала, мне казалось, что я умираю вместе с ней.

— Да, это очень тяжело, — согласилась я. — Но все-таки смерть старого человека — это одно, а вот такое зверское убийство… Вы не знаете, милиция напала на след?

— Откуда же мне знать? — возмутилась женщина. — Но можно предполагать, что они будут последними, кто нападет на след. Если он к тому времени еще останется — этот след. Скорее всего те, кто заинтересован, уже ликвидировали все следы…

— А как вы полагаете, кто заинтересован в смерти Жмыхова? — спросила я.

Женщина ответила не сразу. Снова грянул оркестр, и звон меди мешал разговаривать. Возле могилы произошло какое-то движение — гроб, подхваченный дюжими молодцами, проплыл по воздуху и стал медленно опускаться в свое последнее пристанище. Послышались рыдания. Телохранители — квадратные парни в черных костюмах — теснее сомкнулись вокруг могилы, скорбно, но зорко поглядывая по сторонам.

— Вот и закончил ты, Федя, свой земной путь! — задумчиво произнесла моя собеседница, а потом, обернувшись ко мне, с прежней интонацией сказала:

— А кому Федина смерть выгодна? Да мало ли! Но, как ни странно, в первую очередь она выгодна его двоюродному брату и компаньону Карманову Гришке. Только его самого чуть не ухлопали — вроде не вытанцовывается такой вариант… Хотя все может быть — в наше-то время! Тем более теперь все управление активами компании переходит в простреленные Гришкины руки — от одной этой мысли раны должны заживать быстрее!

— Он не слишком тяжело ранен? — поинтересовалась я.

Первая жена Жмыхова пристально посмотрела на меня.

— Для человека из команды Федора вы не слишком-то хорошо осведомлены, — подозрительно сказала она. — Как вы тут оказались? Вы не из прокуратуры?

— Что вы! — возразила я. — Из газеты.

— Папарацци, значит, — с отвращением произнесла женщина. — Как я сразу не догадалась! Знаете, милочка, поищите-ка другой объект для своих упражнений. У меня нет никакого желания выворачивать перед вами свое грязное белье!

— Не сомневаюсь, что белье у вас как раз чистое, — заметила я. — А меня интересуют не сплетни, а убийство человека. Сами же говорите, что милиция вряд ли возьмет след.

— А может, оно и к лучшему, — поджав губы, отрезала женщина. — Эти люди ворочают миллионами, решают человеческие судьбы, мир, по сути, принадлежит им. А вы тычете им в нос милицией, общественным мнением… Кишка тонка! Я считаю — бог им судья!