Дикий, дикий запад (СИ) - Лесина Екатерина. Страница 27

- Что… тут… произошло? – выдавил Эдди, пытаясь отдышаться. – Они плачут. Они просят отпустить их.

- Это не в наших силах, - сиу покачала головой и показалось, что маска её лица на мгновенье сменилась иной, сожаления. – Слишком много крови пролито.

- Чьей?

Наверное, не стоило спрашивать.

Чарльзу не ответили. Отвернулись. И пошли куда-то к горам. Снова к, мать его, горам. Когда ж они закончатся! Но он послушно побрел следом. И уже позже, сидя у костра, глядя на пламя, которое почему-то было темно-красным, словно в крови выкупанном, он услышал.

- Когда-то давно, когда люди только пришли в наш мир, говоря, что ищут лишь убежища, здесь стояла роща сиу, - старшая, - а Чарльз решил, что эта женщина была старшей – опустилась на лоскутное одеяло. – Мы не были друзьями людям с белой кожей. Но мы не были и врагами. Тогда многие говорили о том, что белокожих следует убить, пока они не стали убивать сами. Однако находились и те, кто верил, что мир достаточно велик, чтобы в нем хватило места всем.

- Ошиблись, - проворчал Эдди.

Он устроился на седле, скрестив огромные ноги. И плошка с травяным отваром в руках его казалась крохотной.

- И не только вы. Племена… оказалось, что белые люди умеют говорить. И каждому говорят то, что он желает слышать. А еще они продают вещи. Разные вещи. Хорошие вещи. Такие, которых не было раньше. Например, ружья. Или огненную воду.

Чарльз поморщился. Слушать это было неприятно. Будто он, Чарльз, в чем-то виноват! А он не виноват. Он лично никому ничего не продавал.

- Их становилось больше и больше, - старейшая первой пригубила отвар. И Чарльз, пусть не без опаски, но последовал её примеру. Травы были горькими, а главное, совершенно незнакомыми на вкус. Но жажда, терзавшая его, вдруг унялась.

И по телу прокатилась волна живого тепла.

Стало легче дышать.

- А еще белые люди желали получить больше. Земель. Силы. Власти. Золота, - сиу прикрыла глаза, зеленые, как молодая листва. – Особенно золота. И кто-то пустил слух, что в Драконьих горах просто не может не быть золота. Здесь ведь жили драконы.

- А они жили? – не утерпела Милисента. Ей, как и старейшей, постелили одеяло, а наверх набросили другое, сшитое из волчьих шкур.

И вот честное слово, Чарльзу бы не хотелось встретить волков такого размера.

- Жили, - сиу позволила себе улыбнуться. – Дети любопытны.

- Извините.

- В этом нет дурного. Но порой любопытство оборачивается бедой. Дети не думают о дурном. Но оно случается.

Почему-то прозвучало… предупреждением.

- Драконы существовали, когда мир был еще молод и в нем кипела сила. Они сами были силой.

- А… потом?

- Потом они ушли.

- Куда?

- В другой мир. В другие миры.

- А есть и другие? – Милисента ерзала.

- Есть. Почему им не быть?

Наверное, в Географическом обществе нашли бы аргументы, которые доказали бы, что существование иных миров – лишь фантазия. Но здесь, в очередной узкой расщелине, спрятанной в горах, почему-то верилось.

И в драконов.

И в другие миры.

- Драконам не нужно было золото. К чему? - сиу провела пальцем по шее, которую украшало тяжелое ожерелье. – Люди – дело иное… и они пришли в горы. Сперва одиночки, искавшие удачи. Кому-то мы даже помогали. Зря. Однажды такой вот человек, которому не позволили погибнуть в горах, ушел, чтобы вернуться с другими людьми. Со многими людьми.

- Они… всех убили? – спросил Эдди, который так и не притронулся к напитку. Сидел. Смотрел. Дышал-то через раз.

- Да. Роща была небольшой. Две дюжины домов. Наши женщины и мужчины живут отдельно. Так повелось. И лишь, когда желают породить дитя, они покидают родные рощи, чтобы поселиться отдельно и вырастить это дитя.

- То есть, там были женщины и дети?

- И мужчины. Но немного. Мужчин мало. Быстро гибнут. Они очень… - сиу задумалась, подыскивая слово. – Неустойчивы.

А Чарльз отвар допил, правда, чашку вновь наполнили, но теперь густым варевом, от которого исходил сытный мясной дух.

- Мужчин убили. Женщин многих тоже. И детей. Но спрашивали. О золоте. Долго. Тогда… сиу полагали безобидными.

Улыбка её обнажила острые длинные зубы, одинаковые, как у акулы.

- Большей частью от того, что рождение детей требует отказаться от использования той, иной, грани силы, которую вы именуете мертвой.

По спине побежали мурашки.

- Но когда вокруг столько смерти. И больно. И душа кровоточит, как срубленные ветви дерева, удержаться сложно.

Они и не удержались, те сиу, которые в далекие те времена не совершали набегов.

Не вырезали человеческие поселения.

Не строили пирамиды из голов.

Не пытали. Не жгли. Не поднимали мертвецов, упокоить которых не каждому некроманту удавалось. Многое не делали, из того, что, оказывается, могли.

- Кто-то воззвал к силе. И та, что сделала это, испытывала огромную боль, которую разделила на всех.

- И они остались там. В роще.

Сиу склонила голову.

- Те, кто жил, и те, кто умер. Сиу и… другие, что пришли их убивать, - Эдди все-таки сделал глоток. – Спасибо, Великая мать.

- За что?

- За историю, - он поклонился, прижав руку к груди. – И за то, что не оставила нас в роще.

По спине побежал холодок.

Ей ведь хотелось. Она, если подумать, не испытывает к белым людям ничего-то, помимо ненависти. И ненависть эта, скрепленная большой кровью, жива.

Она таится в зелени глаз.

В темной коже.

В каждом шраме, её украсившем.

- Я дала слово.

- Человеку, - тихо уточнил Эдди. – Разве оно имеет значение?

- Я дала слово человеку, который ни разу не нарушил своего.

Вот… наверное, стоило порадоваться. Да как-то плохо получилось. Чарльз покосился на Милисенту. Та сидела спокойно и ела.

Руками.

- Кроме того у меня свой интерес, - сиу тоже запустила пальцы в чашу, скатав из варева комок, который и отправила в рот.

…тот мальчишка, что с ним стало?

Он ел, весьма неплохо орудуя ножом и вилкой. И спину держал прямо. И вовсе выглядел… цивилизованным, что ли?

Почему-то замутило.

Чарльз поспешно поднес чашу к губам. Есть хотелось. И с каждой минутой голод становился все сильнее. Варево оказалось терпким и весьма щедро приправленным.

- Так уж случилось, что и у меня есть дитя, - сиу слизнула жир с пальцев. – Моя дочь появилась на свет в новом мире. И слышала его куда четче, чем я. Как и ты слышишь лучше старых шаманов орды, тот, кто взял другое имя.

Показалось, Эдди смутился.

Или просто отблески алого костра на него легли.

- Она говорила, что все устали от войны. И это правда, - едва слышный вздох за спиной заставил Эдди напрячься. – Она забрала многих. И древо сиу теряет уже не только листья, но и целые ветви. Оно рыдает. И пусть корни его уходят в скалы, но и они не удержат на краю.

Чарльз все-таки сунул руки в плошку.

Мясо.

Жирное. Почему-то вспомнилось, что во время доклада Нейман не единожды упоминал, будто сиу – известные каннибалы.

Нет.

Тут… откуда им… лучше о таком не думать, иначе остается жевать… вообще остается хоть что-то жевать? В седельных сумках наверняка будет что-то вроде сушеного мяса, но как знать, не оскорбит ли это хозяев? И не вернут ли они, оскорбленные, Чарльза в Мертвую рощу?

- Многие устали. И потому слова её были услышаны.

Интересная новость.

Вот только Чарльз не слышал, чтобы кто-то говорил о мире с сиу. Напротив, шли разговоры о необходимости окончательного решения вопроса. Правда, лишь разговоры, но…

- Мы начали торговлю.

- Надеюсь, не золотом? – Эдди сказал это будто бы в сторону.

Сиу покачала головой.

- Мы уже поняли, что этот металл дурманит разум людям, как и черная кровь земли. Нам есть что предложить вашим шаманам.

- Зелья, - счел нужным пояснить Эдди. – Нет зелий лучше, чем те, которые приготовлены сиу. И целителей…

- У силы две стороны. Мы стали забывать о второй. И почти забыли, - сиу склонила голову и протянула руку. Через пламя. Эдди кивнул, мол, попробуй.