Все своими руками! Хозяйственные будни оруженосца (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 35

И тут я задумалась всерьез. Это же какие возможности! Да, здесь не хватает почти всего — медицины, нормальных инструментов, одежды… Да, построить я все это вряд ли сумею. Но все остальное вполне по силам мне освоить уже в этом мире. Улучшить сельхозинструменты, вытянуть из памяти все советы по животноводству и растениеводству, пробовать разные подходы, найти удобрения. Замок, опять же, восстановить… Он с виду, конечно, руина, но время, материалы и правильные руки — и снова конфеткой будет. Фундамент-то у него отличный, стены стоят, будет где разгуляться. И о комфорте забывать не стоит. У меня и стулья будут, и кровати, и всякие другие элементы мебели… И туалет, а не то, что им пока что является. А если мануфактуру построить?..

Как раз вода закипела в котелке, и можно было закинуть туда пару горстей крупы и немного соленого мяса. А ведь можно и буженину делать, и окороки вялить… Да я такое могу производство поднять на здешних просторах, что куда там Хьюберту с его грабежом! Хотя все, естественно, упиралось в деньги и масштаб. У меня пока и первого не хватало — вон, пара монет в сапоге, с которыми я уже сроднилась, а со вторым тоже пока было неясно — дополнительную рабочую силу надо нанимать хотя бы за еду и вложиться нужно немало во все мои задумки.

Я вытащила ложку из поклажи, присмотрелась к ней, чистая или протереть, но со вздохом пришлось признать, что протереть ее я могу подолом рубахи, а она тоже не особо стерильная. Каша постепенно загустевала, но вариться ей еще долго нужно было — на вид чисто перловка, на вкус отдавала горохом. Но запах уже шел сытный. Птица в глине ждала своего часа. Уже после окончания готовки я разгребу угли, выкопаю ямку и положу туда это чудо, ну и сверху угли верну.

Что мы здесь застряли надолго, было и так ясно. Пока Хьюберт пройдется, пока вернется, пока поест — а уже и закат. В лесах он быстро наступает.

Судя по готовности каши, прошло больше часа, наверное, полтора, а я все продолжала сидеть в одиночестве и планы строить. Пока светло, волноваться нечего, но в темноте мне самой в одиночку оставаться не хотелось. Впрочем, что-то как раз хрустнуло — ветка какая-то или лесная подстилка — и я обернулась, готовая встречать путника.

А, путник, но не Хьюберт: на краю полянки стояло какое-то милейшее мелкое чудо — самый настоящий динозаврик. Размером, может, со среднюю собаку, цвета зеленого, с желтым пузом и такими же желтыми полосами у лап. Этих самых лап было четыре, хвост прилагался, пасть тоже — вытянутая, стреляющая языком. И мне бы испугаться, но динозаврик именно что был динозавриком — шел неуверенно, косолапя, попискивал, путался в хвосте, вертел головой… И я видела за свою жизнь слишком много мелких животных, чтобы ошибиться.

Это был детеныш. Чей именно — неизвестно, но детеныш точно. И как и положено мелкому существу, как только он увидел мое внимание к своей персоне, то запищал активнее и устремился вперед. Еще и носом жадно втягивал воздух — видимо, есть хотел. Но чем кормить его?..

Динозаврик доковылял до меня, по-прежнему не внушая опасности. Но, может, это оттого, что я и не делала резких движений, не отталкивала его, не пугала. Зубы у него были, но очень выборочно, пять штук на весь рот, а еще два едва проклюнулись.

Интересно, вскользь подумала я, а не закусил ли этот милейший детеныш Хьюбертом? Тот, конечно, банка консервная, но голова-то у него без шлема? Пяти зубов вполне достаточно? Но вряд ли он Хьюберта жевал, Хьюберт даже с виду не жевабельный, а уж пахнет так, что любое нормальное существо обойдет его десятой дорогой.

Динозаврик тем временем уткнулся мне в ногу мордой, а потом и вовсе стал грызть сапог, пытался, по крайней мере. А когда я присела, то нападению подвергся рукав куртки. Да он точно голодный, поняла я. И настолько мелкий, что пробует сосать мой локоть, а не кусать его.

Моя ж ты зая, умилилась я, но рукав отобрала, к тому же у меня появилась идея получше. Молоко-то у нас еще оставалось, авось не испортилось за день. Для импровизированной соски пришлось пожертвовать запасную рубаху Хьюберта, она как раз из более тонкой материи была, более мягкой. Так что я пропитала ткань и всунула в рот странному малышу, авось придется по нраву. Раз он так старательно пытался втянуть что-то в рот, значит, кормит его мамка еще молоком. Ну или какой-то сходной жидкостью. Я понадеялась на то, что котят тоже коровьим выкармливали как-то, только разводили его водой, а то слишком жирное. Но здесь до современной жирности молоку далеко, а еще все же динозаврик в десяток раз как минимум больше котенка.

Молоко с некоторой запинкой было принято на ура. Малыш заурчал, прорывая ткань имеющимися зубами. В итоге пришлось ему весь горшок молока скормить. Ну, не больно-то и хотелось, мелким важнее. Заодно у меня получилось погладить динозаврика — вот честно, ко всяким коровам-лошадям меньше пиетета, а тут нечто загадочное, пусть и чавкало оно весьма обыденно. Детеныш был горячим, шершаво-мягким на ощупь, такая детская шкурка, наверное, будет у него в будущем толстенная шкура, зубы в три ряда и огромные когти. Но пока его можно было немного потискать, потому что, как и все малыши, он не особо сопротивлялся, когда соска во рту.

Для удобства я затащила эту животинку себе на колени, тяжеленький, но в меру, килограмм, наверное, с пятнадцать. А глаза прозрачные — желтовато-зеленые, ну чисто крокодильчик, я даже тихо засмеялась. Динозаврик как раз сосать молоко прекратил, уставился на меня, слушая мой голос, он-то такого никогда и не слышал, это точно. Да и я своего смеха давно не слышала, вот такого легкого и расслабленного…

— Вот как ты на меня влияешь, головушка твоя чешуйчатая, — заворковала с динозавриком я, уж больно потешно он следил мордой за мной и все моргал, глазищи таращил. Каша уже давно созрела, запах был одуряющим, пора бы разгрести пепел и вырыть ямку под птицу, пора бы и Хьюберту вернуться… И да, пора бы отпустить динозаврика идти своей дорогой. Он явно мелкий, а значит, его ищет мама, если, конечно, у этого вида принято присматривать за потомством.

Я резко замерла, потому что поняла, что мама-то у малыша не такая мягкая и пушистая, а весьма себе огромный крокодил, откусит мне и ручки, и ножки, все, что посмело коснуться ее драгоценного чада. И если она явится сюда… за ребенком…

— Так, давай-ка ты сползешь с моих колен? — чуть придержала я динозаврика, думая, как бы его отодвинуть, чтобы он не обозлился и не позвал на помощь взрослых собратьев. Детеныш, конечно, скуксился, а потом и вовсе отрыгнул мне и на картку, и на штаны. Я мысленно выругалась, но дело было уже сделано. Одежду, конечно, жалко, но потому что она у меня чуть ли не единственная — куртка, штаны, сапоги. А так пора бы ее давно поменять, хотя бы чтобы постирать и починить. Надо было то, что Хьюберт натырил, надевать, посетовала я, но то-то крепки мы все задним умом.

— Кха-кха, — закашлялся динозаврик, но я поспешила погладить его и вообще поставить на ноги. Воя мне здесь не нужно, истерик аналогично.

— Ничего страшного, все отлично, — повторяла я дружелюбным голосом, а сама прикидывала, сколько нужно воды, чтобы смыть с себя молочную рвоту, и если пятен не избежать, то как убрать запах? Но никакого решения я не нашла, потому что с воплем и ревом из лесу выскочил Хьюберт.

Выглядел он так, как будто за ним гонится стая тех самых оленей. Волосы всклокочены, грудь дергается, дыхание тяжелое, сам грязный и, кажется, мокрый. В руках груда чего-то отвратительного, которое пахло гораздо-гораздо противнее рвоты детеныша. Если это тот самый олень, которого Хьюберт искал, то животное успело умереть, долго лежало на берегу реки под солнышком и теперь его не готов был есть ни один хищник. А вот Хьюберт решил, что ему пригодится.

— Мастер, это что? — охнула я, указывая на труп бедного животного. Это же животное было, да?..

— Женщина, это что?! — завизжал Хьюберт, указывая на вполне себе живого и милого динозаврика.

— Вы мне зубы-то не заговаривайте, — прикрыла я собой детеныша. — Что это такое, мне как раз известно, а вот что вы притащили — это экологическая катастрофа и биологическая бомба. Я даже представлять не хочу, что там, в той несчастной туше, расплодилось! Бросьте гадость и желательно подальше, аппетит испортили! И если думаете, что я вас подпущу к еде в таком виде, то ошибаетесь. Мыться, чиститься и только тогда есть!..