Одержимость Малиновского (СИ) - Светлова Маргарита. Страница 10

— Зря я рассказал, что он был женат…

— Саша, не оскорбляй меня ложью, ты никогда просто так ничего не делаешь. Это не изменило моё мнение, что общение с Ваней токсично для меня. Без него мне было плохо, но жить можно, а рядом с ним — невыносимо. Поговори с ним, пусть меня оставит в покое.

— Это вряд ли, он настроен на брак. Может, тебе стоит принять мое предложение? Тебе всего-то нужно договориться с тремя российскими художниками и выставить их работы там. Согласишься — завтра договор поступит на электронную почту. Но я на тебе не женюсь, умирать молодым нет никакого желания.

— Всего-то… — передразнила, качая головой, можно подумать, это дело трёх минут. Вначале нужно оформить разрешение картин на вывоз за границу в Министерстве Культуры РФ, на это уйдет три — четыре недели, потом экспертиза, справки — и это только бумажная работа. — Саш, ответ дам завтра.

— Мир, если будет плохо, ты звони.

— Саш, всё нормально, правда.

Соврала я ему. Какое уж тут нормально после услышанного. Меня коробит только от одной мысли, что мужчина, которого я любила, подыскивал мне мужчин. Если он хотел этим унизить, ну что ж, получилось. Сама виновата, не нужно было обнажать перед ним душу. Этот урок я запомню на всю жизнь.

Глава 6

Я не знаю, сколько времени сидела смотря в одну точку, пришла в себя от мелодии смартфона. Посмотрела на дисплей: номер незнакомый. Не стала отвечать, мне сейчас не до разговоров. Встала и, не выпуская смартфон из рук, направилась к ноутбуку, хотела посмотреть, кто та женщина, что смогла разбудить чувства Ивана. Я понимаю, резать по живому больно, но зато действенно. Жаль, что раньше ничего не знала, давно бы уже всё отболело. Как подумаю, что мечтала о чужом мужчине, мерзко от себя становится.

Включила ноутбук и в поисковой строке набрала его имя, фамилию, сразу всплыли наши фотографии. Только не было в них тепла, даже целуя меня, от него холодом веяло. Но авторы статей воспевали неземную любовь, посмеялась бы над ними, если бы не было так больно. Принялась листать дальше, и вот мой взгляд зацепился за их совместные фото, они такие счастливые там. Он смотрит на неё с нежностью, видно, что любит. На меня он так никогда не смотрел. Включила видео, где они гуляют по пляжу, шутят и смеются. А у меня с каждым кадром умирала частичка души. Это хорошо, нужно ещё немного, и я перестану чувствовать, нет души, нет боли, а сердце… Сердце лишь мотор, оно только гоняет кровь. Скачала на ноутбук две фотографии: где он со мной и с ней, открыв, расположила их рядом. Это поможет понять, насколько я была наивной дурочкой сегодня. Поверила, тянулась, словно нищенка, довольствуясь крупицей внимания. Это была лишь игра. Так мне и надо! Заслужила.

Вновь решила посмотреть, что пишут о них, чтобы уж наверняка бомбануло, это как зуб вырвать, резкая боль, и всё. Заметила свежее видео, его жена комментирует новость. Отлично, вот это как раз мне и нужно. Инесса — так зовут его жену, мало того, что была эффектной женщиной, но и далеко не глупой. Не рыдала и не проклинала Ивана, а достоинством королевы отвечала на вопросы репортёра. Она недоумевала, мол, только вчера у них всё было хорошо, и они три месяца назад вновь сошлись, а сегодня эта новость. Она считает, что это какой-то розыгрыш, не было никаких предпосылок, что у него есть другая. Кинула взгляд на комментарии, кто-то считает, что Инесса права, это розыгрыш, есть те, кто поверил и считает меня меркантильной и безнравственной сукой, которая на его деньги позарилась. Не смогла больше читать, меня словно сейчас в грязи изваляли.

— Господи, как же я низко пала, — со стоном прошептала я, закрывая руками лицо. Для меня эта новость была сродни удару под дых. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. — Это что же получается, я чуть не переспала с женатым мужчиной? — А тем временем смартфон разрывался, нехотя взяла его и, собравшись, приняла вызов. — Да. — На удивление голос звучал спокойно.

— Котёнок… — это было сродни удару ножом в самое сердце, дыхание перехватило, и в глазах потемнело. — Я был не прав, прости.

«За что ты у меня просишь прощенье? За грязь, что вывалил на меня? Или за то, что, зная о моих принципах, пусть неосознанно, но заставил их нарушить? Ты же знал, что я бы никогда…ни за что… на тебя не посмотрела, зная обо всём». — Но вслух сказала иное.

— Прошу, не называй меня так больше… — и вновь про себя: потому что не имеешь права. — Вань, оставь меня в покое…

— Не могу, котёнок… — опять этот «котёнок».

Это невыносимо!

— Раньше мог, и сейчас получится, — стараюсь отвечать жёстко, смотря на фотографии. И единственное, что выдаёт моё состояние, слёзы, что нескончаемым потом катятся по щекам.

— Не получится… — отвечает глухим голосом, и тут же в нём появляются стальные нотки. — И это в твоих интересах. Я должен был предупредить, насчёт моего брака…

Поздно.

— Эта информация мне ни к чему, это твоя жизнь. Единственное, что ты должен, так это оставить меня в покое.

— Нет. — Как я ненавижу его «нет»! — Я повторяю, что это в первую очередь в твоих интересах.

Понятно, решил пожертвовать своим счастьем, чтобы мне помочь.

— В моих интересах, чтобы держался подальше от меня. С остальным справлюсь сама.

— Это мне решать, что для тебя важнее. Ещё хоть одно слово в таком ключе… — в его голосе послышалась угроза, впрочем, как и всегда. Это с любимой женщиной он смеётся и ласкает взглядом, а со мной всегда в пренебрежительно-приказном тоне разговаривает.

— Хорошо, больше не буду. — Прекратила это бесполезный спор, чтобы я не говорила, как бы ни умоляла, он не отступится. Остаётся сделать вид, что на всё согласна.

— Я сейчас приеду.

— Зачем?

— Боюсь, что ты можешь наделать глупостей. И поговорить хочу.

Лучше бы сразу пристрелил, это более гуманный способ меня добить.

— У меня был тяжёлый день, не до разговоров, — отвечаю, продолжая беззвучно плакать.

— Ладно, приеду утром.

— Ваня, дай мне прийти в себя, давай как ранее договаривались, встретим через три дня. — Попыталась хоть немного отстрочить встречу, мне нужно время, чтобы придумать план и воплотить его в жизнь.

— Послезавтра, это крайний срок, — безапелляционно заявил он.

— Хорошо. — Я отключаюсь, не могу больше с ним разговаривать. Это выше моих сил.

Казалось, что вмиг все звуки исчезли, осталась только я и терзающая душу боль. Смотрю на фотографии и беззвучно плачу, проклиная себя. В случившемся только моя вина: запретила всем говорить о нём, думала, это поможет забыть. А вон оно как вышло… И не помогло, стало ещё хуже. Любовь-то разная бывает, кого-то она окрыляет, кого-то втаптывает в грязь и медленно убивает. И уже кажется, что не любовь у меня вовсе, а параноидальный психоз. А ведь действительно, я больная на всю голову! Достала всех, упиваясь жалостью к себе! Ванька, бедный, даже сбежал, задыхаясь от токсичности моих чувств. А я ещё спрашивала: почему он так со мной? Есть за что! Я ничтожество…

— Жалкая… — произношу со стоном, срываюсь с места и бегу в спортзал. Заскочив туда, хватаю боксёрские перчатки и, надев, неистово начинаю колотить грушу. Психологи говорят, что такое помогает, вот и проверим. — Жалкая… Ничтожная… Жалкая… — всхлипываю и продолжаю наносить удары. — Не хочу больше чувствовать… — удар. — Это не любовь, — ещё один… — Это самообман… Жалкая…жалкая

Я не знаю, сколько времени это происходило, мне казалось, что вечность выбивала из себя эту дурь. А потом словно что-то внутри надломилось… Но я продолжала бить, не могла остановиться, пока в глазах не потемнело, и тьма не поглотила меня. Очнулась на полу, лежу на чём-то влажном, скосила глаза: кровь. Опять носом пошла, у меня такое бывает, когда перенервничаю. Встаю, стягивая перчатки, пошатываясь иду принять душ, руки болят от перенапряжения. С трудом разделась и, включив воду, села, ноги не держат, и в груди словно дыра образовалась. Как же хорошо… Спокойно… Прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением, молясь, чтобы не прошло. А ведь помогло…