Миа: Тьма над Горным краем (СИ) - Цветкова Виктория. Страница 42

______________________________

[1] Саулла — ценный промысловый зверь. Хищник среднего или крупного размера. Очень красивый пушистый мех, золотистого цвета. Длинный пушистый хвост. Обитает в степях и полупустынях и в горах.

***

В столовой мы с Лессом получили подносы с обычным для нашего университета меню и разошлись каждый на свою половину. Повара не баловали адептов разнообразием и чередовали похлебку из сахели и жиденький супчик с клецками из кимуры и крохотными кусочками мяса ханна. Сегодня нам подали второй вариант, только мяса мне вообще не досталось: в супе печально плавал противный кусок кожи, и я брезгливо отодвинула тарелку. На второе — обычное рагу из непонятных, разваренных в кашу, овощей. Ох, скорей бы вечер, надеюсь, в таверне нас немного подкормят. Я всего лишь неделю как из дома, а платье, скроенное по фигуре, сидит уже слишком свободно!

Сегодня мои приятельницы не на шутку расшумелись, обсуждая предстоящий заезд. Еще бы, ведь вечером в нем примут участие фавориты гонок — их любимые ди’Джиллиан и дей’Леонн. Даже я уже запомнила два этих имени, они же звучат отовсюду. О вчерашнем мрачном происшествии по-прежнему никто не вспоминал, говорили только о победителях. Как бы и мне заиметь такую расчудесную способность и забыть многое из прошлого, что до сих пор причиняет боль?

После лекции по травоведению, я переоделась в форму для физических упражнений и вместе с другими адептками честно пробежала два круга, а затем сидела в углу на скамейке, любуясь муками парней.

После этого, последнего на этой неделе, занятия я, спустившись на этаж ниже, сразу отправилась в оранжерею, на двухчасовую подработку. На этот раз мы вместе с наставницей Пирим собирали семена терлиции [1]. Низкие кустики в больших керамических горшках были установлены на нижней полке одного из стеллажей под неяркими магическими лампами с зеленовато-синим спектром света. Обнаружив среди розовых нежных листочков темно-красные коробочки с созревшими семенами, мы аккуратно срезали их, укладывая на просушку в специальный ящичек. Некоторые растения еще цвели, и их чудесный аромат смешивался с терпким запахом влажного грунта.

Несмотря на то, что коробочки с семенами нелегко было отыскать среди пушистых гибких веточек, работа казалась мне легкой и даже приятной. В обществе госпожи Пирим было комфортно; все-таки первое впечатление не обмануло — она удивительно милый человек. Наставница сидела на низенькой скамеечке напротив меня и ловко орудовала небольшими садовыми ножницами. Всегда разговорчивая и веселая, сегодня гномка все больше хмурилась и сжимала тонкие губы, отчего шрамы на ее румяном лице казались глубже и заметнее. Не хотелось показаться любопытной или навязчивой, но с языка все-таки сорвался вопрос о том, что ее тревожит.

— Верно, дитя. Тревожит, но — даст Шандор — напрасно. Сегодня все газеты, даже местная, трубят о тьме, которая захватывает Горный край. Беда будет.

Все газеты? А я почему не знаю? Яр был в городе и должен знать. А! Ему же было не до того…

— Подхватили историю, понаписали статей… — продолжала ворчать наставница.

— Но послушайте, моя госпожа, ведь это хорошо! Возможно, власти будут вынуждены принять меры. Земля, наконец, вздохнет свободно…

— Тебе интересно, откуда у меня эти безобразные шрамы, моя эльфиечка? — прервала мою патетику госпожа Пирим. — Не только на лице… Это следы от ножевых ран. Шестнадцать лет назад рудокопы и рабочие взбунтовались и начали охоту за теми, кто, по их мнению, был причастен к тому, что власти решили закрыть самые грязные предприятия. Они напали и сожгли оранжерею, в которой я тогда работала… — она помолчала, внимательно разглядывая изящную розоватую листву терлиции. — Пьяные от вина и пролитой крови, они резали и убивали всех, кто имел несчастье попасться им на глаза. В ту ночь в одном нашем городе погибло около двухсот человек, а общее количество жертв бунта 5082 года — больше двух тысяч. Власти вынуждены были отступиться и только после этого воцарился мир. И теперь кто-то снова мутит воду. И это обернется еще большей трагедией, потому что все это время гномы Алмазных гор тайно поставляли нашим оружие.

Я сидела ни жива ни мертва. Словно наяву видела толпы озлобленных людей с факелами, вооруженных дубинами и ножами. Как страшно! Мы так радовались, что удалось привлечь внимание к проблеме, но, оказывается, у любого явления есть две стороны…

Госпожа Пирим вдруг всплеснула руками: — Детка, я напугала тебя? Что ты! Не бойся, милая, такого не повторится. Уверена, власти на этот раз не дадут недовольным баламутить людей. Мы в безопасности.

Она еще что-то говорила, но я почти не прислушивалась. Все думала о том, что же я наделала. Куда влезла, не подумав, ничего не разузнав…

‘Стесняюсь спросить, а если бы ты знала о бунте и всех его ужасах, ты бы не стала бороться со здешней напастью? Не написала бы эльфам?’ — Билли, как всегда, почувствовал мои эмоции.

«Не знаю, — честно ответила я. — То, что рассказала наставница, так страшно. Я не представляла… Могут пострадать невинные».

‘Когда эти и другие невинные Ильса будут гореть в пламени разъяренных драконов, ты ни о чем не пожалеешь? — это был вопрос, на который у меня не имелось рационального ответа. — Ах, ты надеешься, что, когда тьма дойдет до Иллирии, и они выжгут тут все, тебя уже не будет в живых?’

«Ну, вроде того. Я ведь не маг, мне слишком долгая жизнь не положена».

‘Так знай: если помрешь раньше — найму некроманта. Он тебя поднимет, и ты насладишься представлением, которое драконы дадут Ильсу и его народам. Это незабываемое зрелище, поверь».

Фу, какой вредина! Похоже, мне не удастся увильнуть от ответственности за кашу, которую я заварила.

_________________________

[1] Терлиция — низкий кустарник, произрастающий в степной полосе континента Духрейвен. Декоративное растение с мелкими розоватыми листьями и яркими цветами. Ценный ингредиент для зельеваров.

24. В Бродяжий стан

Я печально оглядела содержимое своей половины шкафа. На вешалке сиротливо болтался мой «замечательный» плащ. Ох, как же не хочется снова надевать его! Слишком свежо еще в памяти презрительное: «Бродяжка!» от старшекурсниц. Можно сто раз повторять: мне все равно, что думает кто-то неумный по поводу моей одежды, но ран, нанесенных самолюбию, это не излечит. Я вздохнула и накинула плащ прямо на спортивную форму. Серая, потертая по швам и подолу ткань неровными складками свисала до пола, скрывая фигуру. Косы убрала под одежду. Надеюсь, иллюзия у Яра качественная: не только черты лица изменит, но и прическу скроет. Недовольно хмурясь, осмотрела себя — волноваться не стоит, на такого задрипыша никто и не взглянет второй раз, даже иллюзия не нужна.

Зато выйдя из общежития, порадовалась, что разум все-таки возобладал над гордостью. Плащ хоть и был холодным, зато плотным и вполне защищал от пробирающего до костей ветра. Стараясь никому не попадаться на глаза, я помчалась на место встречи с ребятами.

Вбежала в рощицу и остановилась, пытаясь различить среди деревьев друзей. Никого не увидела и уже решила, что пришла первой, когда навстречу откуда-то вышел Яр, его черный плащ почти сливался с тенями, прячущимися под деревьями.

— Ты специально выбрала эти лохмотья? — оборотень смерил меня критическим взглядом и нахмурился.

— М…да, — я неопределенно мотнула головой. Говорить, что выбора у меня и не было категорически не хотелось. И какое ему дело?

— Молодец, умно. Я тоже оделся неприметно, хотя Най говорит, что в Бродячем стане много оборотней, так что маскироваться бессмысленно, любой из них сразу учует альфу.

Я насмешливо улыбнулась: плащ великолепной эльфийской работы с крупным изумрудом в изысканной серебряной оправе — в качестве застежки, — неприметным никак не назовешь. С белыми как снег волосами, непокорными прядями, падающими на воротник, Яр казался, если не прекрасным принцем, то уж точно знатным вельможей. Ну а я по контрасту с ним — нищей побирушкой.