Моя (не)зависимость (СИ) - Кофф Натализа. Страница 41

Мила максимально незаметно, но ощутимо вонзила короткие ноготки в ладонь Семена. Тот словно и не заметил легкого дискомфорта. Он напряженно ждал вердикта родителей.

Впервые в жизни Семен Алексеевич Заверин привел девушку в дом. Еще и с родителями официально познакомил.

– Добро пожаловать! – мягко улыбнулась мама Семена и легко приобняла девушку за плечи. – Думаю, вам с дороги нужно переодеться, а потом уже будем завтракать.

Женщина увела Милу, не переставая обнимать за плечи. Милолика не нашла в себе сил, чтобы закрыться или как-то оттолкнуть маму Семена от себя. Женщина была приятной и внушала доверие.

– Мы… у меня с собой нет вещей, – созналась Мила.

Ну, ей-богу, не говорить ведь ей, что Семен ее практически выкрал, пусть она и не сопротивлялась.

Но мама Семена, Лина Марковна, только отмахнулась. Проводила девушку в комнату и пообещала принести кое-что из вещей дочери. Как догадалась Мила, вещи принадлежали маме Киры, Алексие Алексеевне, которую она видела в школе совсем недавно. И от этой мысли стало еще более дискомфортно. Милолика помнила красивую молодую женщину, мягкую приветливую улыбку и красивую дизайнерскую одежду. Словом, мама Киры была шикарной.

Мила вздохнула, решила, что выхода нет, а душе принять нужно. И спрятавшись в ванной от всего мира и гостеприимных хозяев, Мила встала под теплые струи воды.

Сколько прошло времени, Мила не знала. Она не хотела покидать теплую кабинку. Казалось, будто за ее пределами начиналась совсем другая жизнь. И пока что, в настоящий момент, девушка не была готова к переменам.

За дверью раздался странный стук, шорох, а потом и вовсе в ванной появился Семен.

Нахальный и вредный парень без комплексов и совести.

– Здравствуй, золотая рыбка, – пробормотал молодой мужчина и без стеснения вломился в душевую кабину.

Благо места хватило. Но ведь Мила было голой!

Душевное состояние девушки находилось на грани срыва. Все шло не по плану. Вся жизнь катилась под откос. И Милолика пока не знала, что со всем этим делать.

Семен понял, что девчонка готова вот-вот разрыдаться. Он много раз видел, как плачут женщины, девушки, девчонки. И обычно слезы оставляли его равнодушным. Разумеется, если это были слезы не его близких. А сейчас Милолика выворачивала его душу, скручивала в узел и не отпускала.

– Ну ты чего? – мягко проворчал Семен, привлек девушку к себе.

Странное тепло разливалось в груди Заверина. И дело было не в диком желании обладать этой хрупкой, но сильной девушкой. Вернее, не только в этом.

А в том, что ему хотелось защитить ее от всего мира, уладить все ее проблемы, видеть ее улыбку и слышать заливистый смех.

Семен терпеливо ждал, когда поток слез иссякнет. И уже потом заставил девушку забыть о том, что они находятся в доме родителей Семена, что из города они сбежали, а там, в нескольких сотнях километрах, остался жених Милы.

Это все было неважным сейчас. Важно было то, что Семен, наконец, нашел «своего» человечка. Ту самую девушку, которая способна заставить бурлить его кровь, способна заставить хотеть ее до помешательства и вместе с тем возбуждала желание защитить, уберечь и присвоить.

* * *

Высокий молодой мужчина, скрестив руки на груди, терпеливо ждал, когда его заметят.

Нет, он мог бы нарушить обещание, данное утром любимой девушке, и вмешаться в разговор. Но его просили ждать, и он ждал.

А перед его глазами разворачивались весьма занимательные события.

Сцепив челюсть до хруста, Сема Заверин мысленно вел отсчет от сотни до нуля. Именно столько он дал себе времени, собираясь наплевать на обещание.

Мила, его знойная и дерзкая девчонка, вела эмоциональную беседу с бывшим женишком.

Семену это не нравилось. Какие могут быть женихи, если он, Семен Алексеевич Заверин, является вот уже сутки законным мужем Милолики? Целых двадцать четыре часа, между прочим!

И вместо того, чтобы утащить жену в свою берлогу, ему приходится наблюдать за тем, как некий Игорек убивается от горя.

Семен отсчитывал секунды. Его бесила сложившаяся ситуация. Терпение заканчивалось. И Заверин нарушил данное обещание. Оттолкнулся от тачки и двинулся в сторону хрупкой девушки и ее собеседника.

Уже оказавшись в метре от Милы, Семен отлично расслышал ее мягкий голос, а фраза, произнесенная девушкой, заставила Заверина улыбнуться.

– Игорь, я ведь не виновата, что полюбила его, – словно оправдываясь, произнесла Мила.

– Любишь, значит? – усмехнулся тот самый Игорь.

Семен навскидку оценил силы, так сказать, противника. Обычный рядовой качок, смазливый, но какой-то слишком уж рафинированный. У Семена чесались кулаки, так сильно хотелось пересчитать белоснежные зубы мужика.

Но Заверин наткнулся на взгляд карих глаз Милолики. Смотрит на него, гипнотизирует, он и «поплыл». Вспомнил вдруг, что обещал не вмешиваться. И застыл на месте, как загипнотизированный кролик.

– Люблю! – кивнула Мила. И Семен толком не понял, для кого прозвучала эта фраза: для него или для Игоря.

Да и хрен с ним, с Игорем. У Семена была целая вереница бывших любовниц. И ничего, Мила не устраивала скандалов, заявив, что все в прошлом.

А тут… Сема же твердо знал, что Мила досталась ему нетронутой девочкой. Проверил сам. Лично убедился. И каждую ночь убеждается, что принадлежит эта красотка ему одному. Даже пошла против воли отца и брата, бросила все, собрала вещи и забила ими весь хаммер, пообещав разобрать их, как только окажутся в его квартире.

Словом, Семен не собирался быть кретином и намеревался сохранить то, что попало ему в руки.

Вот и терпел, пока Мила закончит разговор с Игорем. А потом встанет со скамейки, расположенной в сквере, и улыбнется ему, Семену Заверину.

Игорь наблюдал за девушкой, которая досталась не ему. Столкнувшись со взглядом смутно знакомого мужика, кивнул ему. Что ж, Игорю, конечно же, жаль терять такую девушку, но ведь сам виноват, вовремя не настоял, испугался ее отца, брата, саму ее. Ведь у Милы был довольно жесткий характер, несмотря на внешнюю хрупкость и изящество.

Игорь совершенно спокойно наблюдал за тем, как Милолику обнимает громила со смазливой улыбкой и цепким взглядом. Выходит, и вправду любит этого чувака. Ведь глаза у девушки сияют мягким светом ярче, чем обручальное кольцо на безымянном пальце.

– Сумасшедшая, – вздохнул Игорь, проводил парочку взглядом и отвернулся.

А как еще назвать Милу, если она выскочила замуж уже на третий день знакомства?

Тем временем Семен уводил свое сокровище подальше от любопытных глаз. Ему не терпелось остаться с любимой наедине. Все у них за эти дни складывалось странно. То в машине они занимались любовью, то в душевой кабинке, то на лавочке у пруда. Устал он от неудобств. Ему хотелось уже оказаться в собственной спальне и не вылезать из кровати как минимум неделю.

Но его планам не суждено было осуществиться. Стоило припарковать тачку перед домом, как Мила стрельнула лукавыми глазками в его сторону. И все, Заверина унесло. Благо место было безлюдным, вокруг деревья, а стекла – в тонировке.

Словом, молодожены еще раз закрепили свой союз, а потом спокойно перенесли вещи Милолики в квартиру Семена, которая моментально из холостяцкой берлоги превратилась в уютное гнездышко двух любящих сердец.

* * *

И немного о новых героях

Милолика широко и счастливо улыбалась. Все ее внимание было приковано к высокой, широкоплечей, горячо любимой фигуре ее драгоценного супруга, по которому, честно говоря, она смертельно соскучилась.

Однако горячо любимая мужская фигура совершенно не разделяла неуемной радости. Фигура была в ярости, зла как черт и готова была испепелить взглядом любого, кто попадется на пути.

Мила целых пять дней не видела мужа, практически умирала от тоски по крепким и нежным рукам, хриплому смеху и жадным поцелуям. Но сейчас что-то подсказывало Миле, ее любимый устроит кровавые разборки.

И не ошиблась. Семен был настроен решительно. А как еще ему вести себя, если, вернувшись из командировки, в квартире он обнаружил крепко спящего сына под присмотром любящей бабушки, тети Виты и прабабушки Ноны. Да, Сашка спал, обласканный заботами команды из трех неунывающих женщин, но Сема рассчитывал на бурную встречу с супругой. И, как минимум, планировал провести с ней пару часов, закрывшись в спальне, а не бегать посреди ночи по всему городу в поисках своенравной особы.