Черное пламя Раграна 2 (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 13

— Чт…

«Что» у меня не получается полноценным: меня так резко разворачивают лицом к стене душевой кабины, что воздух вылетает из меня как пробка из бутылки с веоланским, а следом за ним вырывается грудной низкий стон, потому что его ладонь между моих бедер творит совершенно невыносимо-приятные вещи. И ладно бы только ладонь, он умудряется скользнуть языком по моим позвонкам, зубами прихватывая кожу у основания шеи.

«Неуважение» затягивается на три или четыре раза, и пламя в этот раз рассыпает искры прямо под водой, из-за чего душевой кабине грозит преждевременный износ. Когда в последний раз я просто тихо оседаю в его объятиях, прижимаясь к сильной груди, Вайдхэн снова подхватывает меня на руки.

— Можно вообще считать, что мы приняли душ?

— Все относительно.

Меня заворачивают в полотенце и начинают активно растирать, а я сама себе напоминаю желе на ножках. В смысле, настолько же устойчивая — мне кажется, что стоит мне сделать шаг, и я просто завалюсь набок. Ходить же, после сегодняшнего, буду как двухнедельный драконенок — в смысле, переваливаясь с ноги на ногу и враскоряку. Внутри сейчас настолько приятно печет, что я даже не представляю, что будет завтра.

Танцевать мне, похоже, не грозило бы даже если бы не было пламени.

— Можешь остаться у меня, — предлагает Вайдхэн. — Ния согласилась переночевать.

— А ты подготовился, — хмыкаю я.

— Я всегда за превентивные меры. Либо можем забрать Лара сюда. Здесь много спален.

— Спасибо, но нет. Я пойду… — язык не поворачивается сказать «к себе». — К сыну. Мы с ним несколько необычно расстались сегодня.

Вайдхэн вопросительно смотрит на меня, но я молчу. Рассказать ему о ссоре с Ларом — это повысить уровень нашей близости еще больше, а мне пока надо справиться с тем, что произошло. Хорошо обо всем подумать и решить, что же делать дальше.

— Кофе?

— Только не на ночь. Я лелею мечту дойти до квартиры, поцеловать Лара и лечь спать, а после кофе утром я буду красноглазая, невыспавшаяся и злая.

Это, кажется, тоже уже перебор с близостью, поэтому я прикусываю язык. Вайдхэн как будто все понимает, потому что оставляет меня одну в ванной. Когда я высушиваю волосы и выхожу в комнату, горелым там уже не пахнет. Кровать свеженькая, застеленная заново, на ней — моя одежда, которую, по всей видимости, принесли из моей квартиры.

Когда я одеваюсь, он провожает меня до двери.

— Лоргайн сдал смену, — сообщает, прежде чем ее открыть и явить мне новых вальцгардов. — Завтра утром он опять у тебя.

— Хорошо. Спасибо, — это единственное, на что меня хватает.

Во-первых, потому что я дико сонная. А во-вторых, не забываю про уровень близости, да, и поцеловать его сейчас вот так, при всех… Хотя надо быть слишком недогадливыми, чтобы не понять, чем мы тут занимались (явно не про политику беседовали), тем не менее я просто желаю ему доброй ночи и иду с сопровождением по внутренним коридорам своего нового дома. В мою квартиру, так же как и в квартиру Вайдхэна, два входа: прямо с парковки и внутренний. Здесь даже в коридорах все отполировано и сверкает, на стенах картины, но я слишком устала, чтобы их рассматривать.

У себя отпускаю Нию, заглядываю в полностью обустроенную детскую. Лар спит, прижимая к себе плюшевого драконенка, рядом с ним храпит Дрим. Храпит как взрослый мужчина, а не как одна изящная виари. Приоткрывает один глаз, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать сына, уркает и переворачивается на спину, раскинув лапы и крылья в разные стороны.

— И тебе доброй ночи.

Дверь я оставляю приоткрытой, как всегда. Сейчас еще и для дежурящего вальцгарда, отвечающего за Дрим, сама иду к себе. Падаю на постель, собираюсь думать про Вайдхэна и про все, что между нами было, и… Проваливаюсь в мягкую, обволакивающую темноту.

Глава 6

Утро начинается с грохота. Рычание доносится откуда-то снизу, оттуда же доносится визг, и я подскакиваю, как ужаленная. Вылетаю из незнакомой комнаты в незнакомый коридор, бегу в комнату Лара, где никого нет, и тут же перегибаюсь через перила, кричу:

— Лар!

— Все в порядке, — доносится справа голос ЛэЛэ.

— Точно?

Начальник службы моей безопасности тактично выдерживает паузу, и я спускаюсь по лестнице. Кухня здесь в самом конце квартиры, и вот на ней творится просто что-то невероятное. Пакет корма для виаров валяется посреди, изодранный в клочья, по всей кухне рассыпан корм, довольная Дрим его подъедает, правда, уже как-то лениво — видимо, объелась. Мой сын, забравшийся на столешницу по пирамиде из стульев — к барному приставлен детский, к детскому — детская подставка для ног, чтобы было удобно умываться (по всей видимости, притащил из ванной).

Пока я шоке смотрю на все это, Лар тарабанит половником по вытащенной непонятно откуда посудине, она вырывается у него из рук, съезжает со стола и с грохотом падает на пол. Перепугавшаяся Дрим подскакивает, взлетает и врезается в шкафчик, из-за чего внутри тоже что-то разбивается.

Только сейчас я замечаю не менее очешуевшего вальцгарда, который командует виари в срочном порядке:

— Сидеть.

И я воочию вижу, как действует этот их пресловутый голос, подчиняющий драконов. Во-первых, он лишен всяких интонаций и эмоций, во-вторых, в нем приказ, который нельзя не исполнить. Дрим немедленно пикирует вниз, а я плотнее запахиваю халат (кошмар какой-то, я ведь не привыкла, что в моем доме посторонние мужчины!) и поворачиваюсь к сыну.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — стоит ему увидеть меня, он начинает вопить и прыгать на одном месте.

— Лар…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!

— Лар! — повышаю голос я, но какой там.

В моего сына словно взбесившийся дракон вселился. Он зажмуривается и кричит так, что у меня в ушах начинает звенеть:

— А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!

Я подбегаю к нему, чтобы стянуть со стола, когда в меня запускают половником. Едва успеваю увернуться, половник врезается в шкафчик и разбивает стекло.

Ну это уже слишком!

Подхватываю сына на руки и несу с кухни, а он вырывается так, словно я желаю ему зла. Колотит меня кулачками, с невиданной для малыша силой вцепляется зубами в плечо. Не больно, ткань халата достаточно плотная, чтобы смягчить укус, но все равно ощутимо, а еще, я бы сказала, обидно. Тем не менее я крепче прижимаю пыхтящего и недовольного Лара к себе, поднимаюсь по лестнице, если не сказать взлетаю, прямо в его комнату.

Мимо еще одного вальцгарда и ЛэЛэ, которые явно удивлены. Еще бы!

Хлопаю дверью, сажаю сына на кровать:

— Лар! Ты что устроил там внизу?

— Ничего! — кричит он.

И это мой сын, который никогда не повышал на меня голос.

— Ничего? Ты разбил шкаф и перепугал Дрим до полусмерти. Не говоря уже о том, что ты набросился на меня. Разве так я тебя учила себя вести?

Вместо ответа Лар подскакивает на кровати, глаза сверкают. Он снова начинает прыгать, только на сей раз не кричит, а кривляется — показывает мне язык, тянет себя за уши, а потом пальцами тычет в меня и кричит:

— Мама — кака! Мама — кака! Мама — кака!

Сказать, что я в шоке — значит, ничего не сказать. У меня никогда в жизни такого не было! Ни разу. Лар всегда был эмоциональным и похулиганить если и любил, то всегда останавливался, стоило мне взять его на руки или попросить не делать этого. Теперь же передо мной неуправляемый ребенок, который совершенно точно меня… ненавидит.

Его чувства вонзаются в сердце, как отравленная игла, и какое-то мгновение этот ледяной коготь прокручивается внутри меня, а потом точно так же, разом, отпускает. До той минуты, пока Лар не хватает плюшевого драконенка, чтобы в меня запустить.

— Хватит!

Я резко шагаю к сыну, перехватываю игрушку и отнимаю.

Лицо Лара кривится:

— Ненавижу тебя! — кричит он. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Он бросается на меня, чтобы отнять драконенка, я не отдаю, и тогда сын ногтями вцепляется мне в руку прямо поверх узора. Больно настолько, что на глаза невольно наворачиваются слезы, а потом рисунок под его рукой вспыхивает. Неярко, не так как вчера, но Лар с криком отдергивает руку и начинает реветь. Не в силах поверить в то, что произошло, я хватаю маленькую ладошку сына и разворачиваю.