Одержимость мастера (СИ) - Холин Алиса. Страница 13

Повезло — ночная смена еще не кончилась.

— Ночью, стало быть, вы утверждаете, что не покидали пост?

Настал мой черед сузить глаза на бородатого старика. Он застыл, словно оказался прикован к своему стулу.

— Ну не покидал, а что?

— А мне доподлинно известно, что вас не только не было на месте, но вы еще и впустили сюда человека… Продались.

Степан Петрович часто заморгал.

— Во-первых, не продался, а совершил бартер. — Вахтер положил ручку на журнал. — Жандармам забесплатно ни словечком не обмолвился, а пришел господин дела делать, так и пожалуйста. К его услугам. Тебе-то что?

— Этот человек сказал вам, зачем ему было нужно попасть в мастерскую?

Сторож со вздохом привстал из-за стола.

— А мне почем известно? Заплатил, посмотрел, ушел — это его дело. И вообще, разговоры с тобой мне не положены. Ты табличку на двери читала?

— Что за табличка?

— «Посторонним вход воспрещен». Будь добра, освободи помещение, — и показал пальцем на выход.

От возмущения я чуть не взорвалась. Значит, как за деньги, так кого угодно можно пропустить и даже потайной лаз показать, а если поговорить со мной, дочерью хозяина мастерской, так сразу «посторонняя»? Этот тип уж точно ни днем ни ночью не разрешил бы мне пройти в мастерскую. Но через мгновение, взяв себя в руки, сообразила, что главное я из него все же выудила. Смена вахтера подходит к концу, а значит, ни его, ни Зацепко этой ночью здесь не будет. А как быть с его напарником, я придумаю.

Осталось разнести заказы тетушки и дождаться ночи!

Глава 15

Говорят, на той стороне Алура люди ориентируются не только по часам, но и по движению небесного огненного светила. У нас же небо всегда затянуто смогом или смогом с дождевыми тучами. Вот как сейчас. Утро выдалось неприветливым: моросил холодный дождь. Но непогода меня мало волновала. Я летела по улице как на крыльях, лавируя среди суетившихся прохожих, хотелось поскорее разнести все заказы. При одной мысли, что сегодня, наконец, попаду в отцовскую мастерскую, меня охватывало то нетерпение, то восторг, то гнетущее беспокойство. А иногда все сразу: кто знает, как оно повернется на самом деле?

В тетушкином списке имелось шесть адресов. Еще дома я мысленно распланировала более-менее удобный маршрут, чтобы сразу после заказов, с наступлением темноты и комендантского часа, меньше слоняться по улицам и поскорее добраться до библиотеки.

Когда я оказалась возле кафедрального собора святого Винцека — покровителя Северного Москинска, на костельных часах пробило девять утра.

В пятнадцати минутах ходьбы от собора — мастерская «Багеты и рамы» господина Новицкого. Первый пакет с юбками занесла его супруге. Со вторым заказом пришлось подняться по улочке с ремесленными мастерскими и маленькими магазинчиками, которая была узким проходом между базарными рядами. Здесь сразу два пакета отдала двум усатым могучим близнецам. Перед дверями с незамысловатой вывеской «Два сапожника» в кожаных фартуках сидели на табуретках два брата, похожие друг на друга как две капли воды. Братья выстукивали молоточками по каблучкам детских ботильончиков, надетых на высокие сапожные лапы. У усатых братьев было хорошее настроение, и они расплатились со мной на целых десять долей больше положенного. Я попыталась объяснить, что сверх обговоренного с тетей не нужно, но те и слушать не стали. Ну что ж… Хозяин — барин. Сердечно поблагодарила и пошла дальше.

Дождь кончился, и я, воодушевленная замечательным началом дня, зашла в два-три магазинчика, а затем улочка кончилась, и я попала в самый центр базарного ряда.

На каждом углу стояли паровые уличные тележки с грилем, где можно было за пять долей позавтракать горячим бутербродом с чаем. Зловонные испарения нечистот немного приглушались ароматами рыбы, корицы и лука. Звонкоголосые мальчишки-газетчики, горланя, разносили свежий выпуск «Москинск-Рид». То тут, то там раздавались трели велосипедных звонков. Сновали мелкие клерки с толстыми и потертыми картонными папками под мышкой. Девушки, служащие и рассыльные, в длинных платьях из коричневого сукна, с белыми накрахмаленными воротничками и в фартуках, семенящей походкой спешили по делам своих нанимателей.

На всех них я поглядывала с чувством легкого превосходства. Они казались мне людьми подневольными, выполняющими чужие распоряжения. А у меня, кроме заказов отремонтированной одежды, была собственная цель, о которой не знала даже тетушка Ойле.

Уличные паровые тележки с грилем

Я пробилась через весь этот гомон и оказалась возле расставленных на земле лотков с овощами. Торговала ими дама средних лет в роговых коричневых очках и в черных грязных перчатках без пальцев. Приняв у меня сверток с заказом, она быстро рассчиталась и посмотрела на меня поверх очков. Так внимательно, что я поежилась.

— Барышня, а вам, случайно, работа не нужна? — вдруг спросила она. — С полным социальным пакетом. Мой сын никак напарника найти не может.

— Вообще-то, нужна, — сказала я, но, наученная горьким опытом, переспросила: — А что за работа?

Дай бог, она здесь не от мадам Баттерфляй!

— Чистильщик обуви, — сказала женщина и протянула желтый клочок бумаги с расплывшимся жирным пятном. — Вот адрес. Вас будут ждать к четырем! Не опоздайте!

Вот так удача! Посмотрела адрес — улица Верхоглядова, 189. Это в другом районе города. Но упустить шанс подработать нельзя, тем более мне осталось всего-то два заказа разнести: забежать на почту и найти продавщицу хозяйственных мелочей. Времени достаточно. Я сунула бумажку в карман плаща.

Добралась до перекрестка Огнеборская — Костомарова, где вчера разогнали митингующих, и приблизилась к высокому угловому краснокирпичному зданию с вывеской «Почта. Телеграф».

"Почта. Телеграф"

Нашла сотрудницу Полину, стройную девушку в элегантном форменном мундире с блестящими медными пуговицами. Пока она отсчитывала за ремонт 50 долей, я разглядела на левом лацкане ее мундира малюсенький значок — бронзовый листок клевера, а в центре голубой стеклярус. На форменном темно-зеленом сукне его почти не было видно, но я готова была поклясться: точно такой же знак я видела у девушки на митинге, которая рассказала мне про «Виту Индустрия». Не может быть, чтобы это было простым совпадением…

Несколько секунд я решалась, спрашивать или нет, но подумала, что другой возможности встретить кого-то из братства может и не представиться. Набрала в грудь воздуха и негромко, но сразу в лоб задала вопрос:

— Вы из «Вита Индустрия»?

Девушка в мундире отдала мне отсчитанные монеты и прищурилась.

— С какой целью интересуетесь?

— Мне нужен кто-то, кто мог бы рассказать про моих родителей, — ответила я честно.

— Кто они?

— Именно это я хотела бы выяснить… — горько усмехнулась я.

— Все рассказать не смогу, сама новенькая. Тебе нужен кто-то из старших.

— А кто ваш руководитель, в смысле самый главный?

— Не главный, а главная. Это женщина — вдова какого-то магната с той стороны Алура, — заговорщически сказала она. — Вот не святая ли? — Девушка изогнула правую бровь. — Ей от мужа по наследству перешли огромные деньги и небольшой флот, и вместо того, чтобы богатство прожигать, она финансирует наше братство.

Вопросы финансового обеспечения братства интересовали меня меньше всего, а уж тем более если поступают они с другой стороны реки — мне при любом раскладе туда путь закрыт.

— А зачем им это нужно?

— Ну… — Девушка собрала губы смешным бантиком и дернула плечом. — Что тут непонятного? — Она подозвала меня пальцем, нагнулась через весь свой стол с письмами и телеграммами и прошептала: — Свержение монархии.

Я отпрянула, словно меня кипятком окатили. Одно дело — разработка искусственного благотурина, а другое — свержение императора! Неужели и к этому отец имел отношение?

— А что удивляешься? — спросила девушка. — Разве не видишь, сколько нынче недовольных. Людей казнят, когда они доброе дело сделать пытаются.