С Чувством... (СИ) - Влади Дария. Страница 31

— Черт возьми, моя девушка пессимистка и сыкушка. Но ничего поживешь со мной позеленеешь.

— Прости, — я утыкаюсь лбом в его плечо. — Ты прав, я ужасная трусиха. Это все от нервов.

— Нет, это все твоя неуверенность. Ты привыкла думать, что все плохо и что ты не так хороша для меня. Эти мысли нужно выбивать из себя, избавляться от них любым способом, иначе я никогда не дождусь секса с тобой.

— А ты только этого и ждешь? — я прищуриваю один глаз.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной во всех смыслах. Разве я сделал тебе больно тогда в машине?

— Нет.

Раинер привстает и целует. Я льну к нему всем телом, он больно шлепает меня по заднице. Я вскрикиваю от неожиданности. Он перекидывает меня через плечо, встает и относит на кровать. Раинер опускает меня на подушку, я крепко прижимаю руки к груди. Он выдергивает из-под меня плед вместе с одеялом.

— Разденешься сама или мне помочь?

— Я сама.

Мы смотрим друг на друга. Чего он ждет? Он собирается отворачиваться? А что собственно он имел в виду?

— Я все же думаю, что тебе нужно помочь.

Он тянет подол платья.

— Нет, не рви его.

Мне приходится сесть, я поворачиваюсь к нему спиной и, краснея от стыда, стягиваю рукава, хватаю подушку и прикрываю грудь. Раинер толкает меня на живот, платье отлетает в сторону. Я вся сжимаюсь. Он накрывает меня одеялом и целует в щеку.

— Сладких снов, моя дорогая.

— А ты разве не со мной?

— Боюсь не сдержаться.

Он так и не пришел. Я долго не могу уснуть, часто просыпаюсь с надеждой, что он лежит рядом. Утром меня будит вой сирены. Смотрю на электронные часы с синей подсветкой. Восемь часов. Встаю, в ванной расчесываюсь и умываюсь. Убираю постель и открываю окно, чтобы проветрить комнату. Заходит Раинер. Я оглядываюсь, он без рубашки, рельефный торс блестит. Он утирает полотенцем лицо и игриво улыбается.

— Доброе утро, хотя кому как. Парижская окружная дорога перекрыта. Столпотворение «желтых жилетов» на Елисейских полях и на площади Шарль-де-Голль.

— И что будет дальше?

— Будут штурмовать Елисейский дворец, если конечно, их полиция не остановит. В городе сейчас опасно.

Я закрываю окно.

— Я думала, все закончится.

— Они уже требуют отставки президента.

— Может, я все-таки поеду к родителям?

Раинер подходит ко мне и целует в лоб.

— В моем доме тебе ничто не угрожает. Все будет хорошо. Посидим дома. Ты мне доверяешь, моя дорогая?

— Да.

Мы целуемся. Он уходит в ванную, я спешу на кухню, чтобы приготовить завтрак. Он присоединяется ко мне через полчаса. Вместе мы завтракаем, позже переходим на диван и, обнявшись, смотрим прямой эфир с площади согласия.

— Их там так много. Это совсем недалеко от нас. А что если они начнут все крушить?

— Все возможно. Но будем надеяться, что полиция их остановит. Давай не будем это смотреть.

Раинер отвлекается на телефонный звонок. Я выбираю фильмовый канал. Раинер с напряжением в голосе разговаривает, я так понимаю с отцом. Мне тоже стоило бы позвонить родителям, прежде чем они решат приехать за мной.

Когда нам надоедает смотреть телевизор, мы проходим в кабинет. Он берет с полки книгу «Бойцовский клуб».

— Ты будешь мне ее читать или предложишь это сделать самой?

Он садится на диван и приглашает сесть рядом. Я уютно располагаюсь у него под рукой.

— Ты уже читал эту книгу?

— Три раза.

Я улыбаюсь и закрываю глаза. Не помню, сколько он прочитал, может страниц двадцать, я даже не вникала, мне доставляло удовольствие слышать его чарующий, соблазнительный голос, вдыхать аромат с его рубашки и прижиматься к его твердому телу. Я уснула, потому что будить он меня начинает поцелуями и дразнящими ласками. Он задирает кофту и целует грудь, пробираясь второй рукой под юбку. Ощущаю пальцы между ног.

— Раинер не надо, — с неодобрением шепчу и пытаюсь бороться с его рукой. Он пробирается за край белья и бесстыдно ощупывает меня. — Нет, перестань.

Раинер заглушает мой голос глубоким поцелуем. Он придавливает меня, не хватает воздуха, я толкаю его в плечи и слышу телефонный звонок. Раинер поднимает голову.

— Это тебе звонят?

— Это мама.

— Черт.

Раинер встает и выходит, я достаю телефон из-под себя и отвечаю на вызов. Мама почти требует приехать к ним, но я не могу, приходится признаться, что я с парнем, только после этой правды, она будто успокаивается. Спрашивает надежен ли он и доверяю я ему, отвечаю как есть. Она готова высосать из меня правду до последнего слова, но я быстро ее останавливаю. Не люблю я эти допросы.

Кладу телефон рядом и провожу рукой по лицу. Если так будет продолжаться, я не смогу остановить Раинера. Но теперь я его девушка, а значит у нас все серьезно. И если мы хотим сохранить наши отношения, и любовь, то должны верить, уважать, уступать друг другу. Мне нужно перестать его бояться и это глупо с моей стороны, он подумает, что я играю двойную роль.

К вечеру ситуация в городе накаляется. Мы слышим об ужасных столкновениях с полицией, о новых задержаниях, насилия и вандализма. Раинер предлагает сходить в магазин, но я боюсь выходить на улицу, особенно в темноту. Он хочет сходить сам, но я его не пускаю. Несколько минут мы стоим у окна. С виду все кажется спокойным, изредка по дороге пробегают люди. Крики, угрозы, визг женщин с телевизора заставляет меня сжиматься от страха.

— Хватит, выключи его. Я больше не могу это слышать.

Экран погасает и первые несколько секунд я слепа и глуха. Раинер меня обнимает.

— Пойдем, ляжем и поспим?

— Да, идем, — я обвиваю руками его шею, он открывает меня от пола и уносит в спальню.

— Завтра останешься у меня?

— Завтра понедельник, я позвоню в университет…

— Какой университет? Ты не видела, что твориться на площади? Там их двести тысяч и они так просто не уйдут.

— Но это должно когда-нибудь закончиться?

— Конечно.

Он помогает мне раздеться и лечь под одеяло.

— Ты не со мной?

— А ты этого хочешь?

— Полежи со мной, как днем на диване.

Раинер снимает рубашку, брюки и ложится рядом. Я кладу голову ему на плечо, он обнимает и прерывисто выдыхает.

— Это так странно, лежать, обнявшись и ничего не делать.

— Очень даже приятно.

— Знать что в руках полуобнаженная желанная девушка… это выше моих сил.

Я целую его в грудь.

— Лучше погрей мои холодные ноги.

Раинер хохочет и крепче обнимает. Я трусь щекой о его плечо.

— Я люблю тебя.

Он целует меня в лоб.

— И я люблю тебя.

Твердость в его голосе заставляет трепетать. Я чувствую, что нашла свое счастье, любимого мужчину, о котором могла только мечтать. Он целует меня настойчивее я, млея от удовольствия, позволяю ему перекатить меня на спину. Раинер накрывается меня своим горячим телом, осыпает поцелуями лицо, шею, руки гладят бедра. Он стягивает нижнее белья, я слабо сопротивляюсь, Раинер шепчет, что не возьмет мою невинность, пока я сама не попрошу. Это утешает. Он продолжает ласкать меня под одеялом, его рука ныряет между ног, я покорно раздвигаю ноги, и от одного прикосновения уплываю в нирвану. Он быстро разжигает во мне желание, я тянусь к нему, запускаю пальцы в густые волосы и выгибаюсь. Раинер по очереди ласкает грудь губами, а пальцами продолжает ласкать клитор. Его член давит в бедро и мне страстно хочется к нему прикоснуться. Я просовываю руку между нашими телами, он приподнимается и дает возможность, оттянуть трусы. Мы тяжело дышим и целуемся. Я обхватываю рукой член, волна дрожи прокатывается по телу. Он мучительно стонет, размещается между моих ног и крепко жмется ко мне.

— Впусти меня, хоть немного, хоть на четвертинку, — он берет себя в руку и головкой члена трется о мою ноющую кожу. Страсть, как хочется принять его в себя, но я не могу, что-то сдерживает меня. Он придавливает меня к матрацу, берет за руки и сцепляется наши пальцы. Мы целуемся и тремся друг об друга. Я чувствую, как его горячий, пульсирующий член давит на клитор, принося необыкновенные ощущения. Моя голова идет кругом, он втирается в меня и короткими толчками продолжает давить. Мои ноги непроизвольно поднимаются, мы ловим губами каждый стон удовольствия, каждый выдох и вдох. Остановиться нет сил, я не могу больше сдерживать накопленное напряжение и сдаюсь с криком блаженства. Он прячет лицо у меня в шее и крепко сжимает мои пальцы. Он кончает мне на живот и с облегчением выдыхает. — Считаю это ненормальным. Когда ты меня впустишь?